"На роликах за Мерседесом" - читать интересную книгу автора (Филимонов Геннадий)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Был только один человек, который видел похитителей Светланы. Это Тоник. Когда поезд тронулся, он подошел к окну в коридоре, чтобы махнуть маме на прощанье рукой, и увидел ее удаляющуюся спину. Это уже было странно. Причем уходила она в сопровождении двух незнакомых мужчин.

Тут было о чем задуматься. Тоник вернулся в купе и, завалившись на мягкий кожаный диван, попытался сопоставить факты.

Сначала все шло как обычно. Мама звала его ужинать. Потом появился отец и сразу все изменилось. Мама, забыв об ужине и ничего не объясняя, потащила его на поезд. Отец был чем — то сильно расстроен, хотя еще вчера веселился, как никогда. Говорил, что через неделю купит «девятку». Значит, он надеялся хорошо заработать. И сделка сорвалась. Вот в чем дело. Осталось разобраться в том, зачем мама собиралась так поздно ехать с отцом на дачу. И тут Тоника словно осенило — дома стало находиться опасно. Все сразу встало на свое место. И его отправка к бабушке, и желание отца с матерью уехать так поздно на дачу. Непонятно было только, почему мама передумала ехать в Витебск и кто эти люди, с которыми она ушла.

А если это бандиты? Ведь отец ничего не знает. Видел их только я.

Тоник вышел из купе и встал к открытому окну. Нужно было охладиться. Ветер мягко ударил в лицо и Тоник почувствовал, как в вагон врывается запах опасности и приключений.

— Постель будешь брать? — вернула его к действительности проводница.

— Какую постель? Зачем постель? — Тоник непонимающе взглянул на нее. " Стоп — кран" — мелькнуло у него в голове и он бросился в тамбур.

— Чудной какой — то, — пожала плечами проводница.

Стоп — кран был опечатан пломбой. Тоник остановился. Домой сейчас ехать нельзя, к тому же отец все равно собирался на дачу. Значит, срывать его раньше станции Жаворонки, где и находилась дача, не было смысла. Еще нужно будет как — то выбраться из поезда. Можно вылезти из окна в туалете, но туда раньше, чем через час не пустят.

Тоник прижался лбом к холодному стеклу. Он думал.

Сзади заскрежетала и затем грохнула дверь, ведущая из соседнего вагона. Двое парней, дымя сигаретами, продолжали прерванный разговор:

— Его, дурака такого, убить было мало, — высокий парень с лицом, похожим на застывшую маску, сплюнул в угол и перевел ничего не выражающие глаза на Тоника.

— А какой у тебя был телевизор? — лениво поинтересовался второй парень с черной бородкой.

— Сонька, бляк тринитрон. Как он летел с третьей полки! А в соседнем купе мужики в карты играли, так им на головы тетка свалилась килограммов так на сто двадцать. Вот такой же шкет стоп — кран дернул. — И он показал подбородком на Тоника.

Тот, обидевшись на унизительное — шкет, решил вернуться в свое купе.

— Стой, — остановил его длинный. — Курить хочешь?

— Не — а, — мотнул головой Тоник.

— Что, боишься мамочка запах учует?

— Я один еду, — независимо сказал Тоник и тут же пожалел об этом. У парней буквально загорелись глаза. Они переглянулись.

— Давай в карты играть, — сказал длинный. — Нам как раз третьего не хватает. Стас, — он протянул Тонику руку.

— Антон.

Вышло так, что, пожав протянутую руку, он тем самым согласился. Это было несколько опрометчиво.

— Только я играть не умею, — попытался вывернуться он.

— Научим, — хором заверили парни и повели Тоника в свое купе.

"Мерседес", как блоха, скакал по шоссе, без конца перестраиваясь, чтобы обогнать очередной автомобиль. Светлана с некоторой долей уважения посматривала на Слона. Такой тупой и неповоротливый, а как водит машину. Слон, чувствуя взгляд красивой женщины, закурил сигарету, небрежно придерживая руль одной рукой.

— Осторожнее! — закричал Раф, едва не стукнувшись головой о боковое стекло. — Ты куда нас везешь? На кладбище?!

Слон что — то недовольно пробурчал и сбавил скорость. Они уже подъезжали к Серебряному Бору. Светлана прекрасно знала эти места. Все выходные дни, при каждом удобном случае, они проводили здесь. Летом — играя в пляжный волейбол, а зимой, катаясь на лыжах. В лесу можно было найти две неплохие горки, с которых они с Виктором учили спускаться и Антошку.

Вдоль дороги стоял длинный ряд машин. Светлана знала, что в Серебряный Бор на автомобилях не пускают, но милиционер только махнул Слону рукой и они проехали дальше.

Слева промелькнуло Бездонное озеро. Интересно, почему оно так называется? Но мысли все равно возвращались к Виктору и Антону. С Антоном должно быть все в порядке, он уже не раз ездил один на дачу. Ляжет спать, а утром проснется в Витебске.

А Виктор даже не сказал, что собирается делать. В любом случае известие о том, что она попала в заложницы, будет для него не самым приятным. Нужно будет вести себя так, чтобы усыпить бдительность бандитов и в подходящий момент сбежать. Куда же они ее все — таки везут?

"Мерседес", повернув налево, а потом направо, остановился возле деревянной двухэтажной дачи. Раф отправился открывать ворота и через минуту машина въехала во двор. Светлана вздрогнула. Прямо на лобовое стекло бросилась огромная восточно — европейская овчарка.

— Аза! Соскучилась, зараза, — ласково загудел Слон, выбираясь из машины.

Собака, моментально вылизав его физиономию, с бешеным лаем бросилась к Светлане. К счастью, она и не думала вылезать из машины.

— Ревнует, — скривился в улыбке Слон.

— Давай сажай на короткую цепь, дубина! — прокричал от ворот Раф.

Слон, тяжело вздохнув, снял цепь с ближнего столбика с натянутой проволокой и перебросил ее на дальний.

Светлана осторожно вылезла из машины. Аза тут же бросилась к ней.

— К стене, — закричал Раф, хватая ее за руку.

Повторять необходимости не было. Через секунду они стояли, прижавшись спиной к дому, а в нескольких сантиметрах от них бесновалась овчарка.

— Пойдем в дом, она не достанет. Цепь как раз так рассчитана, что пройти может только тот, кто об этом знает, — нехотя объяснил он и первым пошел к веранде.

Светлана знала эту дачу. Ей говорили, что здесь живет известный рок — певец. Сейчас он на гастролях за границей, она слышала об этом по радио. Что же тут делают эти двое? Хотя собака признает только одного. Скорее всего, толстый только охраняет эту дачу, хоть и старается вести себя как хозяин.

Слон уже открыл дверь и широким жестом пригласил Светлану войти.

— Займи подругу, — бросил на ходу Раф, направляясь к телефону.

— Ой, как здесь здорово, — восхитилась Светлана, не слишком кривя душой. Дача была великолепна отделана в древнерусском стиле.

— Это еще ягодки, — самодовольно сказал Слон, — вот наверху, в мансарде такая резьба по дереву! Сказка!

— А посмотреть можно? — замерла Светлана.

— Можно, — кивнул Слон и, тяжело скрипя ступенями, полез по винтовой лестнице на второй этаж.

Светлана обрадовалась, что теперь она будет знать расположение всех комнат, но при осмотре поняла, что сбежать отсюда практически невозможно. Все комнаты запираются на замок изнутри и снаружи, а из окна выпрыгнуть и не сломать ногу просто нереально.

Они спустились вниз и прошли в гостиную. Слон усадил Светлану в кресло у камина, а сам развалился на угловом диване и стал набивать трубку.

"Трубка — то, наверное, хозяйская", — подумала она.

Раф, сунув руки в карманы, вышагивал по комнате. Внезапно он остановился прямо перед ней.

— Где твой муж?

— Дома, — недоумевая, ответила Светлана.

— Почему же он тогда к телефону не подходит?

— Не знаю.

— А, может быть, знаешь, да нам говорить не хочешь. Учти, это в твоих интересах. Если он сейчас наделает глупостей, то отыгрываться мы будем на тебе. А он может узнать об этом слишком поздно.

Раф еле сдерживался, чтобы говорить ясно и просто. Он понимал, что прежде, чем брать на испуг, лучше сначала воздействовать на разум.

— Но он мне ничего не сказал. Велел Антона отправить к тете. Вот и все. Может быть, он беспокоится, что я не вернулась домой и пошел меня искать на вокзале. Может быть, мне лучше вернуться домой и тогда я все узнаю.

— Нашла дураков, — захохотал Раф.

Слон, похохатывая, басом вторил ему с дивана.

— Значит, мы тебя сейчас отпустим, — заливался Раф, — а завтра ты нам все расскажешь. Хорошо придумала.

— А ну — ка дай сумочку, — он требовательно протянул руку.

Светлане ничего не оставалось, как положить сумочку на стол.

Раф щелкнул замочком, перевернул ее, тряхнул, как следует и первыми, загремев, выпали ключи.

— Ага, — обрадовался он, — ключи от дома, от дачи и от машины. Джентльменский набор. Были ваши — стали наши. — Он сунул всю связку в карман. — Вставай, Слон. Будем искать клиента. Может, он решил на даче отсидеться.

— Я не скажу вам, где дача, — с решимостью произнесла Светлана, — все равно вы ее ночью не найдете.

— Слон, запри ее в бане, — потеряв интерес к Светлане, приказал Раф. — Будет орать, заткни рот тряпкой и привяжи к скамейке. Да смотри не задерживайся, а то я тебя знаю!

Слон отвел Светлану на дальний конец участка и затолкнул в невысокий домик с двумя маленькими окошками.

— Смотри, тихо сиди, а то удавим, — пригрозил он. — А если хочешь, кричи, все равно тебя здесь никто не услышит.

И захлопнул дверь.

Тоник не боялся этих двух парней. Слишком явно угадывались их намерения. Подумали, что если он едет один, то, значит, с деньгами, и решили у него их выманить. Но он слышал от ребят истории о том, как двое, сговорившись, легко обыгрывают третьего. Поэтому он им сказал, что едет до Витебска и они успокоились — впереди целая ночь, и согласились для начала сыграть в Кинга. А играть в Заказного Кинга можно и час и полтора, как получится. В любом случае до окончания игры будет Можайск, где поезд на несколько минут остановится.

Тоник уже поймал один ералаш, второй сбросили длинному, а третий пока не выпадал. Ему оставалось разыграть две последних и козыри, когда поезд начал замедлять ход.

— Можайск, — сказал Тоник, засовывая свои карты в карман. — Пойду, проветрюсь.

— Сиди! Самая игра пошла, — попытался остановить его длинный.

— Нет, вы тут накурили — голова болит. Надо полечиться, — хитро подмигнул он. — Куплю лекарство градусов так на сорок.

— Вот это по нашему, — быстро сказал второй, боясь, что длинный их остановит. — Пойдем, вместе сходим, а то выберешь что — нибудь не то.

Он был невысоким, коренастым, с густой черной бородкой человеком и Тоник охотно согласился — убежать от него было бы нетрудно.

Проводница как раз открыла дверь, чтобы впустить нового пассажира, а сама встала в проходе, ведущем в вагон. Бородатый легко сдвинул ее в сторону.

— Пусти, мать! Трубы горят.

— А ты куда? — спохватилась проводница, увидев соскочившего с подножки Тоника.

— А я специалист по этим самым трубам, — пошутил он и огляделся.

К ним уже спешила старушка с кошелкой.

— Ребята, пиво свежее, водочка, огурчики соленые, картошечка горячая еще.

— Давай, давай мать. Все давай, — у бородатого буквально тряслись руки.

— А деньги — то у вас есть, — наученная горьким опытом, спросила старушка.

Тоник вытащил из кармана две бумажки.

— Хватит?

— Ой, милок, у меня сдачи — то нету, — засуетилась старушка.

— А сдачи не нужно, — сказал Тоник и бородатый замер в немом восторге.

— Вот спасибо, милые мои, вот спасибо, берите все прямо с сумкой.

Тоник понял, как просто можно осчастливить двоих людей сразу. У него в кармане теперь на две бумажки меньше, только и всего. Он постучал по карману — никакой разницы не ощущалось.

— Трогаемся, — предупредила проводница.

Бородатый полез в вагон.

— Стоп, — придержал его за задний карман Тоник.

Бородатый замер, поезд уже начал набирать ход. Тоник засунул ему в карман свои карты и хлопнул по спине.

— Счастливо.

Бородатый поставил сумку в тамбуре и выглянул из вагона. Тоник, даже не пытаясь догнать поезд, стоял на платформе и помахивал ему рукой.

— Эй, ты чего? Отстанешь! — закричал бородатый.

— Чао! — крикнул в ответ Тоник и пошел к зданию вокзала.

— Милок, а что же ты дальше не поехал? — догнала его старушка.

— Мне в Москву надо, бабушка.

— В Москву! Тогда беги, электричка вот — вот отправится. Вон там стоит, — показала старушка. — Как бы она не последней была.

Через несколько минут Тоник уже шел по вагонам. Возбужденный от бега, он прошел почти до середины состава и сел у окна, вытянув ноги и закрыв глаза.

Отец учил его расслабляться при любой возможности. Но самым сложным было не думать ни о чем. Пустое сознание — так называл это состояние отец. Хотя для Тоника на первых порах он делал исключение — ему можно было думать о чем — нибудь приятном. Тоник в такие минуты обычно представлял, как он едет на роликовых коньках. Сначала раскатывается не спеша, из стороны в сторону, постепенно набирая скорость, затем несется с уклона по прямой, ловко перепрыгивая все препятствия. Иногда он разгонялся до такой степени, что по крышам автомобилей перелетал на другую сторону улицы.

Но самым восхитительным было чувство полета, если ему удавалось задержать эти мгновения. Тогда он раскидывал руки в стороны и скользил над машинами, над газетными киосками, над прохожими. Он боялся только проводов, опутывающих улицы, и поэтому никогда не представлял себе ни троллейбусов, ни трамваев. Во время таких полетов у него обмирало сердце, почти так же, как когда на него смотрела Алиса.

Виктор понимал, что до темноты у него оставалось немного времени. Нужно было успеть спрятать драгоценности, которые еще оставались в доме. В основном это были украшения из золота и серебра, доставшиеся в наследство от бабушек и дедушек, обручальные кольца и те подарки, которые он делал Светлане.

Перед тем, как прятать, он пересмотрел их все, ведь каждая из этих вещиц напоминала ему о каких — то счастливых мгновеньях. Затем ссыпал все в кожаный самозатягивающийся мешочек от фотоаппарата и привязал к нему тоненькую бечевку.

Нужно было спрятать все это достаточно надежно и в то же время, чтобы при необходимости он мог бы быстро и незаметно извлечь их из тайника. Такое место было в ванной комнате. Виктор вытащил решетку вытяжной вентиляции и сделал на ней внизу надфилем пропил, такой, чтобы бечевка легко в нем укладывалась. Потом привязал бечевку к решетке и, опустив мешочек в вентиляционное отверстие, закрепил все на старом месте.

В это время зазвонил телефон. Виктор подошел к нему и посмотрел на дисплейное окошко. Номер звонившего не высвечивался, значит, телефон был с антиАОНом. Это не Светлана. Если бы она не уехала, то позвонила бы либо от знакомых, либо с уличного автомата. Он не стал снимать трубку, хотя телефон трезвонил не умолкая минут пятнадцать.

Виктор не спеша закрасил вентиляционную решетку водоэмульсионной краской, так что бечевку нельзя было заметить даже на ощупь и стал собираться в дорогу. Он брал с собой только самое необходимое — нунчаки, газовый пистолет, смену белья, зонт и кожаную куртку. Забросив все это в спортивную сумку, он направился к выходу, но перед самой дверью остановился. Нужно было полить цветы. Это простое действие внушало надежду на скорое возвращение, хотя никаких оснований так думать не было.

И все же он бросил сумку в прихожей и, взяв маленькую лейку, стал поливать цветы. В горшке с разросшимся кактусом его внимание привлек небольшой пластмассовый предмет светло — коричневого цвета. Он взял его в руки и сразу все понял. Жучок. Это было подслушивающее устройство. Ему уже приходилось находить такие на своей фирме. Но чтобы дома! Это было что — то новенькое. Обложили. У них есть ключи или они работают с отмычками. Значит, они слышали, как он отправил жену с сыном в Белоруссию и могли перехватить их по дороге. Все оказалось гораздо серьезнее, чем он предполагал.

Виктор сел на стул и закурил. Проблемы начались, когда он отказался работать с Дедом. Сначала от него шли выгодные предложения, потом намеки на нежелательные последствия. Нет, до прямых угроз Дед не опускался. Мягко стелет, да жестко спать. С ним вообще нельзя было связываться. Хотя все казалось таким простым: взять деньги, а через неделю отдать другому человеку. Можно было бы на этом и остановиться, но хранить дома такую сумму опасно, а тут еще всплыл бывший одноклассник, обещавший, прокрутив деньги, вернуть их с двадцати пятью процентной прибылью. За три дня двенадцать с половиной тысяч долларов, это было бы неплохо. Только где они теперь, эти деньги? Виктор был уверен, что рано или поздно найдет их, но с Дедом нужно было расплачиваться сейчас.

Он положил микрофон на место — пусть думают, что он ни о чем не знает. Дальность связи у такой игрушки небольшая, так что они могут сидеть где — нибудь за стеной в подъезде.

Вернувшись в прихожую за сумкой, он услышал за дверью чьи — то приглушенные голоса. Кто — то осторожно пытался вставить ключ в замочную скважину. Виктор, стараясь не шуметь, прошел на балкон. Восьмой этаж. Времени на размышление не оставалось. Виктор перелез через ограждение и повис на руках, держась за железные прутья. Чтобы попасть на балкон седьмого этажа, он раскачался на руках и прыгнул.

Дверь, ведущая с балкона в квартиру, была открыта. Виктор прислушался. Из ванной комнаты доносился шум воды и чье — то пыхтенье. Повезло. Он быстро прошел в прихожую, открыл дверь и оказался на лестничной клетке. Вокруг ни души. Стараясь не шуметь, он прикрыл дверь и поднялся по лестнице на восьмой этаж. Со стороны его квартиры хлопнула дверь. Виктор встал за трубой мусоропровода. Кто — то тяжело шел к лифту.

— Где же его теперь искать? — прозвучал высокий хрипловатый голос.

— Куда собирались, туда и поедем. Где он еще может быть? — отозвался басом второй.

Они сели в лифт и пока двери закрывались, до Виктора успела долететь фраза:

— А если не найдем? Что будем с его женой делать?

Виктор выскочил из укрытия и бросился к лифту, но двери уже закрылись. Он нажал кнопку и постучал ладонью по пластиковой обшивке дверей. Второй лифт не подавал признаков жизни. Ничего другого не оставалось, как спуститься по лестнице. Перепрыгивая по четыре ступеньки сразу, он бежал вниз. Светлана у них. Но им отсюда сейчас тоже не уйти.

Выскочив из подъезда, он увидел резко рванувший с места малиновый "Мерседес". Опоздал! Пока он на своем стареньком москвиче заведется, они уже будут далеко. Виктор стукнул кулаком по железной обшивке двери и вернулся в дом. Теперь он будет вынужден сидеть на телефоне, пока они не позвонят ему сами.