"Пропал дракон" - читать интересную книгу автора (Гернет Нина, Ягдфельд Григорий)

19

Нет! Не успеть! Всё равно не успеть. Будь у Лиды сто рук и сто ног — и то она не смогла бы переделать всех дел. А всё надо было разом, сейчас же, немедленно!

Через час начинается школьный вечер. И никто не подозревает, что вечер провалится. Писателя не будет. А бесчестная Шершилина до сих пор не может пойти в школу и сказать всю правду.

А через полчаса на стройке загудит рельса, кончится работа. А бесчестная Шершилина, которая всех обманула и скрылась с чужим ведром и квасом, до сих пор не может вернуть ведро и деньги и попросить прощения!

А через несколько минут вернётся домой Алисина мама и будет рыдать и проклинать того бесчестного человека — а это она, Шершилина! — который украл её ребёнка и её собачку!

А Алексей Иванович… ну, об этом лучше даже не думать.

Так, мучаясь, Лида бежала по улице, таща за руку Алису, прижавшую к себе Шарика, а сзади гремел самокатом Женька.

Вдруг Лида остановилась.

— Женя! — сказала она. — Женя! Ты можешь меня спасти?

— Могу! — сказал Женя, и глаза его засверкали.

— Есть у тебя деньги?

— Масса! — сказал Женька и вытащил из кармана кулак, полный медяков.

Лида вынула из ведра тритона, а ведро отдала Женьке. И рассказала брату, как он может спасти свою сестру Лиду от позора.

И Женя, поставив ведро на самокат, развил самую большую скорость, на какую были способны он и его машина.

А Лида свернула в Озёрный переулок и тоже развила самую большую скорость, какую только позволили развить Алиса и Шарик.

Первым в квартиру ворвался Шарик и на радостях облаял всё, что там было. Но этого ему показалось мало. Он вскочил на подоконник и стал облаивать всю улицу.

— Бедный Шарик, — сказала Алиса. — В нём набралось чересчур много лая, пока он был галошей.

Но мы-то знаем, что Шарик лаял совсем не поэтому. Он хвалился перед всеми кошками и автобусами, что никто из них не умеет летать над столиками с сосисками, а он, Шарик, умеет.

— Так и знала! — сказала, открывая входную дверь, Алисина мама. — Эта собака доведёт меня до сумасшествия! А это кто же? — удивилась она, увидев Лиду.

Алиса начала объяснять, Лида тоже начала объяснять, они говорили обе разом. Но если бы даже говорили по очереди — всё равно ничего бы не было слышно из-за лая.

Тогда мама заперла Шарика в ванной и потребовала, чтобы ей всё объяснили толком.

Алиса объявила, что вот она уже наняла себе няню. А няня сказала, что она уже больше не няня. Алиса подняла крик. Тогда мама отвела её в ванную к Шарику, и они с Лидой спокойно поговорили. На прощанье мама сказала:

— Алиса нанимала тебя в няни, а я нанимаю в гости. Приходи к нам почаще, мы все трое будем тебе рады!

— Большое спасибо, непременно, не сердитесь на меня! — сказала Лида и убежала, подхватив свою банку с тритоном.

Женька толкал самокат, придерживая ведро с квасом.

— Алло! — кричал он встречным. Теперь он никого не объезжал, даже коляски с детьми. А его все обходили, потому что видели: человек едет с делом, а не зря.

На стройке уже били в рельсу. С лесов спускались рабочие. Где же эта Нюра, чей квас?

Женька встал посреди двора и крикнул во всё горло:

— Эй! Кто тут есть Нюра Жучкова?

— Жучкова! Жучкова! — пошёл крик по стройке.

— Вот она я! — гаркнула с лесов Нюра и спустилась.

— Берите ваш квас и ваше ведро, — солидно сказал Женька. — И чтобы не было позора моей сестре Шершилиной Лидии. И ещё две копейки сдачи.

Вокруг Женьки собралась вся бригада. Ведро с квасом пустили по кругу, и все пили за Шершилину и её брата. И Женька пил тоже.

А потом пришёл усатый. И его угостили. Жучкова сказала ему, что прислали нового рабочего с современной техникой, и показала на Женьку и его самокат.

— Вот спасибо! — сказал усатый. — Теперь пятый этаж обеспечен.

— А я хочу на пятый этаж. Можно? — спросил Женька.

Его повели на пятый этаж, который ещё не был достроен. И Женька долго стоял и смотрел сверху на реку, улицы и сады, где ещё хранилось для него столько неразгаданных тайн.

С банкой в руке, с замирающим сердцем стояла Лида Шершилина перед квартирой писателя Мамонтова.

Наконец, собравшись с духом, она позвонила.

Дверь открыла величественная тётя Лиза. В руке у неё была почему-то чайная ложечка.

Лида начала что-то лепетать. Тётя Лиза внимательно слушала и смотрела на неё. Лида сбилась и умолкла.

— Значит, это Шершилина двадцать семь? — осведомилась тётя Лиза. — И с ней тритон гребешком? Войдите!

Она привела Лиду в знакомую комнату с бабочками и птицами. Лида поставила банку с тритоном на стул.

— Очень вас прошу, простите нас! — сказала Лида. — То есть меня, а не Коробкина. То есть потому, что Коробкин ни в чём не виноват. Это всё я…

— Хорошо, я поняла. — Тётя Лиза царственно кивнула. — Я прощаю тебя, а не Коробкина.

— А… Алексей Иванович?

— Думаю, что Алексей Иванович тоже тебя простит. Имея в виду, что ты вернула ему эту его гадость. Но Алексея Ивановича нет дома.

И опять свет померк перед Шершилиной… Спасти школьный вечер невозможно. Погасла последняя надежда…

А тётя Лиза милостиво говорила:

— Пойдём, Шершилина двадцать семь, пить чай с ватрушками. Я только что испекла.

Лида вспомнила, что она не ела с самого утра, и проглотила слюну. Но времени уже не было. Ни секунды!

— Большое спасибо! — сказала она и помчалась в школу.

— Вот так мне и надо! Так мне и надо! — твердила себе Лида, подбегая к школе.

Внизу в раздевалке она с отвращением посмотрела на себя в зеркало.

В старом платье, в извёстке, растрёпанная… Да, в хорошем виде является делегатка Шершилина на школьный праздник! "Так мне и надо! — снова мстительно подумала она. — Даже бант завязывать не буду".

Она, еле дыша, поднялась на второй этаж.

Поздно! Вечер уже начался. В коридоре никого не было. Она подошла к двери зала. За дверью стоял гул и смех. Вот захлопали в ладоши…

Лида постояла ещё перед дверью и с отчаянием разом распахнула её.

По сцене, засунув руки в карманы, ходил Алексей Иванович и что-то весело рассказывал! Все так его слушали, что никто не оглянулся на Лиду.

Но Алексей Иванович заметил её и заговорщицки подмигнул ей.

Лида тихо села в последнем ряду и закрыла глаза. Вдруг она так устала и такая тяжесть свалилась с её души, что какое-то время она ничего не слышала. А потом вместе со всеми и с Алексеем Ивановичем путешествовала по Австралии.

А когда вечер кончился (очень хороший вечер, куда шестому «Б» с его водолазами!), Лида побежала в учительскую и позвонила Мише Коробкину. Но подошёл его отец и сказал, что он просит оставить мальчика в покое.

— Скажите ему: тритон нашёлся, писатель пришёл, всё хорошо! — крикнула Лида и повесила трубку.

Она вернулась в зал. Алексей Иванович, оказывается, уже искал её, чтобы сказать спасибо за телеграмму. Он очень обрадовался, узнав, что его дракон ждёт его дома. А потом писатель вёз Лиду домой в своей машине. Но у Лиды было ещё одно, последнее дело. Когда они проехали зоомагазин и ту самую подворотню, Лида попросила его остановиться.

— Спокойной ночи, Алексей Иванович, спасибо, мне сюда. Извините меня за всё!

На почтамте было уже пусто и не очень светло. За столом сидел один-единственный человек и обдумывал телеграмму.

Лида подбежала к знакомому окошечку.

Там дежурила другая телеграфистка.

— Знаете что? — сказала Лида. — Я тут днём давала телеграмму. И у меня не хватило одной копейки. Возьмите, пожалуйста!

И Лида Шершилина пошла домой с лёгким сердцем.