"Дао дэ цзин" - читать интересную книгу автора (Лао-цзы)

XXVII

1. Хэшан-гун предлагает буквалистское истолкование первой строки: «Умеющий претворять Путь не покидает покоев, не выходит за ворота и потому не оставляет следов на дорогах».

2. Во 2-й строке говорится буквально о том, что «умелая речь» не имеет изъянов (подобных изъянам в драгоценной яшме), которые могли бы кого-то раздражать или огорчать. Такое толкование согласуется с рядом суждений Лао-цзы о том, что слова должны безупречно соответствовать происходящему и что взаимное понимание возможно лишь там, где люди безмолвно и даже безотчетно доверяют друг другу. Как поясняет Дэцин, мудрый «утверждает, когда надо утверждать, и отрицает, когда надо отрицать, и не судит о тождествах и различиях». И. С. Лисевич и А. А. Маслов переводят: «не делает оговорок». У А. Е. Лукьянова: «не допускает изъянов и ошибок».

3. В 6-й строке в мавандуйских списках отсутствует связка «и потому», присутствующая в традиционном тексте. Такая конструкция фразы свидетельствует против распространенного в западных переводах варианта: «Мудрец всегда умеет спасать людей и, как следствие, никто не остается отвергнутым» (Вин-тсит Чан).

4. Строка 7 в обоих мавандуйских списках выглядит иначе: «А в вещах он никогда не отбрасывает пригодное».

5. В 8-й строке в словосочетании си минпервый иероглиф имеет несколько значений: «наследовать», «передавать», «укрывать», «сберегать», «вдвойне». Второй термин принадлежит к числу ключевых понятий даосской мысли и обозначает «просветленность разума». Речь идет, таким образом, об опыте духовного просветления, который втайне хранится и вместе с тем наследуется, преемствуется жизнью просветленного сознания. Комментатор сунского времени Дун Сыцзин разъясняет смысл этого выражения в следующих словах: «Небесное сияние распространяется само собой подобно тому, как бесконечно передают друг другу лампу. Где же может быть предел светочу понимания?» Комментарий Дэцина: «Воспринимает свою изначальную просветленность и, следуя ей, проницает в сокровенности. Воспринимать – значит следовать». Примером такой просветленности, по мнению Дэцина, служит повар из главы III «Чжуан-цзы», который, рассекая туши быков, «следовал безусловному и ножом действовал крайне утонченно». Данная философема, одна из центральных в даосской традиции, близка по смыслу понятию просветленности как «знания постоянства» (см. главу XVI), «прозрения тончайшего» (глава XXXVI), уподоблению просветленности помрачению (глава XLI), а также понятиям «просветленности» и «потаенного света» в книге «Чжуан-цзы». В мавандуйских списках употреблены другие знаки (сходные, но несколько различающиеся по начертанию), которые Сюй Каншэн отождествляет со знаком «практиковать», «претворять» (си). Речь идет, согласно его толкованию, просто об «обретении величайшей мудрости». Р. Хенрикс предпочитает говорить о «двойном видении». Западные переводчики передают это понятие по-разному: «hiding the light» (Дж. Легг), «following the light» (Вин-тсит Чан), «following one's discernment» (Д. Лау), «inherent light» (У И), «being clothed in Clarity» (M. ЛаФарг), в немецком переводе Э. Шварца – «der helle folgen», во французском переводе К. Ларра – «repandre a son tout la Lumiere» («распространять в свою очередь свет»). Русские переводы как правило не столь точны: «глубокая просветленная мудрость» (Е. А. Торчинов), «сокрытая мудрость» (А. А. Маслов), «практическое осуществление просветленности» (А. Е. Лукьянов), «быть ясным и открытым» (А. Кувшинов), «внезапно набегающий просвет» (И. И. Семененко). Более удачен вариант Б. Б. Виногродского: «преемственность ясности».

6. Строка 9 в мавандуйских списках имеет прямо противоположный смысл: «Добрый человек – учитель добрых людей».

7. В строке 10 иероглиф цзы большинство западных переводчиков передают не совсем уместными здесь словами «материал» или «сырой материал». Согласно пояснению Ван Би, «добрый человек берет недоброго», а Хэшан-гун прямо говорит, что «добрый человек пользуется недобрым», то есть использует его как средство или орудие. Впрочем, некоторые комментаторы находили в этой фразе положительный – откровенно парадоксальный – смысл: лучше всего вообще забыть об отвлеченных понятиях и жить непосредственной данностью жизни. Вот как толковал данное высказывание известный ученый сунской эпохи Су Чэ: «Спасти человека в беде – еще невеликая помощь. Круговорот жизни и смерти скрывается наличествующими вещами, но если распространить свой светоч разума на всех, помрачение сменится пониманием. Это подобно тому, как без конца передают друг другу лампу. Вот что значит “уметь наставлять людей”. Премудрый человек не имеет желания наставлять и потому не любит свое орудие. Мир не имеет желания учиться и потому не ценит своего учителя. Когда я забываю о мире, то могу сделать так, что и мир забудет обо мне. Этот секрет премудрого не уразумеет и самый знающий человек». Наконец, некоторые современные толкователи трактуют слово «орудие» как «опора», «поддержка».

8. В последней строке сказано буквально: «Суть утонченности». В некоторых древних списках говорится: «Отдаленное утонченное». Знаки «суть» и «отдаленный» были в древности взаимозаменяемыми. Перевод основан на толковании У Чэна: «Суть – это предел, а утонченное – неизмеримая сокровенность». По мнению Сюй Каншэна, «утонченность» в данном случае означает взаимное превращение «доброго» и «недоброго».

9. В данной главе рифмуются строки 1–5 и 9 – 10.

Чтобы понять эту главу, нужно увидеть в ней продолжение предыдущего речения. Парадоксы, составляющие ее вступительную часть, как раз указывают на абсолютный покой (самодостаточность, цельность) сердца, открытого Великой Пустоте. Мудрость этого бодрствующего сердца превосходит всякую искусность и всякое знание. Такова правда символической реальности. Умеющий ходить не оставляет следов не потому, что не ходит. Премудрый человек неуловим для мира не потому, что избегает его. Тот, кто поместил себя в «ось Пути», способен быть там, где его нет, все обнимать собою, не обременяя себя. Он умеет все делать, оставаясь свободным от дел. Он пребывает, говоря словами из комментария Ван Фучжи к этой главе, «в сплошной пустоте без промежутков», которая в своем пределе уже неотличима от «всего множества сущностей». Поэтому мудрец живет вне мира и все-таки в гуще мира. Не имея своей «позиции», он извлекает из этого двойную, или «искусную», пользу («Искусность в использовании» – название этой главы у Хэшан-гуна): он может быть почтенным учителем в понимании непосвященных и в то же время делает им добро помимо того же самого понимания. Так он способен «спасти всех», даже самых ничтожных. Однако секрет одновременного спасения и «добрых», и «недобрых» доступен не ученым, но духовно слепым резонерам, которые знают только, что черное – это черное, а белое – это белое.

Комментарий Ван Би: «Премудрый человек не устанавливает форм и имен, чтобы повелевать вещами, не определяет правил для продвижения вперед, чтобы отбросить недостойных. Когда не возвеличивают достойных и способных, в народе нет соперничества. Когда не ценят редкостных товаров, в народе нет разбойников. Когда не выставляют на обозрение соблазнительных вещей, сердца людей не бывают смущены. Тогда людские сердца не будут обременены вожделениями и соблазнами, и ни один человек не будет отвергнут. Добрый человек добром восполняет недоброе, а не отбрасывает недоброе посредством добра. Поэтому недобрые люди – это те, кого берут себе добрые. Хотя бы у кого-то и было много знаний, но если он опирается на них и не следует вещам, то непременно впадет в заблуждение».