Великий путешественник Ливингстон говорил, что совершить путешествие легче, чем его описать. Я с этим полностью согласен. Вот сижу сейчас и мучаюсь. Не знаю, с чего начать и как писать этот самый отчет. Вроде бы надо все изложить по порядку, день за днем, как было. Но боюсь, что такое описание получится скучным. А кому же охота читать скучные отчеты?

Конечно, можно напридумывать разные необыкновенные приключения. Но тогда это будет уже не отчет о настоящем, всамделишном путешествии, а приключенческая книжка, которых и так хоть пруд пруди. Мне же поручено написать именно отчет. Ведь путешествие наше было самое настоящее. Можете на карту Ленинградской области посмотреть. Там река Оредеж обозначена, приток Луги. Вот по ней и проходил маршрут нашего путешествия.

Нет, уж если писать, то только правду, все, как было на самом деле.

И зачем я только взялся за это нудное дело? Только что приходил Виктор, звал купаться. А мне нельзя. Он там кроль отрабатывает, а я — сиди за столом и пиши. И все из-за Татьяны. Хуже нет с сестрой вместе в поход ходить! Особенно если она старше тебя и все время хочет тобой командовать.

Походный дневник было поручено вести ей. Но на первом же привале она достала толстую тетрадку в коричневой обложке и стала в ней что-то писать, Я, конечно, подошел сзади и заглянул через плечо. И сразу же возмутился. Если бы вы знали, о чем она там написала! И о том, какие вкусные пирожки напекла нам в дорогу бабушка, и кто из нас во что одет, и даже про то, какая чудесная сегодня погода. Ну кому это интересно?! А о том, что сразу за деревней мы вспугнули на недавно убранных колхозных полях стаю куропаток, а потом видели безвредного ястреба-канюка, об этом ни слова!

Мало того. Она зачем-то переиначила наши имена и стала называть Виктора Роткивом, меня — Ялотом, Леонида, который был нашим капитаном, — Диноелом, Олю — Ялой, а себя Анталой. Я в принципе не против шифровки. Но зачем переиначивать имена задом наперед? Ведь такой, с позволения сказать, шифр и ребенок разгадает. И вообще, что это за имя — Ялот? Ведь себя, в нарушение ею же установленного правила, она назвала не Янатой, а красивым, но выдуманным именем Антала. Где же тут справедливость?

Но самое главное, она столько нафантазировала, столько напридумывала, что читать стыдно: и экспедиция наша таинственная, и идем мы неизвестно куда, и не по нашим обычным лесам, а по «неизведанным джунглям». Как будто в наших лесах путешествовать менее интересно. Джунгли ей подавай! Считает себя взрослой, а серьезное дело в игру превращает.

Конечно, я тут же отнял у нее тетрадку и сказал, что так походные дневники не пишут. Она подняла крик. И разумеется, я же оказался во всем виноват. Так всегда получается, когда с девчонками свяжешься. Хотя, пожалуй, тут я не прав. Иногда и среди них настоящие люди попадаются. Но редко…

Татьяна сказала, что если Толька такой умный, то пускай сам дневник и ведет. Я сказал, что не буду. И даже тетрадку ей назад отдал. Зачем это мне? У меня и поважнее дела найдутся. Ведь я хотел только показать, как правильно вести походный дневник. Но капитан приказал мне взять тетрадку, записывать в нее все события, а после окончания экспедиции написать отчет.

Что было делать? В походе дисциплина — это самое главное. Пришлось согласиться. Вот и получилось, что теперь я занимаюсь этим скучным и канительным делом. И кому он нужен, этот отчет? Кто его будет читать? Я бы, наверное, все так и бросил, если бы не Оля. Она мне сказала:

— Вот это и есть проверка силы воли: когда не хочется, а нужно. Наверное, она у тебя отсутствует?

Конечно, я тут же взял бумагу, авторучку и сел работать.

В самом деле, раз было путешествие, должен быть и отчет о нем. Может быть, другие ребята захотят прочитать. Может, кто-нибудь и сам после этого захочет организовать такой поход. Вот опыт наш и пригодится… Но как же все-таки писать?

Наше путешествие продолжалось семь дней. И каждый день происходило много интересных событий. Опишу все эти дни. Семь дней, семь глав. А перед каждой главой дам ее краткое содержание. Так все великие путешественники делают. Вот, например, у Арсеньева: «Бивак в лесу. — Ночной гость. — Бессонная ночь». Прочитаешь — и сразу хочется узнать, почему была бессонная ночь, что за ночной гость? Интересно! Вот и я так же сделаю.

Итак, решено: буду писать в день по одной главе. И пока не кончу, ни на реку, ни в футбол, никуда. Решено так решено. Вот тогда и посмотрим, есть у меня сила воли или нет.

Глава 1 СБОРЫ В ДОРОГУ

Мы с Виктором сидели на берегу нашей маленькой речки Тесёнки. Рыба не клевала, купаться нам надоело, делать было нечего. Разговаривать тоже не о чем. Я лег на спину, закинул руки за голову и стал смотреть в небо. По нему медленно плыли облака, похожие на большие комки ваты. Если внимательно присмотришься к такому облаку, то увидишь, что оно все время меняет свою форму. Иногда от него отрываются маленькие клочки и тут же, прямо у тебя на глазах, тают в воздухе.

Вот одно облако сейчас прямо над нами. А совсем недавно оно было над деревней Байково. Плывет оно с северо-запада и, пройдя над лугами, вскоре окажется над горой Юшенка, минует и ее. А дальше? Что там, за Юшенкой? Какие деревни, леса, озера? Неизвестно…

Или возьмем другое направление, на запад. Там большое Бережковское озеро. А что за ним? Опять неизвестно. Ни я, ни Витька там еще не были. И на север, к лесам, дальше первой Боровины и Клинка мы не ходили. А ведь интересно узнать, что там? Я перестал смотреть в небо.

— Вить, что мы здесь сидим?

— А что?

— Надо что-нибудь делать. Скоро в школу, а мы еще ничего настоящего не успели.

— Ты в деревню отдыхать ведь приехал. Вот и отдыхай.

— Да какой это отдых? Думаешь, на бережку сидеть — это и есть отдых, да? Может быть, еще кресло поставить и зонтик раскрыть от солнца?

Виктор рассмеялся:

— Нет, с зонтиком у тебя не получится. Вот у Грачевых дачники живут, те могут. Целыми днями в саду на одеялах лежат, а вечером по деревне в пижамах разгуливают. Смех!

Но мне было не до грачевских дачников. Пусть себе в пижамах прогуливаются. А вот что нам делать? Жизнь у нас какая-то слишком обыкновенная. Зимой школа, летом сначала в пионерский лагерь, потом вот сюда, к бабушке, до конца лета. Никаких особых случаев, никаких приключений.

Пока я над этим раздумывал, Виктор вытащил удочку, осмотрел нетронутого червяка, поплевал на него, чтобы лучше клевало, и снова закинул. Потом говорит:

— Пошли сегодня раков ловить!

— Опять раков? Надоело.

— Нет, ты послушай. Уйдем на всю ночь, костер разведем, а?

Меня так и подбросило. Ну конечно же! Ночь, костер, палатка — вот что нам нужно! Мы пойдем в поход, мы отправимся в путешествие. Что из того, что вокруг нет настоящей тайги и мест, где еще не ступала нога человека? Мы ведь даже не знаем, откуда берет начало наша маленькая речка Тесёнка. Не знаем, что там, за горой Юшенкой, за теми далекими лесами. Сколько интересных мест, где мы еще не бывали! И совсем рядом, в своем же районе. А можно даже в Большой лес уйти. Там, говорят, во время войны у партизан своя база была. Вот бы найти ее или хотя бы следы боев!

Виктор тоже сразу загорелся этой идеей. Не прошло и пяти минут, как мы уже все обдумали и решили. Третьим с нами пойдет Женька Вагин, который живет напротив моего дома. А больше никого не возьмём. Вооружимся: заберем складные удочки, котелок, чайник, палатку — и махнем через Заполье на реку Оредеж, к сараям, а может, и дальше. Дня на три, на четыре!

Мы быстро сложили свои удочки и бегом пустились в деревню. Прежде всего надо было поговорить с Женькой. В том, что он не откажется, сомнений не было. Так оно и вышло. Он даже на одной ноге от радости запрыгал. Виктор посмотрел на него презрительно и шепнул:

— А стоит ли его брать? Видишь, какой он… Прыгает! Да и больно толстый.

По правде говоря, Женька не был слишком уж толстым, но его упитанная физиономия и в самом деле не внушала доверия: такие люди плохо переносят лишения походной жизни. Но выбора у нас не было. Не идти же в поход вдвоем.

Договорились, что каждый возьмет по буханке хлеба, килограмма по три картошки, ну и еще кто что сумеет. Виктор обещал также выпросить у отца, который работает лесником, его старое ружье — ижевскую одностволку шестнадцатого калибра.

У нас на чердаке лежала папина туристская палатка. Когда я ее вытащил и расстелил на лужке, чтобы посмотреть, в каком она состоянии, Татьяна и наша соседка Оля, которые лежали с книжками в тени под деревом, тотчас начали приставать с вопросом, зачем мне понадобилась палатка. Чтобы отвязаться от них, я сказал, что просто собираюсь ночевать в саду, на открытом воздухе.

В нескольких местах палатку прогрызли мыши. Я хотел стянуть дырки нитками, но девчонки не позволили и заявили, что нужно поставить заплатки. Оля сбегала домой за ножницами и нитками, и они принялись за дело. А тут, как нарочно, Виктор целое ведро картошки принес.

— Куда, — говорит, — провиант складывать?

Девчонки так в нас глазами и въелись:

— Какой провиант? Чего затеяли? Признавайтесь!

Пришлось рассказать им про путешествие. Татьяна сразу стала прикидывать, во что она оденется для похода. Ольга тоже. У них, у девчонок, всегда так: кофточки, брючки, платочки… «Я надену то, я надену это…» Тьфу! Будто важнее и дела нет. Но я их живо на место поставил.

— Вы чего, — говорю, — размечтались? Все равно мы вас в поход не возьмем.

— То есть как не возьмете?!

— Очень просто. В настоящие экспедиции женщин не берут.

Что тут началось! Я им про Амудсена и Папанина говорю, а они про Гризодубову да Терешкову. Столько примеров привели, столько наговорили, что хоть уши затыкай. Пришлось сказать, что хотя я лично и не против их участия в походе, но окончательное решение будет зависеть от остальных членов экспедиции. Откровенно говоря, я надеялся, что у Виктора характер окажется потверже, чем у меня. Но Витька все испортил.

— Я, — говорит, — тоже не возражаю. По мне чем больше народу, тем интереснее.

И Женька согласился. Но это было уже на другой день, когда сборы наши развернулись полным ходом.

Все уже было готово — и палатка, и провиант, как вдруг возникло непредвиденное и труднопреодолимое препятствие. Женькина и Олина мамы заявили, что никуда нас не пустят. Моя бабушка, как узнала, тоже разахалась. И только у Витьки мама оказалась на высоте. Когда мы были у него дома и он попросил у нее буханку хлеба для похода, она ничуть не испугалась и спокойно предупредила:

— Смотри, не утопни в реке-то…

Только и всего. Дедушка у меня тоже такой. Он, как узнал, сразу согласился.

— Что ж, — говорит, — идите. Дело хорошее. Только с огнем в лесу поаккуратнее.

Дед у меня фронтовик. Он в походах толк понимает. Вот если бы все взрослые так рассуждали!

Ну, бабушка наша, хоть и ворчала, но все-таки отпустила нас с Таней. А вот у Женьки и Оли дело совсем застопорилось. Их мамы точно нарочно друг перед другом старались разные страхи выдумывать. И утонуть мы можем, и в лесу заблудиться, и какие-нибудь хулиганы нас могут обидеть.

— И вообще, — заявила, наконец, Женькина мама, — как можно пускать детей в лес совсем одних, без руководителя. Как хотите, но я на это не пойду!

Дело кончилось тем, что Женька разревелся, его мама рассердилась, нас с Виктором прогнала, а Женьку посадила под домашний арест. И ничего бы у нас не вышло, если бы на другой день из Ленинграда не приехал старший брат Женьки Леонид. Он только что поступил в институт, и Женькина мама была так довольна и так счастлива, что даже на поход согласилась.

Женька прибежал как шальной:

— Приехал! Согласен! Я, говорит, капитаном у вас буду!

— Ну что же, — говорю я, — пускай будет капитаном. Лишь бы пустили.

— Пустят, теперь обязательно пустят!

И верно: на другой день разрешение было получено. Теперь даже Олина мама и та согласилась.

— Если, — говорит, — с ними будет почти взрослый человек, то я хоть немного спокойнее себя буду чувствовать. (Это про Леньку-то «почти взрослый»… Ха-ха!)

Потом Ольгина мама стала нас учить, как нужно вести себя в многодневном походе. Что там можно делать, а чего нельзя. Умора! Если все, что она говорила, в точности исполнять, то и в поход незачем ходить. Из речки воду пить нельзя, купаться больше одного раза в день нельзя (и только на мелком месте), на землю ложиться тоже нельзя. Ничего нельзя! Мы, конечно, ее выслушали. И даже спорить не стали. Но если бы Эрик Рыжий, Христофор Колумб, Магеллан, Миклухо-Маклай, Арсеньев и другие путешественники всегда и во всем слушались своих мам, то никаких великих географических открытий они бы не сделали.

Наш капитан заверил Олину маму, что все будет о'кей и что он берет ответственность за детей на себя. (Мы с Витькой даже это стерпели.) Почему-то родителям и вообще взрослым кажется, что они лучше знают, что и как нужно нам, ребятам. А как, откуда они это могут знать? Только по своим собственным воспоминаниям о детстве. Но ведь оно, их детство, было очень-очень давно. И теперь у нас все по-другому. Вот и получается, что на самом-то деле взрослые ничего в наших ребячьих делах не понимают и понять не могут. Но разве до них это когда-нибудь дойдет? Нет, конечно. Вот и приходится нам выкручиваться, потому что все командные рычаги в руках взрослых.

С того дня мы начали готовиться к походу заново. Прежде всего наш капитан ознакомился с маршрутом и остался им недоволен:

— Ну, пятнадцать километров — это не расстояние. Можно и подальше отправиться, на много дней.

Мы, разумеется, не возражали. Он предложил идти не до сараев, а аж до деревни Никулкино. И не берегом реки, а через лес, напрямик. Это было, конечно, куда интереснее, и мы сразу же согласились. Только Женька сказал, что хорошо бы все-таки плыть на лодке, а не идти пешком. Тут Виктор хлопнул себя рукой по лбу:

— Ребята, мы в Никулкине чолон получим!

Оказывается, еще в прошлом году его отец попросил одного мастера в Никулкине сделать для него лодку-долбленку. И с тех пор все никак не выберет время перегнать заказанный челн вниз по реке в нашу деревню. Здорово! Наш маршрут сразу же изменился. Он стал смешанным: пешим и водным одновременно. Теперь все поняли, что лучше всего идти лесом до Никулкина, а оттуда спуститься вниз по реке и, пройдя через Бережковское озеро, вернуться домой в Пескове по реке Тесёнке. С этим маршрутом мы все согласились. Тут же, на общем совете мы уточнили состав и распределили обязанности.

Вот список членов экспедиции:

Расстояние от Пескова до Никулкина мы наметили пройти за два дня. У нас получилось, что в день мы должны преодолевать по 15–17 километров. В Никулкине переночуем, а затем за два дня спустимся вниз по реке. Еще один, пятый день мы решили оставить в резерве.

Итак, экспедиция, по нашим расчетам, должна была продлиться пять, максимум шесть дней. Исходя из этого, мы прикинули, сколько нам потребуется продуктов. Получился такой перечень:

На одного человека в среднем вышло немногим больше четырех с половиной килограммов. Если учесть еще вес палатки, одеял, котла, чайника, запасной одежды и прочего снаряжения, то на каждого члена экспедиции получалось чуть ли не по 10 килограммов груза. Мы тут же решили, что распределять его будем не поровну, а в зависимости от того, кто сколько может унести.

Очень трудно было отобрать в поход только самые необходимые вещи. Особенно много явно лишнего хотели взять с собой Татьяна и Ольга. Спорить с ними было бесполезно, и я только повторял:

— Хорошо, бери с собой этюдник. И зонтик тоже. И подушечку. А теперь сложи все это в рюкзак и попробуй поднять…

Этот метод действовал безотказно. В итоге у нас получился следующий список вещей:

Кроме того, каждый взял полотенце, мыло, зубную щетку. На ногах у всех были кеды. От дождя и для хозяйственных нужд мы взяли с собой несколько полиэтиленовых прозрачных пленок и пакетов.

Из-за ложек у нас вышел спор. Я считал, что в поход лучше брать деревянные ложки, а все остальные предпочли обычные алюминиевые. В конце концов каждый взял такую, какую ему хотелось.

Большое ватное одеяло по площади как раз равнялось полу в палатке. Мы намеревались расстилать его, чтобы мягче и теплей было спать. А сверху решили укрываться байковыми одеялами попарно: я с Виктором, Леонид с Женькой и Оля с Татьяной.

Жаль, что не удалось взять ружье. Но тут уж ничего не поделаешь: охота к этому времени еще не была разрешена. Да и охотничьего билета ни у кого из нас не было. И пришлось нам идти в поход безоружными. Витькин отец, лесник, который с интересом наблюдал за нашими сборами, по этому поводу вполне серьезно заметил:

— Ничего! Медведя увидите, так вы ему соли на хвост. Он сразу и убежит.

Хорошо ему шутить да посмеиваться. Сам-то, небось, в лес без ружья никогда не ходит…

Наконец, сборы были закончены. Выступление назначили на следующий день, пятого августа, на семь часов утра. Еще раз все проверив и уложив рюкзаки, мы разошлись по домам, чтобы как следует отдохнуть и выспаться перед трудным походом.