ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

На станции Северная Гора Таня сошла одна. Красный фонарь последнего вагона быстро уплыл вперед. Облачко паровозного дыма повисло над лесом, но вскоре растаяло, и Тане показалось: вместе с ним исчезло последнее, что связывало ее с Москвой.

Было раннее июльское утро. Тускло желтели вдоль путей огни стрелок. Рельсы, мокрые от обильной росы, влажный песок в пятнах мазута, черные на фоне рассветного неба столбы и здание самой станции, темневшее поодаль, — все было неприветливое, чужое. И ни души вокруг. Таня стояла возле двух своих чемоданов, и чувство одиночества все больше и больше овладевало ею.

Неподалеку, возле складского навеса, под которым свалены были какие-то бочки и ящики, белела будка с дощатой дверью и крохотным, в радужных переливах, оконцем.

«У сторожа, что ли, спросить?» — подумала Таня, подходя к будке. Нужно было разузнать, как попасть на мебельную фабрику. Таня потянула дверь за ржавую скобу. Дверь подалась и… вдруг, соскочив разом с обеих петель, лязгнув железом запора, рухнула на влажный песок. Таня едва успела отскочить. Она оглянулась растерянно и беспомощно и даже вздрогнула от неожиданности: позади нее, почти рядом, стоял высокий парень в рабочей одежде. На большой прямой лоб его выбились из-под засаленной кепки вьющиеся русые волосы. Губы сложились в насмешливую улыбку.

— Ясен вопрос! — с деланной строгостью произнес незнакомец, запуская руки в карманы. — А я-то смотрю: кто там у склада орудует? Ладно, подоспел вовремя.

Он замолчал, окидывая Таню изучающим взглядом. Во всем ее облике: в стройной фигурке, в выражении лица, в больших серых глазах — была растерянность. Таня поправила пеструю косыночку, из-под которой виднелись тугие светлые косы, кольцами уложенные на затылке, и, поеживаясь от утренней сырости, одернула рукава тонкого серого плащика.

— Ясен вопрос, — повторил незнакомец, словно давая понять, что следствие по делу о сломанной будке закончено, и… улыбнулся.

— Мне нужно на мебельную фабрику, — сказала Таня, оглянувшись на упавшую дверь. — Ну и…

— Здорово, значит, эта будка похожа на фабрику. — Незнакомец прищурился.

Таня тоже улыбнулась, только чуть заметно, уголками губ.

— Не скажете, как пройти?

— Вы с московского, что ли? — не очень любезно спросил незнакомец. — Багаж-то — ваш? — Он по очереди приподнял чемоданы, покачал головой. — Шариковые подшипники везете? Хорошо! Это хозяйство у нас на фабрике постоянно требуется.

— Там книги, — не обращая внимания на иронию, ответила Таня. — А вы разве с фабрики?

— Так точно. Вам туда зачем?

— Я инженер-технолог, на работу приехала.

— Вот оно что! Ясен вопрос! Ну что ж, инженеры нам нужны, — сказал незнакомец таким тоном, будто именно он решал судьбы приезжих девушек. — Месяца два-три поработаете, если раньше не съедят.

— У вас что, людоеды водятся? — усмехнулась Таня.

— Людоеды не людоеды, а так…

— Вы на фабрике штатной гадалкой или людоедом по совместительству? — спросила Таня.

— По механической части я, — просто и почему-то задумчиво ответил незнакомец. — Ну как, понесем? — и шагнул к чемоданам.

— Сама унесу. Только объясните, как пройти в общежитие.

— В общежитие? — Незнакомец что-то старательно обдумывал. — Это через станцию. Первая улица налево и — до самого конца, где бараки. Только имейте в виду, теснотища там…

— Ничего, помещусь.

— Ерунда все это, вам на квартиру надо бы.

— Забавно! Кто же мне приготовил ее? — усмехнулась Таня.

— Есть на примете. Хотите, отведу? У нас тут в поселке музыкальный мастер живет, Иван Филиппович Соловьев. У него комната сдается. — Парень дернул за козырек свою кепку, надвинул ее на лоб. — Ну, решаете? Впрочем, как хотите, могу и до общежития проводить, — уже безразличным тоном заключил он.

Таня колебалась недолго.

— Ну что ж, ведите к музыкальному мастеру, если время у вас есть.

— Чего-чего, а времечка у меня вагон. — Незнакомец взглянул на ручные часы. — Сейчас пяти нет, а на работу к восьми. Я ведь так, ребятам третьей смены помочь шел… Ну, двинемся?

Он разом поднял оба чемодана, но тут же снова опустил.

— Постойте, девушка, на квартиру-то я вас приведу, а кого привел — и не знаю. — Он приподнял брови и улыбнулся.

— Моя фамилия Озерцова, Татьяна Григорьевна, двадцати четырех лет. Биографию рассказывать? А вас я тоже еще не знаю.

— Зовут Алексеем. А биография нехитрая: родился в стружках… Все рассказывать?

— Ладно уж, идемте, — улыбнулась Таня, — а то на работу опоздаете.