Хорьков Гелий Иванович

Морские были

Аннотация издательства: Эта книга о войне и моряках. Основываясь на ярких, необычных порой просто невероятных событиях Великой Отечественной войны автор подводит молодого читателя к мысли о необходимости воспитывать в себе такие качества, как мужество, инициатива, смекалка и находчивость.

Морские были

...И таран был оружием

В те далекие времена, когда еще не было пороха, основным средством борьбы с вражескими кораблями считался таранный удар. Пользовались им как на гребных, так и на парусных судах. Позднее для нанесения такого удара на носу корабля стали устанавливать специальное бревно, окованное медью, — таран.

Шло время, постепенно весла и паруса уступили место паровым машинам, корабли подучили совершенное артиллерийское оружие, но и тогда не забывали о таране. И во времена броненосцев и крейсеров прошлого столетия в конструкции их корпусов предусматривалось создание специального подводного бивня на носу корабля, который являлся как бы продолжением киля и предназначался для нанесения удара в борт вражеского судна. Даже в известном труде выдающегося русского флотоводца вице-адмирала С. Макарова «Рассуждения по вопросам морской тактики» рассматривалась тактика нанесения таранного удара.

В начале нашего века таран, как средство борьбы на море, свое значение потерял. В годы Великой Отечественной войны этот термин встречался, как правило, в связи с боевыми действиями самолетов, реже — танков. Но, оказывается, и моряки не забывали о таране...

8 декабря 1944 года группа эскадренных миноносцев Северного флота, в которую входил эсминец «Живучий», производила поиск подводных лодок в районе мыса Святой Нос до Кольского залива. Во время поиска корабли шли парами. «Живучий» двигался в паре с эсминцем «Разумный». Расстояние между ними составляло три мили. Поиск осуществлялся в районе, где, по данным разведки, вражеские подводные лодки производили зарядку аккумуляторных батарей и находились в надводном положении. Наблюдение на мостиках вели сигнальщики и вахтенные офицеры с использованием биноклей, ночных визиров и прицелов, а также радиометристы с помощью радиолокационных станций, которые уже появились на кораблях.

В 22.45 радиометрист старшина 2-й статьи А. Любимкин доложил командиру «Живучего» капитану 3 ранга Н. Рябченко об обнаружении в дистанции сорок два кабельтовых малоразмерной цели. Рябченко приказал произвести в указанном направлении выстрел осветительным снарядом. В его свете была опознана подводная лодка в надводном положении.

«Живучий», передав на другие корабли сигнал об обнаружении подводной лодки, увеличил ход и начал маневрирование для ее атаки глубинными бомбами. Когда расстояние между лодкой и эсминцем сократилось до трех кабельтовых, были обнаружены следы двух торпед, идущих в направлении эсминца.

— Право на борт! На таран! — скомандовал Рябченко.

И эсминец, уклоняясь от торпед, лег курсом на подводную лодку.

Торпеды прошли в пяти метрах от борта, а через некоторое время «Живучий» ударил лодку форштевнем в борт и сразу же по команде командира дал самый полный ход назад. Лодка от удара получила большой крен на правый борт, но продолжала двигаться. По ней открыл огонь расчет носового орудия. Первый же снаряд попал в рубку, после чего подводная лодка с дифферентом на корму погрузилась. Эсминец прошел над местом ее погружения и сбросил серию глубинных бомб. Описав циркуляцию, он вернулся и в лучах прожектора обнаружил в воде куски дерева от палубы. В этом месте из глубины бурно выделялись воздух и соляр. Так была потоплена фашистская подводная лодка У-387.

Таранили вражеские подводные лодки наши корабли и на других флотах. Но был во время Великой Отечественной войны и эпизод, когда объектом тарана стал надводный корабль. Этот редкий случай произошел 13 июня 1944 года на Чудском озере.

Ночью два советских бронекатера БКА-322, которым командовал лейтенант В. Волкотруб, и БКА-213 под командованием лейтенанта А. Смирнова несли дозор в северной части озера. Над водой стелилась дымка, ограничивавшая видимость до двенадцати — пятнадцати кабельтовых. После полуночи были обнаружены четыре вражеских катера, шедшие в строю кильватера к югу, где сосредоточивались советские плавсредства для переправы войск через озеро. Наши катера начали сближение с врагом. В это время с головного корабля противника дали световой опознавательный сигнал. Не дожидаясь дальнейшего развертывания событий, наши катера открыли огонь из пушек и пулеметов, и сразу же были достигнуты попадания. На какое-то время гитлеровцы прекратили стрельбу. Пользуясь этим, командиры советских бронекатеров пошли на сближение, решив прорезать строй вражеских кораблей. БКА-322 выполнил этот маневр, а БКА-213 с хода ударил концевой катер противника форштевнем в борт. А затем, дав задний ход, отошел от него, продолжая стрельбу из пушки. Вражеский катер, корпус которого был деревянным, не выдержал тарана и через несколько минут пошел на дно. Другие катера противника, поставив дымовую завесу, скрылись в темноте.

Даже тогда, когда таран официально входил в арсенал боевых приемов, на него решались только самые отважные и решительные командиры. Какая же отвага требовалась от лейтенанта А. Смирнова, чтобы ринуться на таран современного корабля сквозь огонь скорострельных пушек и крупнокалиберных пулеметов.

Узнав об этом бое, командующий КБФ, которому подчинялась флотилия, издал приказ, где поставил действия лейтенантов В. Волкотруба и А. Смирнова в пример всем командирам кораблей. Оба они были награждены орденами Красного Знамени.