Глава 15

   Я шел на рынок и на моем лице, в полном соответствии с образом, блуждала легкая улыбка рубахи-парня - лекаря и ученика шептуна. Который только-только приехал в такой большой-пребольшой город прямо из диких-диких лесов, где водится много-много... разных интересных зверушек. И вот в этом самом городе ему на грудь, далеко не самую широкую в мире, кидаются ослепительно красивые девушки. Старики понимающе ухмылялись, пожилые недоумевали, девушки, явно, догадывались и мечтательно закатывали глаза.

   А ведь так оно и есть - я и в самом деле только что держал в руках настоящее чудо. Хоть пока не знаю, и вряд ли узнаю, как зовут это чудо, но так приятно идти и вспоминать, то непередаваемое ощущение стройной девичьей талии в руках, чувствовать сквозь одежду нежный шелк ее кожи (а какой еще она могла быть?), под которым угадывались стальные мускулы, развитые постоянными тренировками. Впрочем, не испортившими великолепную фигурку, и острые, налитые, однако вполне пропорциональные груди... Нет. Груди слишком вульгарно для такой восхитительной части тела. Перси(!) - звучит куда поэтичнее. А глаза... цвета темного янтаря с золотистыми таинственно мерцающими блестками. Каштановые волосы с легким отливом красной меди, ниспадающие тяжелыми локонами на невозможно совершенные плечи и удерживаемые от беспрестанного падения на глаза изящной и тонкой диадемой из светлого металла с небольшим желтым топазом по центру.

   Хм. У меня, конечно, некоторое время не было женщины, но не настолько давно, чтобы первого встречного крокодила женского полу записывать в красавицы. Следовательно, по всем законам формальной логики, мое восприятие незнакомки, ураганом влетевшей в дом архибека и мои объятия, является объективным и достоверным.

   Я только-только сумел отделаться от прилипчивого фанатика науки, сумевшего таки навязать мне свою ученицу в качестве сопровождающей до столицы. Дескать, она девочка очень умная, старательная и деликатная. Она совсем-совсем не будет мешать. Записывать будет только тогда, когда сам молодой человек найдет время и найдет возможность чуть-чуть подиктовать то, что помнит из прочитанных книг, а в первую очередь из недостающих страниц бесценного справочника. Номера страниц он запишет и даст ученице, а ждать ее не придется. С рассветом она сама подойдет к месту встречи каравана уважаемого Набура и скажет, что от Вассора.

   Представляю себе эту сушеную щуку от науки, посадившую зрение и искривившую немыслимым образом позвоночник в долгих бдениях за чтением пыльных фолиантов. Парни не заглядываются, так она, наверняка, сказала себе: "Это они мне не нужны. Мое нежное и преданное сердце навеки отдано благородному делу - целительству, и в нем не осталось места для мужланов, падких на яркие перья и неспособных оценить внутреннюю красоту души!".

   Дворецкий почтительно открыл мне дверь, за которой меня ждала дорога на рынок. Я только-только поднял ногу, чтобы сделать первый шаг за порог, как на меня налетело это темно-янтарное, медно-медовое чудо. Вовремя распознав, что это не атака, я руками спружинил, чуть приподняв, гибкое тело до его полной остановки на моей груди. Наши глаза оказались напротив, я открыл было рот, чтобы насмешливо прокомментировать манеры незнакомки, и... вся моя насмешка моментально растворилась в ее очах. Троглодит во мне довольно рыкнул: "Это моя женщина!". Всё - нежный овал лица, изящный носик, длиннющие ресницы опахалами обрамляющие лучистые глаза, чувственные губки и непередаваемый запах своей(!) женщины - всё только мое и ничье другое. Одета она была в брюки цвета "кофе с молоком", курточку поверх белоснежной рубашки с кружевным воротом и черные изящные полусапожки. На поясе, как водится, легкая сабля и кривой кинжал.

   Целую вечность мы глядели в глаза друг другу. Я не смел дышать, и тонул в блаженном сиянии ее глаз, как шкодливый барсик в бочке сметаны. Вечность и ничтожный миг. Инстинкт, наследство далеких пещерных предков, властно требовал действовать: дать дубиной по голове - легонько - и за волосы оттащить в темный угол на расстеленные шкуры, свирепым оскалом разгоняя потенциальных конкурентов.

   Девушка будто воочию увидела эту картину, резко пришла в себя, метнула в меня суровый взгляд и слабо трепыхнулась в руках:

   - Отпусти немедленно, увалень! Раскоря-а-ачился тут на дороге!

   Спорить, кто виноват, я не стал, да, признаться, и не вникал в смысл, просто с удовольствием слушая ее мелодичный голос. Девушка начала сердиться, уперлась мне в грудь крепкими кулачками и уже с нешуточной яростью стала вырываться. Во гневе она показалась мне еще прекраснее. Как бы потом не пришлось ее специально дразнить, чтобы полюбоваться.

   Подумав про "потом", я вспомнил, что никакого продолжения нашей встречи не предвидится: мне завтра в путь-дорогу, полконтинента мерить шагами - ей оставаться и жить, как ни в чем не бывало. Да и вообще, куда мне с пещерным рылом в обитель фей? С тяжелым вздохом вернув мрамору пола невесомую ношу, я легко поклонился и направился туда, куда с обеда не мог попасть. Приближался вечер, и надо было поспешить, если я не хочу остаться без припасов в дорогу.

   На рыночной площади еще кое-где толпился народ, хотя некоторые торговцы уже начали потихоньку убирать товар с прилавков. Мне оставалось пройти буквально двадцать шагов, как рядом, справа от меня, басовито лопнула гигантская струна и я, выхватив кинжалы, отпрыгнул назад и влево. В место, где я только что стоял, вонзился, дробя камень мостовой, гигантский коготь. Скорее, костяной меч, остро наточенный, и, прочностью не уступающий стали. Женщине с корзиной, которую я только что обогнал, не повезло - другой костяной меч, пронзив бок насквозь, пришпилил ее к мостовой. Брызнул фонтан крови из пробитой печени, и жертва захлебнулась криком, повергнутая в болевой шок.

   - Прорыв! - раздался слитный вопль людей, и, кто мог, ринулись в стороны, доставая оружие.

   Надежда спасти женщину не дала мне последовать примеру опытных горожан, приученных действовать определенным образом в подобных ситуациях. То есть, обезопасить себя и дождаться подмоги - патруля бесов. Я к такому еще не привык. Наоборот, в пещерах под учебным центром я сам был подмогой для патрулей бесов. Поэтому из-за женщины или по привычке - к тому же, убежать могло и не получиться, слишком близко была тварь - я принял бой.

   Противник оказался для меня внове. Гигант, около двух с лишним метров ростом, прочно стоял на двух толстых тумбообразных ногах и имел четыре руки, вооруженных костяными мечами из сросшихся воедино когтей. Причем верхняя пара рук была существенно длинней нижней и доходила почти до колен монстра. ГоловЫ за шевелящимся клубком щупалец я не обнаружил. Все тело твари покрывала шипастая сегментированная хитиновая броня. В скорости это исчадие инферно мне почти не уступало, поэтому пришлось уворачиваться практически на пределе. Со стороны, вероятно, было видно сплошное мелькание и дробный костяной перестук когтей твари. Мои клинки при встрече с преградой не вибрировали, поэтому характерного звона не издавали, а колебания магии обычным человеком на слух не улавливаются. Полминуты продолжалась драка, и ни у меня, ни у моего противника решающего преимущества не выявилось. Умело пользуясь разностью длин конечностей, близко к себе монстр меня не подпускал. К тому же, использует ли он в бою ноги, я не знал, но в то, что щупальца будут бездействовать, не верил. Я мог и не успеть отразить атаку одновременно с множества направлений в ограниченном пространстве.

   Очень не хотелось на глазах множества горожан применять магию, но, похоже, выхода не было. Однако только я собрался ударить гада сначала ментально, потом, если не получиться, чем-нибудь посущественнее, как пришла подмога в лице патруля бесов. Они слаженно разделилась по двое, охватили монстра слева и справа, дав мне продолжать развлекаться в центре, одновременно метнули ножи и ударили в сабли. На всех у монстра не хватило рук и, хотя бесы двигались медленнее его, монстр вскоре лишился сначала нижней пары конечностей, затем - верхней, и, наконец, будто всю жизнь мы с этим патрулем усиленно тренировались - в мановение ока его тело оказалось пробитым со всех сторон всеми нашими клинками. Раздался дикий визг, туша немного потрепыхалась, затем рухнула на землю, фонтанируя голубоватой кровью, и затихла.

   Мы с бесами устало вытащили клинки, и присели передохнуть неподалеку в тенечек. К сожалению, женщине уже невозможно было ничем помочь - она умерла от потери крови и шока. Люди очень быстро вернулись к своим занятиям. Отсюда я пришел к выводу, что подобные происшествия - вещь здесь достаточно обыденная. Теперь мне стало ясно, почему на тех, кто не владеет оружием в должной мере, смотрят с жалостью, как на убогих, и говорят: "Его без сопровождения из дома выпускать нельзя".

   Начальником патруля оказался мой знакомый - бес первого ранга Барк.

   - Да-а-а-а-а, - покачал он головой, сняв шлем, - сказал бы мне кто-нибудь, что человек(!), не архибек, не вампир или дракон, а простой человек, будет двумя кинжалами целую минуту сдерживать кротора - ни за что бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами, - Барк усмехнулся и продолжил: - Теперь я понимаю, почему ты на утренних разминках скучаешь. Это не мне тебя учить надо, а совсем наоборот.

   К нам подошла группа крепких парней с кувшинами вина, стаканчиками и закуской. Бесы узнали их и поприветствовали:

   - А-а, Лим. Привет. Как сходили к гиблому перевалу? - поинтересовался старший бес у вожака.

   Один из подошедших, дочерна загорелый, худощавый, на вид жилистый и сильный, кивнув, ответил:

   - Привет, Барк. Привет, ребята. Плохо сходили. Потеряли Ситра-вампира. Вот такая же... штука его сожрала. Он остался прикрыть наш отход. Сколько мог, держался, но долго не выстоял. Мы все видели, но помочь не могли. Эх-х! Посмотрел я, как вы с этим разобрались. Впечатляет, - он кивнул на останки монстра, которые предприимчивые граждане уже разделывали на части. Тут же терлись и торговцы с предложениями купить монстрятинки с пылу, с жару. - Если бы вы тогда были с нами... да что там говорить, у всех свои дела-заботы. Давайте выпьем за вас и за хорошего парня Ситра. Он не раз прикрывал нам спину в походах.

   Мы не отказались. Потом еще по одной за бесов, потом по третьей за меня, потом за город, потом... я встал и сказал, что должен пройтись по лавкам и все-таки купить то, что мне нужно в дорогу.

   - Это ж надо?! - вопросил я всех присутствующих. - С обеда на рынок попасть не могу! Он у вас не заколдованный случайно?

   Все хором стали убеждать, что ничего подобного - рынок прекрасный и вообще лучший в мире, а чтобы мне не бродить в поисках лучшей лавки, меня всей толпой проводят туда, где самое высокое качество и приемлемые цены.

   Барк, хлопнув меня по плечу, сказал, что знает, где я остановился и передаст мою долю после продажи трофеев через хозяина гостиницы. Мы расстались с патрулем, и я с новыми знакомыми, наконец-то, попал на рынок.

   Узнав, что я лекарь, парни воодушевились и стали энергично перемигиваться с Лимом. Тот со значением кивнул, и компания успокоилась. Все эти перемигивания не прошли мимо моего внимания, но что они означают, я пока не представлял себе. Тем не менее, на всякий случай приготовился к возможным неприятностям. Вскоре меня привели к порогу одной из лавок, на мой взгляд, ничем не отличающейся от прочих на рынке, но уверили, что у дядюшки Валки есть все для лекаря и по очень скромным ценам.

   Дядюшка Валка, крепкий, черноусый и черноволосый мужчина с походкой тигра и руками мастера-фехтовальщика, встретил компанию приветливо, как давних и добрых знакомых:

   - Что ребята, снова в поход?

   - Да, Валка. Невмоготу здесь сидеть и поминать Ситра. Да и Ситоре, сестре его, не мешает переменить место. Здесь ведь все напоминает о нем.

   - И куда теперь?

   - Хотим пройти северным маршрутом до восточной границы. Есть парочка многообещающих руин...

   - А замену Ситру уже присмотрели?

   Лим помялся и туманно ответил, что присмотрели. Есть на примете очень даже подходящая кандидатура, но она пока ничего не знает и согласится ли - неизвестно.

   За разговорами Валка успевал подробно отвечать на мои вопросы, демонстрировать товар и торговаться. Я купил себе походную кожаную лекарскую сумку, усиленную топорным заклинанием (воздействием это назвать стыдно) прочности и объема. Сумку набил под завязку самыми дорогими и редкими травами, зельями и эликсирами. Увидев на полке знакомый флакончик с укрепляюще-успокаивающим зельем (в точности такой же я подарил мальчику), решил пополнить запас и попросил штучки три.

   - У меня всего один и стоит он пять золотых, - рассмеялся торговец.

   Учитывая, что кожаная сумка, набитая битком, обошлась мне всего в семь золотых, цена за столь простое зелье, мягко говоря, удивила.

   - Да и зачем тебе это средство для истеричных дамочек?

   Странно. Неужели в настоящее время истеричные дамочки покрепче имперского пехотинца будут? Хотя реакция людей, в том числе и явных домохозяек, на прорыв, с одной стороны, показала, насколько народ привык к ежеминутной опасности для жизни, но, с другой, люди должны были оставаться людьми и за пятьсот лет вряд ли могли так кардинально измениться. Тем более, что других признаков замены нервов на стальную проволоку мной не выявлено.

   - Ты что, решил, будто у меня там настоящее зелье времен империи залито? - Валка искренне рассмеялся, видимо, правильно поняв мое удивление. - Из какой берлоги ты вылез, парень? Пять золотых - это цена самого флакона. Будь он запечатан печатью имперской лекарской академии, он стоил бы восемьсот золотых. Не каждый барон может себе позволить. Парни Лима пять лет назад в развалинах нашли три таких флакона. Теперь их семьи купили дома в пределах городской черты. Так ведь, Лим? - спросил он вожака кладоискателей.

   - Истинно так, дядюшка Валка, - кивнул головой Лим.

   М-да. Придется варить самому, раз купить невозможно. И, пожалуй, лабораторные опыты вспомнить будет очень кстати. Вот только где лабораторию подходящую найти? На костре или кухонной плите не получится - слишком деликатный процесс. Нужна специальная посуда, перегонные кубы, равномерный и строго дозированный нагрев... да много чего еще.

   Выйдя из лавки всей компанией, мы остановились, Лим посмотрел на одного из своих парней, по виду элва, и, после его кивка, озвучил то, о чем я стал потихоньку догадываться.

   - Слушай, парень. Извини, не знаю, как к тебе обращаться...

   - Родеро. Меня зовут Родеро и я... лекарь. Простой лекарь.

   - Так вот, Родеро. Ты ведь не местный? А какие твои планы? Я имею в виду, остаться здесь или уехать куда?

   - Завтра собираюсь выехать в столицу с караваном Набура.

   - Мы предлагаем тебе вступить в наш отряд. Временно или постоянно - это как захочешь. Такой воин, да еще лекарь, нам очень нужен. Обещаем равную со всеми долю в добыче. Ели ты не слышал, мы планируем пройти севернее столицы до восточной границы Кронтора с Дракией, затем в столицу. Там, говорят, можно продать добычу на треть дороже.

   - Я должен подумать...

   - Хорошо. Подумай. Мы утром зайдем за тобой. Ты где остановился?

   - В гостинице "Луч Короны".

   - Договорились. Тогда до завтра?

   - До завтра.

   Мы расстались, а я глубоко задумался над предложением Лима и команды. Караван, конечно, пойдет по прямой, но с грузом и длительными остановками в пути для торговли явно гораздо медленнее, чем отряд Лима. Так что вполне реально быть с отрядом в столице раньше торговца. К тому же, сама столица мне особо и не нужна. Мне как раз нужнее именно восточная граница.

   У коменданта я не собирался задерживаться надолго. Подустал за этот суматошный день. Тот, понимая мое желание добраться до койки, первым делом вручил мне две небольшие серебряные пластины. Одну прямоугольной формы с закругленными углами и красивой гравировкой по периметру, другую - овальную и более простую. В центре первой в круге красовалась физиономия беса до плеч с саблями наголо и надписью: "Барон Бессора лекарь Родеро". На второй пластине в центре красовалось личико гоблина и текст: "Банк Гобшильд и сыновья". Обе пластины содержали слепок моей ауры.

   - Эти документы срочно изготовлены для тебя лично, - кратко пояснил мне архибек. - Первая карта (пластины называли почему-то картами) свидетельствует, что ты - подданный Бессора и барон. Все, у кого титул выше, имеют золотую пластину, но тебе, думаю, не надо, чтобы кто-то начал копать, откуда столь знатная персона взялась. Медная - для безземельных дворян и младших сыновей баронов - мне показалась недостаточной. Баронов достаточно много, чтобы не быть на виду, и, в то же время, случись что, разбираться будут не ниже, чем на уровне правительств, учитывая наше подданство. Это может отчасти защитить тебя юридически. С нами все боятся ссориться. Вторая - серебряная карта банка. По ней можно снять почти четверть нашей казны. После того, как гномы потеряли свою развитую сеть банков, а вместе с ней и секрет быстрого перемещения ценностей между филиалами, это дело оказалось в руках гоблинов. Теперь они содержат самые крупные и надежные банки. Пока у нас не было на них нареканий. В любом более-менее крупном городе континента есть их филиалы.

   Я поблагодарил коменданта за предусмотрительность, спрятал карты в карман поближе к телу и даже на пуговицу застегнул. Потом мы прошли в хранилище, и я тщательно осмотрел вещи убиенных вампиров. Ничего интересного не обнаружил, за исключением перстня торгового представителя. Перстенек содержал структуру воздействия "Алмазная чума" и одновременно накопитель. Причем я мог точно сказать, что это не осколок прежнего государства вампиров, а самый натуральный новодел. Книги однозначно свидетельствовали, что применившего это воздействие ждала медленная и мучительная смерть по законам всех народов, даже если применили его во благо собственного. Поэтому прежние архимаги делали такие артефакты тайно и буквально в мизерном количестве. И никогда не забывали снабдить его дополнительной структурой, стиравшей все следы после применения. Маг, который внедрял воздействие в этот перстень, скорее всего, просто не умел создавать столь сложные структуры, хотя существовала небольшая вероятность, что не посчитал нужным.

   Я рассказал об особенностях перстня коменданту и одновременно Фареку, напомнив последнему необходимость вспомнить уже более конкретно: не пересекались ли пути его дочери и торгового представителя вампиров. Недолго подумав, тот действительно вспомнил, как восемь дней назад, почему-то к нему домой, а не в служебный кабинет, заявился представитель и стал просить снова рассмотреть вопрос, в котором ему уже было отказано. Пробыл недолго и быстро откланялся. Войдя в дом, увидел Корсу, которую раньше не замечал, а тут наговорил кучу любезностей и даже руку поцеловал, при этом поцарапав ладонь девушки камнем перстня. Этого самого или другого - неизвестно. Поскольку ранка была пустяковая, девочка даже бинтовать ее не стала, а так и побежала к подругам.

   - Вот что, Лоскер. Насколько я понял, кроме торгового представительства других официальных миссий вампиров в городе нет? - получив подтверждение от коменданта, продолжил. - В таком случае, когда к тебе заявятся послы соседей узнать о судьбе своих сограждан максимально тяни время и напускай побольше туману. Пусть догадываются, что тебе кое-что известно, но держат эти догадки при себе. Ты же понимаешь, что этот перстень - отличный casus belli (повод к войне). Однако я еще не выяснил - они так подставились или их так подставили? Действовал представитель по приказу короля или по своей инициативе? А, может, здесь и вовсе чисто торговые интересы.

   С облегчением завершив дела на сегодня, я вышел из комендатуры и пошел в гостиницу. В городе уже зажгли фонари, улицы почти обезлюдили и только кое-где мелькали силуэты припозднившихся прохожих. Практически бесшумно проходили навстречу патрули бесов, и топали отряды представителей других рас - в стражу набирали не только бесов.

   Моя задумчивость и то, что никто не собирался меня убивать или калечить может послужить небольшим оправданием того, что я позволил схватить себя за рукав и грубо рвануть в сторону.

   - Ты, смерд, пойдешь со мной! - по-прежнему никакой ненависти по отношению к себе я не чувствовал, только огромную усталость и раздражение в сочетании с облегчением - наконец-то дело сделано.

   Не люблю, когда меня так хватают, да еще оскорбляют. Назвали так не потому, что не разглядели социальный статус, а с целью именно унизить. Это кто ж так верит в свою безнаказанность? Один момент и обидчик скрючился у моих ног от удара "алмазным пальцем" в солнечное сплетение, а рука, только что сжимавшая мой рукав, оказалась в жестком захвате, не давая распрямиться. Неучтивый тип был одет в цвета телохранителей мальчика, но гораздо богаче и, я бы сказал, более вычурно. То есть богато - с уймой кружавчиков, рюшечек, пряжечек, галунчиков и шеврончиков - но безвкусно. Похоже, один из главарей наемников. Двое рядовых, кстати сказать, стояли сзади и уже угрожающе обнажили сабли. Моментально мой кинжал оказался у горла их главного, заставив наемников отступить и задуматься.

   - Не шути, паря, - мрачно сказал один из них.

   Кажется, я видел его при нападении вампиров.

   - Мы охранники принца. Нас послали найти тебя и привести к принцессе.

   Ага. Стало быть, высокая, светловолосая девушка со шрамом - принцесса, а исцеленный мальчик - принц. Интересный расклад. И что же им от меня надо?

   - "Ты пойдешь со мной, смерд" - это и есть то любезное приглашение, которое хотела мне передать принцесса? - съязвил я.

   - Прости, господин лекарь. Ты помог принцу и ушел. А весь отряд с полудня не жрамши прочесывает город в твоих поисках. Подустали малость. Вот господин лейтенант и сорвался.

   Ссориться на пустом месте с двором государства, которое мне надо пересечь, было не с руки, поэтому, как бы ни устал, а идти все равно придется.

   - Хорошо, - сказал я, отпуская воинственного офицера. - Я иду. А держаться за мой рукав все-таки не советую. Я тоже устал.

   - Как ты посмел, смерд!..

   В ярости стал было брызгать слюной офицер, но я дальше не слушал - удар моего кулака в челюсть остановил красноречие офицера. С этой минуты и еще, пожалуй, на пару дней.

   - Я не позволю оскорблять себя. В следующий раз просто убью.

   Но, похоже, мое предупреждение пропало даром - офицер дотошно изучал звездочки в своих глазах и пытался освоить мычание в качестве основного способа общения.

   Тот же охранник с искренним сочувствием сказал:

   - Ты, паря, зря так-то. Здесь-то он тебя не достанет, но не будешь же ты всю жизнь сидеть в этом городе. Выйдешь, а у лейтенанта много могущественной родни, да и сам он не промах. И все шибко злопамятные. Так просто не спустят.

   - Хорошо, - вздохнул я. - Благодарю за совет. Пошли что ли?

   Охранники кивнули и, поддерживая своего командира, потащились за мной.

   - Где вы болтались?! Госпожа извелась вся! - этими словами нас встретил в королевской резиденции седой капитан охраны. - А-а-а-а... привели голубчика! А что с лейтенантом?

   - Э-э-э...ммммы... о... ввззвыав... - пытался что-то промямлить офицер, немного очухавшийся по дороге и изо всех сил пытавшийся стоять перед своим командиром прямо. Получалось плохо. Его мотало, как бутылку с запиской на штормовых волнах.

   - Ладно. Потом разберемся, - нетерпеливо перебил его шифрованный монолог капитан и приказал. - Лейтенанта к профессору. Вам отдыхать. А тебе, - глянул он на меня, - следовать за мной.

   В небольшом, роскошно обставленном кабинете я увидел мастера-целителя Вассора, сидевшего в кресле возле левой стены и индюка профессора, расположившегося в таком же кресле у противоположной. В центре комнаты я еще раз увидел свою янтарноглазую красотку и на пару секунд задержал взгляд. Признаться, уже не чаял больше увидеть ее перед отъездом. Незнакомка оживленно спорила о чем-то с принцессой и не обратила внимания на мое появление. Но обратила принцесса.

   - Смотри, Фиора, - с усмешкой показала она на меня головой. - Еще один новобранец в твой легион воздыхателей. Скоро из них можно будет полк организовать. А тебя, сестрица, поставить командиром. Вот и посмотрим - действительно ли они готовы за тебя в огонь и воду? - вот ведь знаменитая женская интуиция, и как только разглядела.

   Сестрица?!! Моя краса лениво обернулась, и легкая победная улыбка тронула ее губы. А меня чуть морозом не скрутило: Конкиста - караван - Мирасель - безумство любви - политика - бокал с вином - геенна огненная. Я уже один раз умер по-настоящему. Прежний Дит развеялся в прах. Там. На острове. Влетая в бурлящее озеро огня. Поэтому я так легко принял новое имя. А новый я, Родеро, зная, чем все это кончается, не желает больше играть в эти игры власть предержащих. После своей смерти видеть в принцессе девушку я просто не в состоянии.

   Мой троглодит рыкнул, махнул рукой и, волоча по камням свою верную спутницу... дубину, устало скрылся в пещере.

   Девушки быстро и тонко улавливают изменения в настроении мужчин, что позволяет им виртуозно владеть "горячим оружием" под названием флирт. Выражение лица у меня ничуть не изменилось, но видимо что-то мелькнуло в глазах, а, может, и не мелькало ничего, но изменение моего отношения он уловила очень точно. Улыбка сменилась недоумением, а в глазах отразилась напряженная работа мысли в попытках понять, почему буквально секунду назад она чувствовала мой восторг и восхищение, а сейчас только пустоту и холодное равнодушие? Объяснять ей свое специфическое отношение к принцессам, разумеется, я не стал, переключив внимание на ее, вероятно, старшую сестру. Та, будучи тоже существом женского пола, почувствовала изменение ситуации и, также как сестра, пришла в полнейшее недоумение. Однако принцессу, неспособную быстро обуздать свои чувства, вряд ли направили бы с инспекцией. Она взяла себя в руки и холодноватым деловым тоном спросила капитана:

   - Это и есть тот молодой лекарь, оказавший помощь моему брату?

   - Да, госпожа! Опознан одним из телохранителей принца. - отрапортовал офицер. - При задержании оказал сопротивление и сломал челюсть лейтенанту Кирксу.

   "Вот, коз-з-зел!" - скорее с изумлением, чем с обидой, подумал я. На меня вытаращились все, кто находился в этой комнате - обе принцессы, мастер Вассор и профессор. Вассор и придворный лекарь, судя по взглядам, которыми они перед этим друг друга одаривали, не очень любят друг друга.

   - Докладывай, - холодно и жестко скомандовала голубоглазая принцесса. - Как все произошло?

   - Я должен уточнить подробности у лейтенанта, - сразу вспотел командир охраны. - Он пока не в состоянии доложить. Кстати, господин профессор, - бодро попытался перевести разговор капитан, - я направил его к тебе. Может, посмотришь?

   - Не увиливай! - не дала себя сбить с толку принцесса. - Докладывай четко, ясно и коротко - как все произошло?

   - Я в точности не знаю, но я предполагаю, что...

   - Мне не нужны твои догадки, Борси. Факты! Есть у тебя факты? Нет?! Тогда ты, лекарь, расскажи, как было дело.

   Я вкратце описал момент знакомства с лейтенантом, не давая никаких оценок.

   - Итак, - подытожила принцесса. - Ты, капитан, не выполнил мой приказ. Что тебе было велено?.. - служака весь взмок, не понимая, в чем он виноват, и, что от него хотят. - Найти и доставить молодого лекаря! Надо было вежливо попросить, и он пошел бы сам. Ведь так? - спросила она меня.

   Пока я не могу понять, зачем эта показательная порка, пусть "козла", но явно ни в чем не виновного офицера. Для воина "найти и доставить" то же самое, что "хватать и тащить". А принцесса, наверняка, не озаботилась уточнением, что следует "вежливо попросить". Даже в такой мелочи проявляется правитель - он не может быть неправ и, если все-таки... неправ, виноваты подчиненные, которые не удосужились угадать его истинные намерения. Тем не менее, эти разборки вполне могли обойтись без посторонних. Значит, принцессе что-то нужно от меня и этим бичеванием служаки она хочет показать мне свое расположение.

   - Ты не разъяснил подчиненным, как они должны действовать, вследствие чего они допустили грубость и хамство по отношению к уважаемому лекарю. Поэтому! Я объявляю тебе взыскание и штрафую на двадцать золотых. Предупреди казначея, чтобы не забыл вычесть из твоего жалования. Свободен.

   Капитан прожег меня ненавидящим взглядом, четко повернулся и вышел за дверь.

   - Господин лекарь, - учтиво обратилась ко мне принцесса, - я пригласила тебя... Да-да, именно пригласила. Ох уж, эти военные. Всегда понимают приказы буквально. Надеюсь, ты простишь им неучтивость?

   - Уже простил, - равнодушно ответил я. Не нравится мне, когда сильные мира сего говорят с заведомо нижестоящим так ласково, словно с родным и любимым кузеном.

   - Прекрасно. Тогда позволь задать тебе пару вопросов.

   - Я весь к твоим услугам.

   - Скажи, что ты сделал с братом такого, что он категорически. До истерики. Не позволяет себя трогать до полуночи?

   - Я порекомендовал ему не шевелиться. Это нужно для его здоровья, - прикинулся я наивным.

   - Я понимаю, - скрывая раздражение, по-прежнему вежливо продолжила принцесса. - Но все-таки. Нынешний придворный лекарь, - она кивнула в сторону профессора, - утверждает, что это чистейшее шарлатанство и ты набиваешь себе цену за счет мучений мальчика. С его точки зрения, это надо немедленно прекратить, невзирая на протесты брата: "ибо отрок в силу юного возраста не понимает, к чему может привести застой жидкостей в организме, обусловленный длительным нахождением в неподвижности", - принцесса явно слово в слово процитировала профессора. - Бывший наш придворный лекарь, - кивок в сторону Вассора, - утверждает, что необходимо безусловно следовать твоим рекомендациям, - она резко развернулась к мастеру и жестко спросила: - Ты не изменил своего мнения, Вассор?

   - Нет, - твердо ответил старец. - Не изменил. Более того. Я утвердился в нем.

   - Вот даже как... И почему же? Ты хотел увидеть "того лекаря, который выдал подобные рекомендации в ситуации, подобных мер не требующих". Ты его увидел. Тебя убедил его вид или осмотр брата?

   - В первую очередь, осмотр мальчика, конечно же. Я уже говорил, что догадываюсь, какие будут последствия лечения, и настоятельно рекомендую не трогать ребенка.

   - Тебя что-то связывает с этим лекарем? Что и как ты там увидел?

   - Позволь мне не отвечать на этот вопрос.

   - Позволь мне настаивать на ответе, - усилила нажим принцесса.

   - В таком случае, - Вассор тяжело поднялся, холодно поклонился и сказал. - Честь имею кланяться. Свое мнение я высказал, ваше дело следовать моим советам или нет, но профессиональные секреты выдавать всяким напыщенным недоучкам(!), - глаза его метнули молнию в профессора, - я не намерен.

   - И тебе безразлично, что тебе приказывает лицо королевской крови? - закипая от ярости, принцесса почти цедила слова сквозь зубы.

   - Поэтому-то я ушел с должности придворного лекаря. Поэтому-то принял гражданство Бессора. Мне надоело тратить время на бесполезные споры с манипуляторами, ни грана не смыслящими в высоком искусстве магического исцеления. Я признавал и признаю их достижения в немагическом искусстве врачевания. Но простить им гонения на мою школу не могу и не желаю!.. Об этом я говорил уже не раз. Твой папенька, министр здоровья и первый претендент на престол, не внял моим словам и принял сторону моих оппонентов. Его воля. Но приказывать мне ни он, ни ты, при всем моем уважении, теперь не можете. Честь имею кланяться.

   - Неужели подчиняться человеку для тебя унизительнее, чем каким-то бесам?

   - Комендант, несмотря на свою наружность, достойный и порядочный человек. Всем бы министрам быть такими, как он. Королевство уже давно стало бы самым сильным на континенте и не боялось бы ни вампиров, ни Дракии. Не даром он много лет возглавляет по сути отдельное, - Вассор специально выделил это слово, чтобы подчеркнуть свою независимость, - процветающее государство. К плохому правителю народ валом не валит, чтобы напроситься в подданные.

   Непреклонный взгляд мудрого старика столкнулся с тяжелым, полным ярости, взглядом молодой принцессы. Так они пободались некоторое время, затем старец откланялся и ушел.

   - Недоучка! Это же надо, какая наглость! Назвать меня! Профессора! Действительного члена... - затявкал из угла шакал, когда лев покинул помещение.

   - Помолчи, профессор. Не до тебя сейчас, - поморщилась девушка.

   - Нет, но какая на-а-а-аглость!..

   - Если не замолчишь сейчас же, я тебе припомню некоторые моменты, - угрожающе посмотрела на него принцесса, заставив умолкнуть и съежиться в кресле, став незаметным, как таракан под блюдцем.

   Все это время янтарноглазая Фиора, навострив ушки, внимательно слушала нашу перепалку. Почему-то ей была неприятна ссора сестры с Вассором, но она не стала влезать со своими комментариями.

   - Сестрица, пойди отдохни. Мы с тобой потом договорим.

   Фиора правильно поняла намек старшей сестры и упорхнула за дверь. А принцесса снова переключилась на меня. Достав флакон, подаренный мной мальчику, она твердо посмотрела мне в глаза и требовательно спросила:

   - Откуда ты это взял?

   - Нашел, - пожал я плечами.

   - Где?

   - Это профессиональный секрет, - не буду же я рассказывать про учебный центр, в хранилищах которого их полно. Хотя, конечно, надо было перелить в какой-нибудь попроще, но кто знал, что с этим средством здесь так трудно? Да и в какой переливать? До рынка я ведь тогда так и не дошел.

   - Ты знаешь, сколько это стоит?

   - Знаю, - честно ответил я, опять же не поясняя, что узнал буквально только что.

   - И вот так просто даришь очень дорогую вещь незнакомому мальчишке?

   - Его обидели. Тем самым вызвали мое сочувствие.

   - С какой целью ты сделал столь дорогой подарок? - быстро и настойчиво спросила принцесса.

   - С целью поправки здоровья пациента, - невозмутимо ответил я.

   - И готов поклясться, что только для этого?

   - Готов. Клянусь, что не имел иного умысла, нежели ускорить исцеление мальчика.

   Принцесса немного расслабилась и даже улыбнулась... как кошка мышке.

   - Я отдам тебе тысячу золотых за это зелье. Да... - словно спохватившись, снова спросила принцесса, - прости, я забыла, что ты там исцелил?

   - Я ничего не говорил, - позволил я себе легкую усмешку. - Но в ближайшие дни это станет настолько очевидным для всех, что нет нужды говорить об этом заранее.

   - Ну что ж, - не выдав своего разочарования, как ни в чем не бывало продолжила принцесса. - Деньги за флакон и жалование за первый месяц в размере двухсот золотых получишь у казначея, - в углу удивленно и завистливо пискнул забытый профессор. Принцесса сделала вид, что не заметила и закончила, - когда моя походная канцелярия оформит тебя на службу короне Кронтора.

   Девушка посмотрела на меня предвкушающим взглядом. Нет. Ничего такого... эротически-постельного в нем не было. Она ожидала, что, получив столь лестное предложение, я онемею от счастья и кинусь со всех ног ручки ей целовать, лепеча что-нибудь верноподданническое. Она наверняка не знала, что конкретно я сделал с ее братом, но явно больше верила Вассору, чем сопровождающему профессору, и хотела заполучить лично для себя перспективного, способного лекаря, при этом ручного - вплоть до клевания крошек с ладони. А что бы мне оставалось делать? Офицеры охраны во главе с капитаном, благодаря ее легкой руке, уже меня ненавидят. Те, кто еще не знает об этом, скоро узнают - "безвинно" пострадавшие распишут в самых ярких красках мою "гнилую" сущность. Предполагаемый коллега уже пыхтит от зависти к немалому окладу. Вероятно, сам он имеет либо такой же, либо чуть больший. Куда мне в таких условиях деваться? Только, поскуливая, лизать ее сапожки, уповая на защиту от нападений: физических - со стороны военных, профессиональных - со стороны придворного лекаря.

   Скажу сразу. Предвкушения оказались напрасными. Я с самым невозмутимым видом спросил:

   - Первое. За подарки я денег не беру. Второе. Как гражданин Бессора, я имею право подумать, прежде чем принять столь лестное предложение?

   Две бронепрожигающие молнии из глаз принцессы не спалили меня на месте, но явственно показали всю глубину моего падения в ее мнении. Тем не менее, девушка делано радушно улыбнулась и сказала:

   - Разумеется. Это твое право... думать. Я знаю, что ты парень умный и примешь правильное(!) решение. А теперь ступай к себе. Думай. Мы отбываем через два дня. Да... Еще. Чтобы тебе было проще думать. Тебе ведь надо в столицу?! - скорее утверждая, нежели спрашивая, сказала принцесса. - Так вот. Почтенный Набур не сможет предоставить тебе место в своем караване... и вообще ни один караван не примет тебя. А теперь иди, - ехидно улыбнулась она мне на прощание.

   Пожалуй, действительно, выход у меня был только один. Я откланялся и, наконец-то, пошел в гостиницу, где по мне соскучилась постель.

   Утром чуть свет, как обычно, размявшись и умывшись, я позавтракал в ресторане гостиницы и, прихватив вещи, спустился в холл. Там меня уже ждали охотники за древностями.

   - Я принимаю ваше предложение. Только с запасами продуктов не знаю как быть - я не озаботился их заказом.

   - И правильно сделал, - широко улыбнулся мне Лим. - Я имею в виду, то, что теперь ты с нами и то, что не озаботился запасами. У нас общий котел, а тебя мы на всякий случай приняли в расчет. Все в порядке.

   - Хозяин! - прозвучал с порога мелодичный голосок. - Где у тебя живет лекарь Родеро?