"Княжеские трапезы" - читать интересную книгу автора (Сан-Антонио)10Отрегулировав развал колес, Банан отправился в награду за труд проверить на дороге отремонтированную им модель «11 А». Левый локоть он выставил наружу и, проезжая через населенные пункты, принимал вальяжные позы. Завидев каких-нибудь девиц, магрибинец нажимал на клаксон. Но те в большинстве случаев никак не реагировали на его призывы — и не потому, что он был араб, а потому что, по их мнению, его машина была просто рухлядью — ни за что на свете девицы не согласились бы сесть в этот автомобиль. Их презрение к милым сердцу Банана переднеприводным моделям парень расценивал как ущербность. Он жалел девиц — так жалеют тех, кто не разделяет ваши религиозные убеждения или не испытывает восхищения произведением искусства. Подъезжая к гаражу, парень заметил девчонку в туго обтягивающих драных джинсах. Он сразу же подумал, что это кузина Бланвена (о которой тот отзывался весьма нелестно), и остановил машину рядом с ней. — Я Селим, работаю у Эдуара, — представился он, — а вы, должно быть, та малышка, которую мадам Розина привезла из Парижа? — Откуда вы знаете? — Нюх! — пошутил Банан. Он открыл правую дверь, предложил ей сесть. Мари-Шарлотт не заставила просить себя дважды. — Обожаю старые машины, — сказала она, — они такие славные. У Банана потеплело на душе. — Обычно девицы нос от них воротят, предпочитая современные тачки. — Потому что они дуры набитые, — отрезала Мари-Шарлотт. — Здесь пахнет настоящей кожей, не подделкой. Кажется, у англичан есть специальный одеколон с запахом кожи, им они опрыскивают внутри «роллс-ройсы», я прочитала об этом в одном журнале. — Им и не такое может взбрести на ум, — подтвердил Банан. — Да и раньше они делали отличные тачки: «M G», «триумф», «морган», «ягуар», «астон мартин»… Времена изменились, всем верховодят япошки. Через двадцать лет на земле останутся только два производителя автомобилей! — Покажи-ка большой палец! — попросила Мари-Шарлотт. — Зачем? Схватив его за руку, девчонка принялась изучать большой палец. — Твою мать! Ну и дела! У тебя должна быть пиписька с километр длиной! Большой палец никогда не врет. Смущенный Банан отнял руку. Уши у него горели. Действительно, своеобразная кузина у Эдуара. К счастью для парня, они подъехали к гаражу. Увидев Мари-Шарлотт выходящей из «Ситроена-11 А-спорт», Эдуар нахмурился. — Какого черта вы тут вместе делаете? — спросил он. Мари-Шарлотт фальшиво запела: — «Мы просто встретились. Я ничего не делала, чтобы понравиться ему». — Она шла сюда, — объяснил Банан, — я сразу понял, что это именно она. Эдуар заметил на лице своего ученика смущение и пришел в раздражение. — Зачем ты приехала? — спросил он у девчонки. — Хочу попробовать провернуть с тобой одно дельце. Мне надо купить мопед. — Зачем? — Зачем нужен мопед? — захихикала Мари-Шарлотт. — Отгадай с первого раза. На стройке, как на необитаемом острове. Твоя мать не водит машину! В ее-то возрасте и в наше-то время! О ней должны снять фильм на телевидении. Француженка, не умеющая водить машину! Если старый хрен, работающий на бульдозере, забывает принести хлеб, мы жрем без хлеба! А ближайший почтовый ящик — в трех километрах от стройки. Не забудь еще бабку, проливающую слезы над «Юманите»! Поэтому-то мне и нужен мопед. Логично, как ты думаешь? — А деньги у тебя есть? — На такую покупку хватит, кузен. — Где ты их сперла? Мари-Шарлотт посмотрела на Банана. — Ни фига себе семейка, скажи? У вас, черножопых, тоже встречается такое? Эдуар вымыл руки в бензине. — В тебе есть что-то отвратительное, — заявил он. — Всякий раз, как я вижу тебя, у меня желание набить тебе рожу. Мари-Шарлотт прыснула: — Похоже, это твое любимое занятие: то гонщик Розины, то мэр! А вот со мной лучше воздержаться, не то я тебе глотку перегрызу! И она оскалила свои крысиные зубки. — Видишь, одни клыки, — сказала девчонка, — наверное, в прошлой жизни я была вампиром. — Да нет же, ты и сейчас вампир, — уверил ее Эдуар. — В тебе есть что-то пугающее… Ты еще девочка и должна быть такой трогательной, такой чудесной… — Насколько я понимаю, с моим мопедом сорвалось? — Я не торгую мопедами, сама видишь: моя специальность — старые «ситроены». Переодевавшийся в комбинезон Банан предложил: — Если хотите, могу одолжить мопед моей сестренки, она еще не скоро им воспользуется. — Если одолжишь ей мопед, можешь попрощаться с ним, — заявил Эдуар. Мари-Шарлотт взбеленилась: — Как же ты меня достал! Еще вздумал оскорблять! Да кто ты такой, механик хренов, чтобы так обращаться со мной? От ярости ее косоглазие усилилось, глаза сошлись к самой переносице, в них бурлила такая ненависть, что Бланвену стало страшно. «Мерзкая тварь!» — подумал Эдуар. Телефонный звонок разрядил всеобщее напряжение. Звонил владелец «11 А-спорт» справиться, готова ли его машина. — Она готова, месье Мобюиссон, мой помощник только что проверил ее. Эдуар вопросительно взглянул на Банана, тот показал, что все в порядке. — Можете забирать! Клиент ответил, что сейчас ему некого послать за машиной, но если ему пригонят ее, то он сам отвезет этого человека, куда ему угодно. — Сейчас пригоню, — пообещал Эдуар. Банан по собственной инициативе протер лобовое стекло, а Бланвен расстелил лист пергамента на сиденье, чтобы не запачкать его комбинезоном. Мари-Шарлотт считала своего кузена красивым парнем, несмотря на всю антипатию к нему. Прежде чем тронуться, Эдуар сказал Мари-Шарлотт: — Прощаюсь с тобой, поскольку надеюсь, что, когда я вернусь, тебя тут не будет. — Вот ведь негодяй! — ответила девчонка, обращаясь к Банану. — О нет, вы не правы, — запротестовал Селим, — лучше парня не найти, просто он любит подначивать. Мари-Шарлотт направилась к деревянной лестнице. — Здесь он и живет? Боясь каких-нибудь выходок с ее стороны, Банан пошел за ней, хотя девчонка держалась вполне миролюбиво. Осмотрев скромное жилье, Мари-Шарлотт сказала улыбаясь: — Да, именно так я и думала: все чистенько, бедненько, но со вкусом. Твой хозяин напоминает мне семинариста. Прекрасно могу представить себе, как он стоит на коленях на коврике и молится. — А вот тут вы попали пальцем в небо: это не его стиль. — Заблуждаешься! В душе — это именно его стиль. Можешь мне поверить: я никогда не ошибаюсь в людях. Ты что, не веришь мне? Банан улыбнулся: — Почему бы и нет? Девчонка подошла к нему поближе. — Если ты отпустишь усы, то будешь похож на Омара Шарифа в молодости. Ты видел «Доктора Живаго»? Класс! Банан этого фильма не видел. — Поцелуй меня! — приказала Мари-Шарлотт. Парень так перепугался, что она покатилась со смеху. — Тебя смущает мой юный возраст? Не верь внешности: мне уже тысяча лет! Девчонка привстала на цыпочки и так страстно, так нетерпеливо, так резко поцеловала Банана, что тот чуть с ума не сошел. Целуя его, Мари-Шарлотт не забыла проверить, распространяются ли ее чары «ниже». — Я знала, ты парень что надо! — прошептала она, отрываясь от него, чтобы набрать воздуха. Умелым жестом Мари-Шарлотт расстегнула на Селиме куртку и джинсы. От ее смелости и проворства Селим совершенно растерялся и разрешил ей все, что она хотела, а вскоре испытал величайшее блаженство. — Ты правда можешь одолжить мне мопед? — спросила Мари-Шарлотт, когда все завершилось. — Я же сказал! — А почему твоя сестра не пользуется им? Банан рассказал девчонке о несчастном случае, повлекшем за собой черепно-мозговую травму. Мари-Шарлотт вспомнила о таксисте, снова услышав удар фотоаппарата о висок. Один удар — сильный и неожиданный — и все кончено. Она не хотела убивать того мужчину. Несчастный случай! Это было так же глупо, как и при несчастном случае. Сначала все идет нормально, а потом вмешивается какая-то сила, и все изменяется. Мгновенный переход от будничного к драматичному; от жизни к смерти. — Ей лучше? — рассеянно спросила Мари-Шарлотт. — Да, она поправляется, но постепенно. После выхода из комы она понемногу становится самой собой. Банан и девчонка спустились вниз. «Солекс» стоял в гараже за грудой шин. После того случая на заднем колесе не хватало двух или трех спиц и не держался брызговик. — Если у вас есть четверть часика, я все починю, — сказал Банан. — О'кей, но почему ты не обращаешься ко мне на «ты»? Парень скорчил гримасу. — Может быть, потому, что вы слишком молоды. — Отсасывала я у тебя как большая! Тебе понравилось? Парень кивнул. — Хочешь еще? Еще один кивок. — Ты красивенький и симпатичненький. Я бы хотела, чтобы Франция стала арабской. — Что за мысли! — Чтобы французы покончили со своим дурацким прошлым! На этом хреновом фундаменте ничего путного не построишь. Ты меня уже немножко любишь? — Думаю, что да. — А что ты чувствуешь? — Страх. — Понимаю. А вот я не люблю тебя и никогда никого не полюблю. — В вашем возрасте не стоит этого утверждать. — Стоит. Я никого не полюблю, потому что всю жизнь хочу быть сильной. — У вас никогда не будет детей? — Только не это! Эти засранцы гадят на тебя и в детстве, и когда подрастут. Нет уж, спасибо! Банан принялся чинить мопед. Мари-Шарлотт любовалась его ловкостью, казалось, он вдыхал душу в инструменты. Приподняв «солекс», араб крутанул педали. Колесо нормально вращалось. — Вы умеете им пользоваться? — Что за вопрос! Ты считаешь, что я деревенщина? Ты действительно не хочешь за него денег? Эдуар прав: вдруг ты этого мопеда больше не увидишь? Всякое может случиться, особенно со мной… — Вот если потеряете его, тогда придется заплатить, потому что он не мой, а моей сестры. — Согласна. Мари-Шарлотт оседлала «солекс», похотливо подмигнула Банану и исчезла. В конце дня Эдуар купил сельдерей в соусе ремулад, холодную курицу, корнишоны и крем-желе в оловянной упаковке. Он собирался к Эдит Лаважоль. После той ночи они так и не виделись, и Бланвен мечтал о встрече с любовницей. Мощное желание переполняло его, знаменуя собой начало их любовных игр. Подъехав к ее дому, Эдуар увидел машину с номером, зарегистрированным в департаменте Луара, стоявшую перед палисадником Эдит. Он выждал полчаса, но никто так и не вышел, и потому Бланвену пришлось звонить своей любовнице по телефону-автомату. Она с плохо скрываемым смущением объяснила, что к ней неожиданно заявились мать и отчим, поэтому она не может его принять. — А я так хотел потрахаться! — жалобно сказал парень. Зная, что Эдит неудобно отвечать ему, Бланвен принялся рисовать ей картины любовных утех, которые он приготовил на сегодня. При каждом описании учительница чинно отвечала «я сожалею, я очень огорчена, какая жалость», что примиряло Эдуара с этой жизнью, полной разочарований. Повесив трубку, он решил нагрянуть на стройку и купил для Рашели «Юманите». Три женщины собирались садиться за стол, когда появился Эдуар. На столе стояли подогретая тушеная капуста и засохший сыр грюйер. Хотя Розина была толстушка и любила полакомиться, она редко бралась за готовку, тем более что и походные условия их житья не способствовали изысканной кухне. — Я как раз вовремя! — закричал Эдуар, размахивая пакетами с покупками. Рашель пришла в восторг, Розина принялась целовать своего «малыша», только Мари-Шарлотт молча сидела в углу с враждебным видом. — Она послала тебя подальше? — спросила девчонка кузена, когда все рассаживались за столом. — О ком ты толкуешь? — О бабе, с которой ты собирался сожрать все это. На четверых здесь маловато сельдерея, и только два пирожных. Во взгляде, который Эдуар бросил на Мари-Шарлотт, сквозила ненависть, смешанная с восхищением. — Дуду, — прошептала Рашель, — ты не мог бы избавить меня от этой мерзавки? Мне не так долго осталось жить, а она укорачивает мои дни. — Я буду тушеную капусту! — заявила Мари-Шарлотт, будто ничего и не слышала. — Послушай-ка, мамочка, — вмешалась Розина, — я уже достаточно взрослая и сама знаю, что мне делать с Мари-Шарлотт. Мать девочки доверила ее мне. — Тот еще подарочек! — О! Хватит ворчать! — Ба, — сказал Эдуар, — а не пожить ли тебе у меня? На мгновение старуха возликовала, но затем нахмурилась. — Очень любезно с твоей стороны, Дуду, но я уже говорила тебе, что это невозможно. За мной должна ухаживать женщина или санитарка. — Я найму тебе сиделку на два часа в день. Новое предложение обрадовало старуху, но, как и в прошлый раз, сомнения развеяли эту радость. — Ты славный мальчик, Эдуар, но не забудь о своей узкой лестнице, похожей на винтовую. Вы не сможете внести меня наверх! — Вдвоем с Бананом сможем. — Но ведь я уже никогда не смогу спуститься подышать воздухом, а мне он нужен в больших количествах, спроси у Розины. Я пожираю кислород. Воздух должен гулять у меня в легких. — Послушайте, — сказала Мари-Шарлотт с набитым капустой ртом, — не ломайте себе голову: в начале следующей недели я уеду. Потерпите еще несколько дней! — А почему бы тебе не уехать прямо сейчас? — жестко спросила Рашель. Мари-Шарлотт покачала головой, в глазах у нее стояли слезы. — Мне кажется, что скоро у меня впервые будут месячные, — ответила она. — И я хотела бы побыть это время с Розиной. |
||
|