Глава 5

Кит, как самоубийца, гнала джип по обледенелой дороге. Пару раз ее тяжелая машина едва не скатывалась на поворотах с мостовой, и тогда Гус издавал слабый протестующий визг, но она лишь бросала ему несколько ободряющих слов, не сбавляя скорости.

В ушах все еще звучали хвастливые слова Хэнка: «Убить я его не убил, это правда, но в руку угодил точно. Что делать, барышня, приходится иногда быть жестоким, а как же иначе, если ты хочешь жить в этом мире? Сюсюканье здесь не пройдет. Приходится…»

Что еще ему «приходится», Кит так и не узнала, потому что кинулась к джипу. От волнения она плохо соображала, что делает. И сначала ринулась домой, но тут же поняла, что не сможет сидеть и ждать, пока раненый человек замерзнет где-то в лесу. Остановив машину, Кит вдохнула холодного, влажного воздуха, огляделась и снова взялась за руль.

Она выехала на дорогу, ведущую к озеру, достаточно быстро, но ей эти несколько минут показались вечностью. Ее будто что-то гнало вперед, и впервые за все время Кит не почувствовала приступа страшной тоски, когда она проехала мимо ворот Центра сельскохозяйственных исследований.

Услышав сзади гудок автомобиля, Кит в замешательстве посмотрела в зеркальце заднего обзора — неужели кому-то захотелось посоревноваться с ней в скорости? Это в такую-то погоду. Она не знала, кому принадлежал большой белый автомобиль, зато сидевшего в ней блондина узнала: это был Лен Портер. Он ухмылялся и, как сумасшедший, махал ей рукой.

Идеально было бы проигнорировать Лена, но, зная назойливость Портера младшего, следовало ожидать, что он и дальше будет преследовать ее по пятам, а это не входило в планы Кит.

— Салют, крошка! — крикнул Лен, выходя из машины и направляясь к ней.

Гус тихо зарычал: он никогда не любил Лена.

— Привет, Лен.

— Готовишься к гонкам по пересеченной местности, а?

— Ну… Гус обожает скорость, а что не сделаешь для любимой собаки? — не моргнув глазом, соврала Кит, гладя пса по холке. — А ты что тут делаешь? Ты, кажется, никогда не был поклонником природы и уединения?

Лен действительно чаще проводил время на другом конце озера — возле отелей, клубов, ресторанов. Его постоянно видели в толпе туристов всякий раз с новой барышней.

— Так, захотелось разрядиться, — сказал он. — Однако я тебе не советовал бы так лихачить на дороге. У Харва появилась пара новых помощников, так что, неровен час, нарвешься па неприятности.

Он облокотился о борт джипа, собираясь всласть поболтать с ней. Но Кит не могла думать ни о чем, кроме как о бесцельно бегущем драгоценном времени. Ей нужно было срочно избавиться от надоедливого поклонника.

— Что ж, если я получу повестку, знакомый адвокат выручит меня, не правда ли? — оживленно спросила она.

Лен, казалось, испугался, но тут же подозрительно прищурил глаза.

— Куда это ты торопишься сломя голову?

Господи, и почему я такая никудышная лгунья, простонала про себя Кит.

— Решила прокатиться, и все тут, — отрезала она, и, взглянув на его большую белоснежную машину, заметила: — Как, впрочем, и ты. Это твоя новая машина?

Самодовольная ухмылка на лице Лена свидетельствовала о том, что на этот раз она попала в цель.

— Ага, новая. Нравится? Всю жизнь мечтал о «Кадиллаке».

— Грандиозно.

— То, что нужно. Сразу видно, что дорогая, правда?

— Правда, — сказала она искренне, стараясь сдержать неприязнь к Лену, однако через секунду спросила с ехидством. — Надо понимать, что ты начал работать?

— Кит, дружище, ну ты и зануда! — заметил Лен, раздражаясь. — Совсем как мои старики.

— Неудивительно, ведь они столько сил и труда приложили, чтобы ты смог закончить юридическую школу, естественно они хотят видеть результаты.

— А сейчас ты, точь-в-точь как твой старик, вечно ищущий всему оправдание. Ладно, тебе так и быть скажу. Я сейчас подрабатываю в нескольких местах, и на игрушки вроде этой пока что хватает. Собственно поэтому я тебя и остановил, — продолжил он. — Подумал, что тебе придется по душе небольшая поездка в моей новой колымаге.

— Не могу, Лен…

— Боже, и ты еще из себя что-то строишь! Это же не езда, а сказка!

— Сейчас не могу. — Она окинула его самым томным взглядом, на который была способна. — Но буду безумно рада покататься с тобой в другой раз. Идет?

Он вначале нахмурился, но потом с притворной суровостью пробормотал:

— Ладно. В другой раз, так в другой раз. Я заеду за тобой, крошка.

До чего же тщеславны нынешние мужчины, подумала Кит, глядя вслед отъезжающему лимузину Хорошо бы никогда более не видеть Лена Портера.

Как только он исчез из виду, Кит забралась в джип и поехала вперед. Отмель, подумала она, следя за. дорогой. Он упомянул, что промывал рану на отмели. Это была часть побережья, которая всегда пустовала из-за болотистого берега. Высокий камыш скрывал тех, кто находился в воде, а густой лес позволял спрятаться от посторонних глаз.

Повернув в сторону отмели, Кит вынуждена была сбросить скорость: дорога здесь была узкая, и снегоочиститель прошелся по ней от силы один раз. Кит спрятала джип среди сосен и, приглушив мотор, прислушалась. Ни звука.

Уловив, что хозяйка собирается уйти, Гус заскулил.

— Не бойся, дружок, я не просто собираюсь взять тебя с собой, я хочу пустить тебя по следу.

Гус знал команду «искать» не понаслышке: он не раз выводил ее к отцу, когда тот, увлекшись охотой, уходил на дальние расстояния. Может быть, и сейчас он сумеет помочь ей обнаружить Рейса?

Мысль о том, что он прячется где-то здесь, одинокий и раненый, приводила Кит в ужас. Ее не интересовало, что он натворил в прошлом, она не могла бросить его и уйти.

Кит взобралась на скользкий склон и свистком подозвала Гуса.

— Ты сумеешь это сделать, правда? — Пес завыл, поскользнувшись на льду. — Отыщешь Рейса?

Собака подняла голову и навострила уши, услышав знакомое имя.

— Вот именно, Гус. Ищи! Ищи Рейса! Возбужденно залаяв, пес помчался вперед, решив,

по-видимому, что с ним играют. Кит пошла за ним, молясь, чтобы Гус правильно ее понял.

Двигаться через глубокий снег оказалось на редкость тяжело, и скоро ноги Кит заломило от холода и сырости, и только мысль о том, что Рейсу сейчас еще хуже, толкала ее вперед. Дважды Гус забегал в само озеро, не обращая внимания на ледяную воду, но почти тут же выбегал на относительно сухой берег. Они уже шли ровно час. Перебираясь через очередное упавшее дерево, Кит споткнулась и, упав на ветки, какое-то время лежала неподвижно, переводя дыхание и набираясь сил.

Потом, вздрогнув от холода, она уже собиралась позвать пса, но, приложив к губам свисток, испугалась, услышав его взволнованный лай. Девушка поднялась без особой надежды и пошла направо, откуда лай Гуса раздавался наиболее отчетливо.

Увидев, как Гус заливается, стоя у подветренной стороны громадного упавшего дерева, Кит побежала, а когда разглядела на его морде забавное выражение гордости, почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Пес наклонялся и, поскуливая, начал что-то лизать.

Однако, находясь шагах в десяти от цели, Кит ничего не могла увидеть. Сознательно или нет, но Рейс весь был вымазан грязью и издалека сливался с корой. Он лежал, забравшись в большое дупло, и теснота не позволяла ему вывалиться.

Помедлив мгновение, Кит прикоснулась к нему. Дрожащими руками она прощупала его ровный пульс. Рейс был жив.

С облегчением вздохнув, Кит села на корточки и сквозь слезы стала разглядывать Рейса. Его мокрые, почти неотличимые от грязи волосы прилипли ко лбу, пушистые ресницы резко выделялись на бледном лице. Он сидел, обхватив себя руками, спрятав пальцы под мышками.

Тепло! Ей надо было, во что бы то ни стало извлечь, его отсюда и побыстрее согреть. Кит не знала, насколько серьезна рана, но, но всей видимости, Рейс давно уже здесь находится, а значит, смерть от переохлаждения была более чем реальна. Кит поднялась на ноги.

— Сидеть и стеречь, Гус!

Пес залаял, протестуя, но покорно уселся на мокрый снег.

Кит выбралась на дорогу и со всех ног побежала к машине. Все это заняло несколько минут, которые ей показались часами. Благословив машину, оказавшую ей сегодня столько услуг, она завела мотор и лихо скаталась вниз по холму.

— Молодец, Гус! — воскликнула она, подъехав.

Пес заюлил и завертел хвостом, но тут же какой-то другой невнятный звук заставил ее замереть. Оглянувшись, она встретила взгляд поразительно голубых глаз.

— С-с-солнышко!..

— Ш-ш-ш! — тихо сказала она ему. — Не трать понапрасну силы. Тебе придется помочь мне перетащить тебя отсюда.

Рейс закрыл глаза и еле заметно качнул головой, не соглашаясь с ней.

— Рейс, не дури! Ты уже наполовину замерз, и скоро, возможно, уже будет поздно что-либо предпринимать. Тебе не пережить этой ночи на воздухе.

— О-п-пасно, — заикаясь, проговорил он, отчаянно стуча зубами.

— Предоставь мне побеспокоиться об этом. Я подогнала сюда джип, до него примерно шагов двенадцать. Я смогу перетащить тебя в одиночку, если ты поможешь мне.

Она обняла его за плечи, пытаясь вытащить из дупла.

— К-кит!..

— Тебе не приходится выбирать, так что помолчи и помоги мне.

Так или иначе, но сейчас она была сильнее его, и Рейс капитулировал. Выкатившись из дупла, он на четвереньках пополз по земле. Только сейчас Кит заметила запекшуюся кровь на левой руке, и чуть было не вскрикнула, но вовремя зажала рот рукой.

Двенадцать шагов оказались безумно мучительными и бесконечно длинными. Кит, как могла, помогала Рейсу.

— Ты уместишься сзади, если свернешься калачиком, — сказала она в машине. — Я тебя накрою одеялом Гуса. Оно мокрое и пахнет псиной, но тебя под ним не будет видно.

Поймав изумленный взгляд Рейса, Кит улыбнулась и ответила на его немой вопрос:

— Нет, я не знаю, почему делаю это, так что можешь не спрашивать. Забирайся внутрь и будь тише воды, ниже травы.

Это была не поездка, а мука адова. Кит старалась срезать каждый лишний фут пути, убегая от нависшего над ее пассажиром несчастья, а если это не получалось, лишь крепче стискивала зубы. При этом она всячески оберегала машину от толчков, боясь причинить боль Рейсу, и всеми силами старалась не привлечь к себе ненужного внимания. Девушка и сама не понимала, как у нее хватает сил отвечать на приветствия местных жителей, а когда один из упомянутых Леном свежеиспеченных помощников шерифа с явным интересом окинул ее взглядом из своей машины, чуть не заревела в полный голос. К счастью, он решил не замечать ее рискованный поворот и умчался в противоположную сторону.

Когда Кит подъехала к дому, парня буквально колотило от дрожи, и короткий путь от машины до веранды показался бесконечным.

— Из-звини! — пробормотал он.

— Ш-ш-ш! — остановила его Кит, помогая пройти в дверь и далее в ванную комнату. Там Рейс бессильно привалился к стене, обхватив себя руками, словно надеясь таким образом согреться и унять дрожь. Кит предложила ему сесть, но он пробормотал что-то насчет того, что уже не сможет снова подняться, и попросил ее на время оставить его так.

Девушка послушалась, и, нагнувшись, отвернула на полную мощность краны в ванне. Нагреватель стоял рядом, и через минуту ванна уже до половины наполнилась водой, а комната паром. Кит обернулась к Рейсу.

— Он действительно подстрелил тебя?

Рейс попытался пожать плечами, но, вздрогнув, оставил эту попытку.

— Немножко, — сумел, наконец, ответить молодой человек.

— Немножко? Как это можно кого-то подстрелить «немножко»?

— Д-дробь для п-птиц. Если б он ст-трелял патрр-нами для охоты на оленей, как б-большинство здешних ребят…

Он не закончил фразу, но Кит ничего не нужно было объяснять. Отец однажды специально для нее разобрал один такой патрон и высыпал ей на ладонь двенадцать дробинок. И тогда — как и сейчас — она невольно содрогнулась.

— Всё в п-порядке, с-солнышко. З-задал немножко перцу, и вс-се. Б-больно, к-конечно. Крови Чу-чуточку.

Кит собралась с духом.

— Ладно, — резко сказала она. — Тогда рана подождет, а сейчас надо согреться.

Нагнувшись, она потрогала воду. Горяча будет, подумала девушка. Для переохлажденного тела такая ванна может обернуться шоком. Завернув кран с горячей, она налила побольше холодной воды.

— Порядок, ванна готова. Рейс не шевельнулся.

— Ну же, тебе нужно срочно отогреться. Стаскивай одежду и залезай.

Моргнув, он отвел взгляд. Кит, наконец, поняла, из-за чего он медлит, и покраснела.

— Ты же полумертвый от переохлаждения, что ж ты думаешь, мне тебя голого нужно еще и на руках носить?

— К-какое счастье было бы, — прошептал Рейс.

Кит уставилась на него, не вполне уверенная, о чьем счастье идет речь.

— Ладно, — преувеличенно резко сказала она, — можешь оставаться в своих любимых плавках, если ты такой чувствительный. Мы несколько раз сменим воду, а как только ты отмокнешь и отогреешься, принесу тебе халат.

Тем не менее, помочь ему пришлось. Его окоченевшие пальцы не справлялись в одиночку с пуговицами рубашки, не говоря уже о тяжелых зимних ботинках, где кожаные шнурки намокли и запутались в узлы.

— Придется разрезать, — сказала Кит. — У меня, если не ошибаюсь, должна быть пара таких шнурков.

Рейс лишь кивнул и продолжил трясущимися руками борьбу с пуговицами.

Когда она вернулась в ванную комнату с ножницами, он стоял голый по пояс, в изнеможений прислонявшись к стене, словно схватка с двумя рубашками отняла у него последние силы.

Повязка на руке, которую она сделала вчера, сбилась и приняла самый неряшливый вид. Кит обрезала и сняла ее. Рана, тем не менее, оказалась вполне чистой и практически зажившей. Затем двумя быстрыми движениями она срезала узлы на шнурках и стянула ботинки и носки, вздрогнув от прикосновения к холодным, почти ледяным ногам.

Затем коротким и точным движением она расстегнула пряжку ремня на джинсах, затем сами джинсы и взялась за застежку молнии, как вдруг ощутила, как напряглось тело Рейса. Кит посмотрел на него: что-то мелькнуло во взгляде, а потом он еле слышно проговорил:

— Не с-совсем так я себе это п-представлял. — Ей даже послышалась нота сожаления в его голосе.

— А как… ты себе это представлял? — поинтересовалась Кит, смущенная какой-то странной искрой, вспыхнувшей в ней.

— О-о, мне то и дело…

Его вновь забила неудержимая дрожь, и Кит очнулась.

— Срочно в воду, — сказала она и почти с гордостью отметила, что ее пальцы, расстегивающие джинсы, не дрожали.

Рейс стоял в одних плавках у края ванны, уставившись на воду, понимая, через что ему сейчас предстоит пройти. А Кит любовалась его телом. Он оказался намного красивее, чем она себе представляла. Парень медлил, Кит начала приходить в отчаяние при мысли, что он сам не решится нырнуть в воду, а она просто не сумеет еще раз прикоснуться к нему…

Рейс осторожно уселся на край ванны и неуверенно спросил:

— А м-может быть, п-просто, посидеть в пару?..

Кит отрицательно замотала головой.

— Не-неужели н-недостаточно? А?

Лицо его исказила гримаса, и, набрав побольше воздуха, изнемогая от боли, он встал на ноги в ванне. Кит вздрогнула, вспомнив, как в детстве, играя в снежки, не на шутку отморозила ноги, и какая это была мука, когда отцу пришлось отогревать их.

— Ты хочешь постепенно войти в воду? — тихо спросила она.

Рейс покачал головой, на его лице появилось свирепое выражение, и резким, быстрым движением он погрузился в воду

Страшный крик вырвался из его груди, глаза судорожно закрылись, а каждый мускул на теле напрягся так, что у Кит от боли потемнело в глазах, и она торопливо отвернулась.

Только после третьей ванны — самой продолжительной и горячей — она решила, что с проблемой переохлаждения покончено. Теперь надо было разобраться с другим вопросом.

— Куда он тебе попал?

— В плечо, — пробормотал Рейс, осторожно пошевелив левой рукой. — Пару раз в спину, как я полагаю.

— Хэнк… Подожди? Он что же, стрелял тебе в спину?

Рейс утомленно улыбнулся.

— Я понесся сломя голову, как только увидел его выходящим из дома с дробовиком в руках.

— Нагнись вперед, — сказала Кит.

Парень медленно подобрал колени и послушно обхватил их руками. И тут девушка отчетливо увидела три ярко-красные раны — одна на лопатке, две — чуть ниже.

— Рейс?

— А?.. — Он положил голову на колени, и голос его звучал приглушенно.

— Я… не знаю, что нужно делать.

— Принеси пинцет.

— Что! — Кит стало нехорошо при одной мысли о предстоящей операции.

Рейс медленно поднял голову и оглянулся через плечо.

— Можно моим ножом, если нет пинцета. — По лицу девушки пробежала судорога, и Рейс слабо усмехнулся. — Все будет нормально, солнышко. Думай о них, как о трех больших занозах, и все.

— Заноза? Рейс, но это же дробь!

— Мелкого калибра. Размером меньше, чем таблетка.

— Но она могла засесть глубоко.

— С той дистанции, с которой он стрелял, — нет.

Кит колебалась.

— Поверь, — сказал он, — вреда от этого будет не больше, чем от этой ванны с горячей водой. А боли и того меньше.

Ей нечего было возразить, и через пять минут она предварительно простерилизованным в кипятке острым, как две иглы, пинцетом, начала раздвигать края раны.

Рейс не издал ни звука, лишь несколько раз сжимал пальцами край ванны с такой силой, что белели костяшки. Но вскоре с этим ужасным занятием было покончено, и три маленьких, окровавленных свинцовых шарика лежали на ладони Кит. Рейс откинул голову на выступ и взглянул на нее. Затем он приподнялся, взял ее за плечи и мягко повернул к себе. Странное волнение почувствовала Кит и, чтобы скрыть его, грубо распорядилась:

— Надо бы еще добавить горячей воды.

Но он, не отпустил ее, притянул поближе и нежно поцеловал.

Девушка услышала его учащенное дыхание, и горячая волна неведомого доселе ощущения пробежала по се истомленному телу.

— Кит, — пробормотал он хрипло. — Кит, я… Оборвав себя на полуслове, он неожиданно убрал руки. Потом взглянул на девушку и улыбнулся: — Спасибо, док!

— Мне… О, да, конечно, — заикаясь, проговорила Кит.

Осознав, что она все еще продолжает рассматривать его тело в прозрачной воде, Кит торопливо вышла из комнаты. Вышвырнув дробь в мусорное ведро, она начала тщательно отмывать руки под краном в кухне, стараясь не думать о том, что это кровь Рейса.

Поцеловал из чувства признательности, упрямо сказала она себе, пытаясь думать о другом: в первую очередь нужно было обработать и перевязать раны, открывшиеся после хирургического вмешательства. Но сначала приготовить горячей пищи и разжечь огонь в камине.

Хорошенько растопив огонь и потушив мясо, она вернулась в ванную комнату.

— Рейс!

Тот не двинулся. Голова парня лежала на выступе, а от воды медленно поднимался пар. Вид у него был гораздо более умиротворенный и расслабленный, чем прежде. Подойдя ближе, она услышала его сонное посапывание.

На цыпочках, пробравшись в кухню, Кит вытащила из духовки мясо.

Кит, выпрямившись, села на диване, старательно укутываясь от утреннего холода вязаным шерстяным платком. Потом поправила свитер, в котором уютно проспала ночь и, пошатываясь со сна, прямо в носках прошла к камину. Она помешала угли, подбросила несколько чурок, подождав, пока пламя снова займется, на цыпочках подошла к двери спальной комнаты и, приоткрыв ее, тихо заглянула внутрь.

Рейс не шевельнулся на скрип двери. Он все еще лежал, разметавшись на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Едва ли он помнил, как оказался в спальне и рухнул в беспамятстве на ее кровать.

Кит постояла немного в большой комнате, затем перешла к письменному столу, включила лампу и вернулась к работе, которую прервала вчера днем.

Девушка перелистывала записную книжку, заполненную крупным отцовским почерком, пытаясь вспомнить имя человека, на помощь которого она очень рассчитывала. Просмотрев почти половину телефонов, она испытала лишь острое угрызение совести: почти все эти люди прислали письма и телеграммы с соболезнованиями, а она так до сих пор ничего им не ответила.

В глаза бросилось имя Парк, но секундой позже она поняла, что речь идет о новом открывшемся ресторане под тем же названием, куда отец водил ее незадолго до смерти. Кит стала читать дальше и на следующей странице наткнулась на имя Ричард Парксон.

Вот оно! Все стало на свои места, стоило ей только вспомнить имя человека, занявшего место отца в Центре. Наверняка он присутствовал на похоронах, но оглушенная горем, она только теперь осознала, что встречалась с ним раньше.

На странице был всего один телефон — домашний, но Кит тут же сообразила, что отцу не было необходимо записывать собственный номер телефона, по которому предыдущие двадцать лет звонили ему. Она взглянула на часы. Если Ричард Парксон отличался пунктуальностью и трудолюбием отца, то он, вероятно, уже на своем рабочем месте. Кит подняла трубку.

Было странно набирать с детства знакомые цифры, чтобы позвонить совершенно другому человеку. Когда на другом конце провода ответил женский голос, Кит попросила доктора Парксона. В ответ раздалось длительное молчание.

— Алло! Вы здесь?

— Э-э… Да, прошу прощения!

— Я бы хотела поговорить с…

— Я слышала, но боюсь, что это невозможно.

— Видите ли, меня зовут Кит Кэмрун, мой отец был…

— О да, конечно, мисс Кэмрун. Я отлично помню вашего отца.

— Тогда могла бы я поговорить с доктором Парксоном?

— Извините, но боюсь, что нет. Видите ли… Его здесь больше нет. Может быть, вы поговорите с доктором Уитни?

Это имя было знакомо ей. Доктор Мартин Уитни.

«Политикан, а не ученый, — говаривал отец; — За долгие годы не провел ни одного толкового исследования».

— Нет, — ответила Кит. — Не сейчас. Вы не могли бы сказать, где сейчас можно отыскать доктора Парксона? Я рассчитываю, что он поможет мне разобраться с записями моего отца.

— О-хо-хо! — искренне вырвалось у женщины. — Боюсь, что ничего не получится. Кроме того, нам запрещено говорить на эту тему.

Кит положила трубку, озадаченная тем, что никак не может понять, что же послужило поводом к тому, что секретарша буквально стоит насмерть. Какое-то время она смотрела на телефон, а затем, решительно набрала номер, записанный в книжке. Послышались долгие гудки, и, подождав несколько минут, девушка в замешательстве повесила трубку.

Кит решила сварить кофе, надеясь встряхнуться и попытаться разобраться в довольно странной ситуации.

Она сидела, уютно свернувшись на диване, и пила дымящийся свежесваренный кофе, когда неожиданно раздавшийся телефонный звонок заставил ее едва не подскочить на месте. Торопливо отставив чашечку, девушка поспешила к письменному столу, испугавшись, что резкий звук телефона мог разбудить Рейса.

— Мисс Кэмрун? Говорит доктор Уитни, руководитель Центра сельскохозяйственных исследований. Кажется, мы встречались пару лет назад.

— Да, помню, доктор Уитни. — Ответила Кит с запозданием испуганным голосом.

Она видела его на рождественском обеде в Центре, и самовлюбленный вид ученого произвел на нее должное впечатление задолго до того, как отец нелестно отозвался о нем.

— Мне передали, что вы звонили.

Хорошая работа, подумала Кит. И часу не прошло, а он уже в курсе.

— Да, звонила. Я хотела поговорить…

— Мисс Уотсон сказала мне, что вы хотели бы поговорить с доктором Парксоном. Боюсь, это невозможно. Однако я вполне бы мог заменить его, мисс Кэмрун, поскольку в курсе всех проектов, которые осуществлялись в стенах нашего Центра.

Что-то в его тоне не поправилось Кит.

— Я не сомневаюсь в вашей компетентности, доктор Уитни, но я бы предпочла…

— Мисс Кэмрун, мне тягостно первым сообщать вам эту тяжелую весть…

— Тяжелую весть?.. — переспросила девушка.

— Да… об этом ужасном происшествии. Он погиб в результате наезда, а водитель скрылся…

— Я конечно же слышала об этом случае… — Кит осеклась. — Вы хотите сказать, что тот человек был…

— Доктор Парксон. К величайшему прискорбию, это так.

Кит пришла в ужас. Этот высокий, стройный человек с доброй ребяческой улыбкой, имя которого так неожиданно всплыло в памяти, талантливый ученый и ее потенциальный союзник при написании книги погиб? И такой страшной и глупой смертью?

Уитни откашлялся и, не тратя времени на сантименты, немедленно перешел в наступление, предлагая свои услуги для сортировки и разборки бумаг отца, сообщив, что готов приступить к этому немедленно.

— Благодарю вас, доктор Уитни, не стоит. Не сейчас.

— Но я действительно горю желанием увидеть его бумаги, и как можно скорее.

Что-то в его настойчивости стало беспокоить Кит, и она решила уклониться от услуг ученого, не вдаваясь в подробности.

— При случае я поставлю вас в известность, доктор Уитни. А пока справлюсь сама, тем более что только начала их разбирать.

Она быстро опустила трубку на рычаг, не имея ни сил, на желания бороться с его назойливостью. Слишком большое впечатление произвела на нее весть о смерти человека, любимого и уважаемого отцом. И мысль о том, что виновник происшествия, возможно, спит в соседней комнате…

Услышав шум сзади, Кит испуганно обернулась и увидела Рейса. Он стоял в дверном проеме, нацелив на нее револьвер отца.