"Три дня" - читать интересную книгу автора (Шлинк Бернхард)

17

Дождь пропитал водой песчаную почву. Собираясь в ручейки и лужи, он смывал все кочки, разливался по двору, подтопил подвал. Растения радовались дождю. До сих пор лето стояло засушливое и все в саду чахло: гортензии возле ворот и у подъезда, кусты малины и помидоры вокруг садового домика и даже дубы, листва которых утратила свежесть и поблекла. Проснувшись среди ночи и прислушавшись к шуму дождя, который, как ей показалось, еще усилился, она порадовалась за гортензии, подумав, как они заиграют красками, как нальются спелостью ягоды малины и помидоры и как пышно зазеленеют величавые дубы. Она снова заснула, потом снова просыпалась, а дождь все шумел и шумел за окном и по крыше.

Это тоже неотъемлемая особенность, присущая здешней земле: порой ее накрывает дождем из низко нависших туч, и капли падают тонкими струйками, как на японских гравюрах, и вязкая, отяжелевшая почва прилипает к башмакам. Зарядившему дождю не видно конца, и только рассудок спасает человека от страха перед неминуемым потопом, который не прекратится, пока не затопит всю землю.

Маргарета знала, что вода протечет в подвал, просочится сквозь ржавую крышу на чердак, а когда воды наберется столько, что заработает и переполнится водовод между обоими домами, зальет и кухню. Пережив первую такую мини-катастрофу, Маргарета при следующем большом дожде попыталась предотвратить протечки, заткнув опасные места мешками с песком и пластиковыми панелями. Это мало что дало. Несмотря на все усилия, из подвала снова пришлось вычерпывать воду и подтирать полы на чердаке. Когда-нибудь они с Кристианой доживут до того дня, когда, поднакопив денег, можно будет провести дренаж вокруг дома и перекрыть крышу. Но если они так никогда и не соберут необходимых денег, Маргарета и с этим готова была смириться. Потопы были неотъемлемой частью здешней земли, которую она так любила. А любовь к родной земле, как считала Маргарета, включала в себя готовность терпеливо сносить все, что несет с собой ее природа: холод, жару, меланхолию, засуху, потопы.

Маргарета повернулась и легла на бок — спиной к спине с Хеннером, попой к попе. Она и сама не могла объяснить, откуда у этого лежания рядом берется такое успокоительное действие, но оно, несомненно, было. Как у них все сложится дальше? Он будет наездами бывать у нее в деревне, она иногда у него в городе, а иногда они вместе будут куда-нибудь ездить? Она и сама не знала, каким образом ей бы хотелось устроить их отношения. Она любила свою свободу и уединение. Но, попробовав однажды близости с Хеннером, она почувствовала, как в ней неожиданно пробудилась давно, казалось бы, забытая тяга к человеческой близости и теплу. Но перебираться в город она не будет. Эту землю она никогда не покинет.

Она вслушивалась в шум дождя. В памяти всплывали картины прошлого. Ночь в полевой хижине, когда она, семилетняя, сбежала из дому, и тут вдруг начался дождь, а она еще не знала наверняка, не зальет ли он все своими потоками, не смоет ли все что ни есть на земле. Лето, когда она работала на уборке урожая, день-деньской выкапывая картошку из размокшей земли и закоченелыми руками отчищая ее от грязи. Ту субботу, на которую пришлась свадьба ее лучшей подруги, когда понадобилось положить доски через необъятную, глубокую лужу перед дверями администрации, чтобы туда могли войти бургомистр, жених с невестой и гости. Всплыли воспоминания о пережитых депрессиях, которые нападали на нее, когда дождь лил непрестанно и конца ему не было.

Затем она мысленно пересчитала имеющиеся в доме ведра. Пять? Шесть? Когда кончится дождь, они встанут цепочкой и вычерпают воду из подвала. Марко будет передавать ведро Андреасу, Андреас — Ильзе, Ильза — Йоргу. На этой мысли она с улыбкой заснула.