"На роликах за Мерседесом" - читать интересную книгу автора (Филимонов Геннадий)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Утро пришло вместе с солнечными лучами, прокравшимися в комнату. Тоник любил просыпаться на даче. Он никогда не вставал сразу, а лежал какое — то время с закрытыми глазами и слушал птиц. По утрам они пели особенно беспечно, и казалось, что так можно лежать весь день. Но проходил час или два, и в природе все постепенно менялось. Начинались дневные заботы. И для птиц, и для людей.

Тоник не стал ждать этого момента и вышел на крыльцо. "Мерседес" а около его дачи не было видно. Значит, бандиты уже уехали. Он вернулся обратно в дом и сел на диван.

Зашевелился Сашка. Он приподнялся в кровати, с недоумением глядя вокруг. И только увидев Тоника, начал что — то соображать.

— Ага, — сказал он, отбрасывая волка и садясь на кровати. — Ты меня обещал научить драться.

— Научу когда — нибудь, — отговорился Тоник.

— Нет, не когда — нибудь, а сегодня. У меня мало времени. Я должен все успеть.

— А все — это что? — осторожно поинтересовался Тоник.

— Во — первых драться, — Сашка начал загибать пальцы. — Во — вторых — водить машину, а в третьих — плавать на доске с парусом. Виндсерфинг называется, слышал?

— Где же ты на нем собрался плавать?

— Воды везде много. Вот отца вылечу от пьянки, он меня всему и научит. Только драться он не умеет. Не то чтобы совсем. Может и умеет, но не хочет.

— А тебе зачем драться?

— Зачем, зачем, — передразнил его Сашка. — Забыл, как вчера на меня напали. О, а пойдем сейчас в бильярд поиграем. — оживился он. — Я ни разу в жизни в большой бильярд не играл. У меня дома был маленький, с железными шарами, но это не то.

— Вообще — то нам нужно отсюда уходить, но один раз сыграть можно, — сказал Тоник, взяв волка под мышку, чтобы отнести его в бильярдную.

— Чур, я разбиваю, — поспешил заявить Сашка, спускаясь за ним по лестнице.

— Пожалуйста. — Тоник уже натирал кий мелом.

Сашка сгреб треугольником все шары. Потом долго прицеливался, стараясь разбить так, чтобы хоть один шар попал в лузу.

Удар. Все шары разбежались в разные стороны.

— Эх, не повезло, — он с сожалением уступил место Тонику, ревниво глядя на шары, подкатившиеся к самому краю лузы. — Чур, подставки не бить.

— Пожалуйста, — Тоник переставил их на другое место, выбрал подходящий шар и пробил. Оба шара оказались в лузе.

Сашка бросился вынимать шары.

— Подожди, — остановил его Тоник. Он внимательно смотрел на расположение шаров, затем, прицелившись, пробил. Шар в лузе. Дальше он бил практически без остановки. Четыре удара и четыре шара! Все. Выигрыш. Он поставил кий к стенке и сбил с ладоней меловую пыль.

— Ну, ты даешь! — с уважением проговорил Сашка. — Где ты так научился?

— Здесь же и научился. Летом, в прошлом году целыми днями шары гонял. Мама наверху с тетей Лизой чай пьет, а я тренируюсь. Вечером дядя Гоша приходит, а он играет вообще классно. Бьет шаром в борт, тот отлетает, попадает в другой шар и оба в лузе. Вот это мастер!

— Мне бы как ты научиться, — вздохнул Сашка.

— Научишься, было бы желание, — обнадежил его Тоник. — Только не сегодня. Пойдем на мою дачу, хоть поесть чего — нибудь приготовим. Там уже никого нет.

— Это ты здорово придумал, — обрадовался Сашка и охотно побежал вслед за Тоником. — А драться потом научишь?

— Если время останется. У меня мать украли.

— Как это? — остановился пораженный Сашка.

— Помнишь, вчера "Мерседес" стоял возле моей дачи. В нем они и приехали.

— Кто?!

— Ну, эти, которые украли. Мама должна была с отцом ехать на дачу, а они ее увели куда — то. Я из окна их видел, да поезд уже тронулся. Я еще подумал, может, это старые знакомые.

— И ты мне вчера ничего не сказал! — возмутился Сашка.

— А что бы ты сделал? Я хотел колесо спустить или открыть багажник, чтобы там можно было спрятаться, да сигнализация сработала.

— Да я! Я бы перебил им все стекла в машине.

— И никогда бы не узнал, где они прячут маму.

— Ну и что. Они же все равно уехали.

— А я записал номер машины.

— Как же ты ее по номеру найдешь?

— Надо сначала найти отца, а него друг в милиции работает. Вычислит.

— Возьмешь меня с собой, а? Ты же просил меня помочь. Я могу, я много чего могу.

— Кричишь ты громко, это точно, — припомнил Тоник вчерашнюю историю с волком.

— Да я… да я вообще ничего не боюсь, — покраснел он. — Не веришь! — казалось, еще чуть — чуть, и он бросится в драку.

— Теперь верю. — Тоник открыл дверь веранды и прошел во внутрь. — Вот гады! — он поднял с пола фарфоровые осколки. — Мне этого самурая отец на день рождения подарил.

— А мне отец вообще ничего не дарит.

Сашка прошелся по комнатам, рассматривая дачу.

— Хорошо у вас здесь.

— Раньше мы с мамой здесь все лето жили, а отец по выходным приезжал. Сейчас уже реже выбираемся. Держи кастрюлю. — Он всыпал туда стакан гречки. — Вымой и влей туда два стакана воды. Но не больше.

— Есть, товарищ командир! — Сашка отдал по — военному честь и побежал на улицу. Вода была подведена к самому дому, нужно было только открыть кран.

Тоник включил плиту, взял веник и собрал все осколки в совок. Вернулся Сашка.

— Что делать дальше?

— Ставь кастрюлю на плиту и закрой крышкой, а я пойду тоже умоюсь.

— А мне что делать?

— Если ты хочешь уметь драться, то для начала научись вести бой с тенью.

— С чем?

— Это только так называется. Вставай у занавески и молоти руками изо всех сил. Только старайся ее едва касаться. Смотри. — Он провел серию ударов.

— Здорово, — восхищенно сказал Сашка и приступил к тренировке.

Тонику нравилась роль учителя. Раньше его всему учил отец, а теперь уже он сам учит. "Ты становишься учителем, — думал он, мужественно обливаясь холодной водой, — тогда, когда у тебя появляется ученик."

Его ученик в это время, услышав дребезжание крышки, помешивал ложкой кашу.

— Ты что, — закричал Тоник, появляясь на веранде, ее же нельзя мешать.

— Да ладно врать — то, кашу всегда мешают, — не поверил Сашка.

— Только первые три минуты после того, как она закипит, — сурово сказал Тоник. — Каша должна варится паром.

Он посолил ее и, закрыв крышку, убавил огонь до минимума.

— Засеки время, ровно через десять минут выключишь плиту, а еще через десять каша будет готова. Только не вздумай больше поднимать крышку.

— Да нужно очень, — обиделся Сашка. — Пусть пригорает, если тебе не жалко. Там и так ее кот наплакал.

— Ладно, покажи лучше, как ты тренируешься, — решил продолжить обучение Тоник.

Сашка встал возле занавески в боевую позицию и, стараясь стукнуть посильнее, замахивался тоже изо всех сил.

— Эй, ты не ветряная мельница, — остановил его Тоник. — Удар должен быть максимально эффективен, это значит внезапность и скорость — наносишь его с любой точки, где бы не находилась твоя рука; сила — концентрируешься, то есть окончательно сжимаешь ее в кулак перед самим ударом, а до этого она идет совершенно расслабленной; и точность — ты должен уметь остановить удар, например, в сантиметре за кончиком носа или за два после удара в корпус, как сейчас останавливаешь перед занавеской. С твоим весом это самый эффективный удар. Это даже не удар, а жало. Ты должен жалить, как змея и мгновенно возвращаться обратно.

— Здорово, — сказал Сашка и стал жалить ударами занавеску.

— А потом, — многозначительно сказал Тоник, — ты должен так же, как сейчас тренироваться перед кирпичной стенкой. И если ошибешься, то тебе будет больно.

— А ноги? — вспомнил Сашка. — Ногами бы тоже хорошо научиться.

— Удары я тебе потом покажу, а пока тренируй связки. Холодная растяжка — слышал о такой?

— Не — а.

— Это просто. Раз или два в день нужно ногой махнуть вперед, назад и в сторону. Без всякого разогрева — в этом весь секрет. Только не перестарайся, а то растянешь связки.

Он выключил плиту и отправился за укропом. Промыв его под водой вместе с зеленым луком, он мелко покрошил зелень в кашу.

Сашка был поражен. Крупа получилась рассыпчатая, нежная, необыкновенно вкусная.

— Вот так каша — самоварка, — удивлялся он. — Моя мама от плиты не отходит, а получается гораздо хуже.

— Слушай, — вдруг спохватился Тоник, — а как же твоя семья, они же тебя ищут?

— Они думают, что я в деревне, у друга. Да им только лучше — все равно денег на жизнь нету.

— Подожди, — выскочил из — за стола Тоник. — У меня же здесь целый склад. Я вырастал, а вещи оставались. — Он притащил целую коробку с обувью. — Примерь, как тебе. Есть и рубашки, куртки, джинсы.

Через десять минут Сашка преобразился. Он стал в чем — то похож на Тоника.

— Антон, — сказал он совершенно серьезно, — а можно я буду твоим младшим братом?

— Конечно, — засмеялся Тоник, — я всегда мечтал, чтобы у меня был братишка. Как раз такой, как ты.

— Дай пять, — сказал Сашка. — И едем спасать маму.

Малиновый "Мерседес" подъезжал к дому, в котором жил Тоник. Слон на скорости влетел в переулок и резко затормозил, остановившись, не доезжая дома.

— Ты что! — Раф едва не влетел головой в лобовое стекло.

— Я подумал, — Слон сделал паузу, — лучше оставить машину здесь.

— Ты когда начинаешь думать — предупреждай. Это опасно для окружающих.

Он громко хлопнул дверцей машины и пошел к дому, крутя на пальцах связку ключей.

Слон, пыхтя, догнал Рафа около лифта.

— Может, припугнем его, чтобы шевелился?

Раф снисходительно скривил губы.

— Ты, главное, молчи, и он сам испугается. Лишь бы был дома.

У дверей он спрятал ключи в карман.

— Не будем сразу показывать козыри, — и позвонил.

Дверь открылась почти мгновенно. Виктор стоял в дверном проеме, готовый ко всему.

— Почему так рано? — спросил он Рафа. — Договаривались же на двенадцать часов.

— Разговор есть, — коротко сказал Раф и вслед за Слоном вошел в квартиру.

— Где у тебя горло промочить можно? — с порога спросил Слон.

Виктор провел их на кухню, достал из холодильника бутылку минералки.

— А покрепче ничего нет? — захохотал Слон.

— Рассказывайте, с чем пришли. У меня мало времени, — сказал Виктор, с трудом сдерживаясь, чтобы не выбросить их из дома.

— Не с чем, а за чем, — уточнил Раф.

— Рано пришли еще, рано, — повторил Виктор. Ему в голову пришла спасительная мысль. Их машину он видел, не успел только разглядеть номер. Наверняка они опять приехали на ней. Нужно под любым предлогом уйти из дома, отыскать эту машину и по номеру вычислить, где сейчас может быть Светлана. А если ее освободить, то уже он будет диктовать условия. По крайней мере появится время, чтобы разобраться во всей этой истории.

— Слушай, старик, а чего тянуть кота за хвост? — гнул свою линию Раф. — Гони бабки и разойдемся красиво.

— Сколько? — стараясь выиграть время, спросил Виктор.

— Шестьдесят штук, зелененькими.

— Как это шестьдесят? — поразился Виктор. — А десять штук откуда взялись?

— За вчерашний день проценты набежали, — ехидно сказал Раф. — Фирма терпит убытки.

— Это же грабеж, — возмутился Виктор.

— Нет. Это экспроприация капитала. Ты на нас нажиться хотел. А теперь мы наживемся на тебе. И не вздумай дергаться. Ты у нас на крючке.

— Ладно, мужики, мы вчера договорились на двенадцать, так что у меня еще есть время. Ждите меня здесь, я никуда не денусь.

— Учти, что твоя жена у Деда, — бросил свой главный козырь Раф. — Если исчезнешь — закопаем.

Виктор резко повернулся и вышел. Малиновый "Мерседес" он нашел неподалеку от дома. Переписав номер, он зашел в телефонную будку и достал записную книжку.

— Где же ты, где же? — бормотал он, листая страницы. — Ага, кажется, нашел.

Телефон долго был занят. Это обнадеживало, значит кто — то был дома. Наконец в трубке раздались длинные гудки.

— Говорите, — включился в линию самоуверенный мужской голос.

Виктор узнал Петровича сразу. Два года назад он отбил его у банды хулиганствующих подростков и потом почти неделю не мог вернуться к себе домой. Светлана с Тоником тогда отдыхали на юге, а он должен был устраиваться на работу. Конечно, ни на какую работу его тогда не взяли, но гостеприимство Петровича запомнилась надолго. На эту неделю он словно вернулся в прежнюю бесшабашную холостую жизнь.

— Петрович, это Вик. Мне нужна твоя помощь, — сказал он сразу.

— Виктор, — ахнули на другом конце провода, — приезжай немедленно. Ты подлец, Вик! Ты не оставил мне своего телефона. Но теперь ты так легко не отделаешься.

— Петрович, я к тебе сейчас приеду. Но пока я буду добираться, ты найдешь мне адрес по номеру машины. Это очень важно и очень срочно.

— Записываю, — голос Петровича стал серьезным и деловым. — МЮ — 28–45. "Мерседес" вишневого цвета. Витя, Ты адрес мой еще не забыл. Пока доедешь — все будет готово.

— Еду, — сказал Виктор и бросил трубку.

Его старенький "москвичок" завелся с полуоборота и через минуту влился в сверкающий поток машин, несущихся, казалось по бесконечному замкнутому кругу.

Светлана проснулась внезапно, как от толчка. Обычно она вставала трудно, стараясь продлить утреннюю расслабленность и негу, но сейчас сон улетел в одно мгновенье и она сразу вспомнила весь вчерашний кошмар.

Она сбросила телогрейку, которой накрывалась на ночь, и села. С тех пор, как ее заперли здесь, на даче никто не появлялся, иначе она бы услышала лай собаки. Может быть, эти бандиты добрались до Виктора, и он их избил? Для него это пара пустяков. Однажды она видела, как он один разогнал большую компанию пьяных парней. Ударов почти не было видно, просто люди валились в разные стороны, а он шел сквозь толпу, как бы танцуя, словно для него это была забавная игра.

А вдруг они уже в больнице? Лежат под капельницами, в гипсе и не могут никому о ней рассказать. Ей что же тогда, умирать придется от голода? Хотя вода здесь, кажется, есть.

Светлана встала, подошла к умывальнику и открыла кран. Тугая струя холодной воды ударила в раковину. Уже легче. Она умылась, напилась воды и приступила к детальному осмотру помещения.

Предбанник был в два раза больше самой бани. Около зарешеченного окошка стоял большой дубовый стол с лавками. Напротив — кожаный диванчик, на котором она спала сегодня ночью. Справа на небольшом столике она увидела электрическую плитку, а слева в углу были сооружены две кабинки, в одной из которых она обнаружила душ, а в другой — биотуалет. Что, в общем — то, тоже было не лишним.

В самой бане почти половину всего пространства занимала печь, а остальное было обычным — тазы, скамейки. Маленькое окошко тоже было забрано решеткой. Если даже его и высадить скамейкой, то вылезти в такое узкое отверстие все равно не получится.

Светлана осмотрела еще раз входную дверь и убедилась снова, что ей отсюда без ключей не выйти. Придется сидеть в клетке. Настроение стало снижаться к нулевой отметке. Она задумчиво провела пальцем по деревянной обшивке стены. Ее внимание привлекла тонкая линия, проходящая поперек шва. Как будто именно в этом месте не хватило длинных досок и вместо них поставили несколько коротких, или здесь должен быть какой — то тайник.

Она тщательно осмотрела стены, но больше ничего подозрительного не нашла. Правда, несколько неуместно выглядела медная гравюра, изображающая, видимо, Леля. Она висела очень низко и смотрелась инородным элементом среди массивных деревянных предметов.

Светлана нажала на нее рукой и — о чудо — с мягким щелчком из стены вышла дверца, за которой скрывался обычный холодильник. Он был полон самой разнообразной еды. Светлана выбрала себе мясо в желе, огурец и два помидора. Если учесть пропущенный ужин, то для завтрака это уже хорошо.

Она с аппетитом все съела и только потом продолжила обследование холодильника. По самым скромным подсчетам на этих продуктах можно было запросто продержаться недели две. Это только в крайнем случае, если вчерашние ублюдки больше не появятся. А потом вернется с гастролей хозяин дачи. А если они приедут сегодня?

На боковой полке стояли две запотевшие бутылки водки. Светлана поставила их сбоку от входной двери. Как только кто — нибудь сунется в баню, то она разобьет об его голову бутылку и выскочит с криками о помощи на улицу. Это лучше, чем ждать неизвестности. Светлана вспомнила липкие взгляды толстяка и ее передернуло от отвращения. Ничего, она за себя постоять сможет.