"Просторы Многомирья" - читать интересную книгу автора (Щербинин Дмитрий Владимирович)VIIВинд чувствовал одиночество… Да — пожалуй ещё ни разу в жизни это чувство не было таким пронзительно острым; никогда не хотелось ему с такой силой, чтобы рядом оказался друг… Раньше, во время затяжных прогулок по Каэлдэрону, Винд всегда точно знал, что где-то рядом златопёрая птица Аша; а если даже, по каким-то причинам, не было поблизости Аши, то Винд мог быть уверен в том, что все растения, все животные Каэлдэрона — все они как бы родные ему, что он может запросто полежать на травке, на берегу реки, погреться на солнышке, и будет чувствовать себя как дома… А вот теперь Винд был отнюдь не дома. Всё глубже и глубже в тёмные, загадочные глубины мира Ог-го уползал он, спасаясь от зловещих Тифм. Провалившись в расщелину на поверхности Ог-го, Винд запросто мог бы разбиться, но судьба пока что была милостива к нему: на дне расщелины разросся мох, который и смягчил падение. Но Тифмы, понукаемые самим ЧИПОМ, продолжали преследование юноши. Винд слышал, как они раздирают своими железными конечностями камни, как прорываются к нему. Выставляя изумрудную плеть, которая теперь была частью его тела, Винд полз по узкому, неудобному проходу, царапался об выступающие углы, и с тоской думал о своих друзьях, и о своей любимой — об Эльрике. Где-то они теперь? Кто из них жив? Кто погиб? А, может, все погибли… Проход уходил вниз всё под большим углом. Теперь юноше уже не приходилось червяком протискиваться вперёд, он даже хватался за эти острые стены, чтобы не покатиться кубарем вниз. При всём при этом, мрачное чувство не покидало Винда. Терзали мысли: куда и зачем он бежит? Спасается от Тифм? Но ведь всё равно, они рано или поздно его обнаружат. А если и не обнаружат, то чем он будет питаться в глубинах Ог-го? Неужели его ждёт мучительная, голодная смерть?.. Если бы не зеленоватое свечение, которое источала сросшаяся с его ладонью плеть, то Винд ничего бы не увидел. Но вот в кромешном, окружавшем его мраке стало появился источник нового сиреневатого света. Взбудораженное воображение тут же нарисовало юноше кошмарного обитателя этих глубин: хищного зверя, который сам источал свет, приманивая к себе иных, слабых зверьков. Что ж, Винд готов был сражаться! Биться хоть со зверем, хоть с Тифмами — ему было всё равно. Лишь бы вытянуть из них, с помощью плети, как можно больше энергии, чтобы сражение это было долгим… Вот он, замахнувшись, выскочил из-за угла. Думал, что перед ним окажется чудище, но замер, изумлённый. Медленно опустил руку… Перед ним пульсировала сиреневатая сфера. Тонкие, но многочисленные, тоже сиреневые нити исходили от неё в разные стороны, терялись в почве. И, несмотря на то, что сердце Крылова было изумрудным, Винд тут же определил сходство между его сердцем и висевшей перед ним сферой. Первое удивление прошло, а когда юноша услышал сильный наполненный музыкальным изяществом голос, который, как показалось ему, лился со всех сторон, Винд, впервые за долгое время расслабился и даже улыбнулся. "Здравствуй… Ты ведь человек? Винд твоё имя?.. Ты друг собрата моего?.." "Да" — кивнул Винд. "Собрата вашего Крыловым зовут, и он принял образ парусного корабля. Через какое-то время он должен превратиться в мир, если только…" Винд вздохнул, лицо его на мгновенье омрачилось, но, так как он продолжал вглядываться в приятное сиреневое свечение, то мрачность эта всё же отошла… Музыкальный голос, который был ничем иным, как голосом мира Ог-го закончил говорить за Винда: "Если только ЧИП не уничтожит его". — Да, — кивнул Винд. — Раньше я думал, что Крылов непобедим, но, оказывается, у ЧИПА такая армия… Такая сила несокрушимая… "Мне известно" — ответил Ог-го. "И я чувствую — ОН приближается. Его ужасные механизмы уже буравят мою твердь..". — И ты говоришь об этом так спокойно?! — ужаснулся Винд. "Я радуюсь тому, что в эти страшные мгновенья здесь появился ты, Винд. Тебе я доверяю и тебе я передаю всю свою жизненную силу…" — Прямо таки всю свою силу? "Да — ведь иначе эта сила достанется ЧИПУ. И единственное, что тебе сейчас надо сделать — это погрузить свою плеть в меня…" — А потом? "Потом — действуй по обстоятельствам. Но только советую: не вступай пока в открытое противоборство с ЧИПОМ…. Давай же, не медли…" Тут сиреневые нити зашевелились, потянулись к плети, которая выступала из ладони Винда. Плеть тоже поползла к ним, а Винд не сопротивлялся — просто стоял и смотрел. И вот плеть и нити сплелись. А Винд закричал. Ему казалось, что энергия, которая переполняла его теперь, не сможет уместиться в его человеческом теле, что он разорвётся на мельчайшие кусочки. То, что он испытывал, было странной смесью величайшей боли и величайшего наслаждения. Винд кричал… Степан Вдовий ещё помнил боль; помнил, как что-то острое вонзилось в его глаз, и добралось почти до самого мозга; помнил, как сотрясалось его тело, как нёсся он сквозь темнеющий воздух и тащил за собой кого-то… И пускай в его голове тогда звучал настойчивый голос ЧИПА, который командовал, чтобы Степан остановился, подобрал и донёс до Ой-Чип-она того, кто всё-таки сумел вырваться (Степан даже и имя этого врага Винд слышал), и всё же Степан испытывал сильнейшую боль, а всё остальное было не столь уж и важно… Потом Степана подхватили Тифмы и понесли внутрь Ой-Чип-она. Вскоре кошмарные виденья сменились виденьями приятными. Вновь оказался Степан в своей московской квартире, и рядом с ним была жена Маша; обнимала она его, целовала в губы, шептала: — Всё будет хорошо, дорогой. Выздоравливай скорее… И Степан Вдовий выздоравливал. Чувствовал себя всё лучше и лучше, боль уходила, сменялась блаженством. Всё действительно приятное, завораживающее, доброе и светлое промелькивает быстро, а рассказывать и слушать об этом неинтересно… И вот уже увидел Степан Вдовий знакомую овальную залу с хромированными, металлическими стенами. Услышал он и голос ЧИПА: "Твоё тело починено. Ты, получив хорошую дозу любви, должен помочь мне в одном деле…" — Но ведь всё, что ты мне показываешь здесь — обман! — крикнул, раздосадованный тем, что его вырвали из объятий любимой, Степан. "Так же и всё то, что было в твоей прошлой жизни — являлось лишь набором плохо управляемых случайностей" — парировал ЧИП: "Но, благодаря мне, недавно ты был счастлив." — Но это были лишь лживые образы, которые ты вытащил из моего мозга!.. Я то знаю, что моя настоящая жена и мои настоящие дети — страдают в Москве, потому что я исчез бесследно! Они думают, что меня похитили, убили… "Но всё же, блаженствуя недавно в объятиях виртуальной жены, ты не думал об этом, не возмущался, и только теперь, мне высказываешь свои претензии" — Да, но… "Довольно!" — резко прервал его ЧИП: "Сейчас нет времени на эту болтовню. Должен быть схвачен один очень важный для меня человек. Имя его — Винд. Судьба занесла его на мир Ог-го, и пока что ему удаётся скрываться от моих Тифм… Летучий корабль, Крылов, наделил Винда особым даром… В общем, этот Винд нужен мне живым, и ты, дорогой Степан, доставишь мне его. Кстати, ты уже тащил его на привязи, да он соскочил с тебя…" — Мне это не интересно! Отпусти меня домой! "Не нуди. Выполни это и увидишь вновь жену и детей. Нет — будешь страдать" — Не запугивай! "Я не запугиваю, а констатирую" — Нет! "Тогда — страдай" Голос умолк, и Степан Вдовий остался в хромированной, хорошо освещённой зале. Несколько раз он со страшной, отнюдь нечеловеческой силой врезался своим металлическим телом в эти стены, и любой из этих ударов мог бы смять бронированный танк, но стены даже не прогибались… Время тянулось очень медленно и, как казалось Степану, ничего не изменялось. Это было мучительно, и, в конце-концов Степан взмолился: — Ладно, я согласен! ЧИП тут же ответил: "Помни: это не ты делаешь мне одолжение. Это я терплю выкрутасы твоего несовершенного человеческого мозга…" Стена бесшумно распахнулась и Степан вылетел в широкий туннель, по стенам которого копошились роботы, делали что-то в угоду ЧИПА. Ну а голос ЧИПА звучал в его голове: "Помни — я наблюдаю за твоими движениями и за твоими мыслями. В тебе соединены душа человека, живое сердце одного из миров Многомирья и моя железная техника, вместе с волшебством. Ты — существо совершенно новое, очень сложное, и ненавистное для всяких консерваторов, которых и в Многомирье и в твоём мире абсолютное большинство. Так что держись за меня, и не бунтуй, не помышляй о всяких глупостях, ведь ты, благодаря мне, уже практически бог…" |
|
|