"Усталая смерть" - читать интересную книгу автора (Март Михаил)

7.

Картина выглядела как в современном кинобоевике. В обменном валютном пункте, комнатушке в десять квадратных метров, возле окошка стояли две молодые красивые женщины и пожилой мужчина, который уже протягивал деньги кассиру.

Тут они и ворвались — двое крепких парней в вязаных шапках, опущенных до подбородка и с прорезями для глаз и рта. У одного в руках был обрез, а у второго пистолет. Действовали они быстро и слаженно, похоже, не новички в подобных делах.

Больше всех не повезло мужчине. Ему треснули по затылку рукояткой пистолета, и он свалился. Ствол тут же нырнул в окошко, а следом полетела сумка.

— Не вздумай шалить, стерва. Живо всю наличность! Пять секунд — или мозги размажу по стене.

Стопроцентный киношный шаблон.

Второй тем временем отшвырнул красоток в сторону, чтобы не мешали сбору, и прижался спиной к двери, выставив обрез вперед.

Все грамотно. Вот только одна из девиц замешкалась. У нее соскочила туфля. Она наклонилась, но вместо того чтобы надеть ее, сбросила вторую и, сделав разворот вокруг своей оси, выбросила пятку вперед. Удар попал в цель. Нос парня, стоящего возле дверей, вмялся в череп, образовав ровное кровавое пятно. Голова его, как переспелый арбуз, треснулась о дверь, и после этого он уже из себя ничего не представлял, кроме рухнувшего на землю мешка с костями. Главному пришлось отвлечься от кассирши, и он оглянулся. Действие развивалось стремительно. Красотке требовалось сделать четыре шага, а налетчику — высунуть руку из узкого окошка, в котором он держал пистолет и пугал им кассиршу. Реакция его подвела. А точнее, сообразительность. Он не успел понять, что произошло, и секундного замешательства хватило боевой дамочке, чтобы сделать два скачка, подпрыгнуть и обеими ногами впечатать налетчика в грубые прутья решетки, расположенной над окошком. Девушка упала, вновь вскочила и добивала парня руками, работавшими как пропеллеры. Еще мгновение — и оба бандита валялись без сознания.

Героиня крикнула в окошко:

— Оружия не касайся! Вызывай ментов!

Пистолет так и остался лежать на столе кассирши. Что она вытворяла дальше, можно назвать хулиганством. Во-первых, содрала галстук с пожилого клиента, отдыхающего на полу рядом с налетчиками. Во-вторых, вырвала наплечную сумочку у растерянной свидетельницы, которая почему-то не кричала, а дрожала, прижавшись к стене, и хлопала огромными ресницами.

Сорвав ремешок с чужой сумочки, красотка связала им руки одному бандиту, а галстуком — второму. Надо добавить, что она вертела ими, как снопами сена, и заламывала руки за спину.

Закончив работу, она поднялась, отряхнулась и с широкой улыбкой произнесла:

— Курить бросать надо. Дыхалка уже не та. Вторая женщина все еще моргала и тряслась.

— Ну хватит уже. Тебя я бить не буду.

Наряд милиции прибыл минут через шесть. По сути, можно сказать, быстро, но ловить уже было бы некого, если бы не вмешательство хрупкой интересной женщины. В милиции их продержали около двух часов. Протоколы, дознания, проверки документов и неторопливость работников. Все эту тягомотину знают, оттого и свидетелей никогда не бывает. Не любят оперативники работать оперативно. Очевидно, в них скрыт дух противоречия либо протест против тарифной ставки, по которой они получают зарплату. Там девушки и познакомились. Та, что жалась к стеночке, кареглазая красавица, работала архитектором, и ей было тридцать пять лет. Но выглядела она шикарно. Звали ее Ирина Николаевна Титова. Вдова с двумя детьми. Та, что отличилась в неравном бою, на пару лет моложе Ирины. Рыжеволосая, зеленоглазая, бойкая и тоже красивая. Ее звали Анастасия Викторовна Ковальская. Но самое поразительное, что она возглавляла частное детективное агентство «Титановый щит». Ирина никогда не думала, что женщины занимаются сыском. В кино все понятно, а на улице нечасто встретишь хорошенькую девушку, за которую на панели предложили бы неплохие деньги, а она ногами делает совсем другие вещи, вызывая удивление и восторг.

Когда их наконец выпустили из душного помещения на свежий воздух, красавицы решили отметить знакомство и посидели в кафе за рюмкой коньяка и чашкой кофе. Такая перемена мест должна снять напряжение и усталость.

Забегаловку они нашли приличную, даже уютную и не очень дорогую.

Настя поняла, что ее новая знакомая стеснена в средствах, и потому объявила, что сегодня она угощает, так как получила приличный гонорар за проделанную работу.

Когда заказ стоял на столе и они выпили по первой рюмке, Ирина очень осторожно спросила:

— Скажи, Настя, а за поиски пропавшего человека тебе много платят?

— Не мне, а нам. У меня бригада работает. Каждый выполняет свою задачу. Все зависит от сложности, обстановки, обстоятельств, причин. В двух словах не расскажешь. А в принципе иголку в сене тоже найти можно. Гонорар зависит от того, где ты ищешь — в сеновале или в снопе — и есть ли у тебя приспособления. Магнит, например, или факты и свидетели, если ищешь человека. А тебе зачем все это?

— Я тоже хочу найти одного человека. Очень хочу.

— Расскажи. Может, что-то посоветую. И не беспокойся, за советы я денег не беру.

— Правда? Хорошо. Расскажу. Только давай еще по одной выпьем.

Выпили. У Ирины разгорелись щеки и глаза сверкали, как бриллианты.

— Моя подруга пропала. То есть она мне не подруга, а хорошая знакомая. Даже не так. Я знала ее три дня, но мы с ней сблизились. Каждой хотелось высказаться. Дело в том, что я устроилась в одну контору, где Марина уже работала. Через два дня она уволилась и пропала. Все, кто из этой шараги увольнялся, потом исчезали и больше не возвращались.

Ирина замолкла. Настя затянулась, стряхнула пепел и тихо спросила:

— Ты сама-то поняла, что сказала?

— Понимаю. У меня такая каша в голове, что очень трудно выразить свою мысль. Тут еще этот налет в обменнике, милиция. Перепугалась до смерти.

— Давай мы сделаем с тобой по-другому. Я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать.

— Наверное, так будет проще.

— С чего ты взяла, что Марина пропала?

— Вчера вечером я возвращалась с работы домой, а во дворе меня поджидает ее муж. Он инвалид. Представляю, каких трудов ему стоило доехать до меня. Он у меня спросил: «Где Марина?» Я ответила, что не знаю. Иван начал настаивать. Мол, вчера она заскочила домой на полчаса, накормила его и сказала, что идет ко мне в гости с ответным визитом. Я была у них два дня назад. Тут я вспомнила, что Марина хотела поехать на вокзал проводить своего… как бы это выразиться… друга, любовника или, как сейчас модно говорить, спонсора. Я сказала Ивану, что она приходила ко мне, но ушла около двенадцати ночи. Оказывается, он звонил на работу и ему там ответили, что Марина два дня назад уволилась, а ему ничего не сказала. Мне страшно на него было смотреть. Боюсь, что он натворит глупостей. Вены себе перережет или повесится.

— Думаешь?

— Он обронил перед уходом такие слова: «Я ждал этого и очень боялся. Рано или поздно она должна была меня бросить. Пришел срок, и это произошло. Теперь мне жить незачем». Сегодня я звонила ему днем из гостиницы, но трубку не взяли.

— А не могла твоя подружка умотать со своим хахалем?

— Исключено. Она мне сказала, что никогда не бросит Ивана. У них сын сидит в тюрьме. Осенью должен выйти, а любовник для нее никакого значения не имеет. Обычная материальная поддержка. Он ее выкупил из притона. Благородный мужик, ученый, профессор, женат. В Москву приезжает раз в месяц.

Настя загасила сигарету и взяла новую.

— Ты сказала «притон»? Значит ли это…

— Значит. И я, и Марина, и еще пара десятков баб, поставленных жизненными обстоятельствами к стенке, вынуждены работать девочками по вызову. Внешне наша контора выглядит вполне пристойно. Работаем под вывеской «Проектное бюро». Моя должность — архитектор. Соответствует диплому. Я ведь тоже не от красивой жизни пошла в проститутки. Двое детей школьного возраста. Парню двенадцать, дочери восемь. Муж умер год назад. Долги задушили, диплом устарел, одна дорога — на рынок или на панель. Надолго ли хватит? Уже не молодая.

— И тебя взяли в таком возрасте? Правда, выглядишь ты классно. Нет, я правду говорю.

— Понимаешь, мы одно из многочисленных подразделений. Существует какая-то централизованная служба, принимающая заявки. Если требуются женщины от тридцати до сорока, то коммутатор переносит заявку в нашу контору. У многих девчонок есть списки постоянных клиентов. Ну а кому хочется свежатинки и есть на это деньги, то Марина говорила, будто под Москвой есть свой элитный клуб, где пользуются спросом не только девочки-малолетки, но и мальчики, и жеребцы. Наша ветвь самая тонкая на огромном дереве. И вот что самое страшное. Тех, кто по каким-то причинам хочет уйти, отпускают. А через день-два они исчезают. И никто их с тех пор не видел. Многие наши бабы об этом знают, трясутся от страха, но молчат.

— А проектное бюро работает по профилю или только вывеска привинчена?

— В том-то и дело, что работает. Заказов хватает.

— Кто тебя нанимал?

— Меня туда с биржи труда направили. В отдел кадров очередь стоит. Отбор делает Елена Андреевна Приленская. Сильная женщина. Убеждает быстро. В отделе нас двадцать одна. Сидим, как ученики, за партами и лазим по Интернету в поисках сексуально озабоченных стариков с пухлыми кошельками. А по центру сидит учитель. Надзирательница. Вера Григорьевна Каплан. Она принимает заявки и распределяет среди девочек. Девяносто процентов заявок идет из гостиниц. У конторы с отелями партнерские отношения. Марина говорила, что некоторые номера оборудованы всякой техникой подсмотра и прослушки. Нас тоже снабжают цифровыми диктофонами.

— Тут все ясно. Ты сказала, что Марину выкупили. Что это значит?

— Она ему все о себе рассказала, когда поняла, что Дмитрий к ней серьезно относится. Он хотел, чтобы она бросила работу. Но Марина понимала, чем это может кончиться. Дима предложил за нее выкуп. Марина передала его предложение Приленской, а та, в свою очередь, свела Дмитрия с какими-то людьми. Через месяц он ей сказал, что она свободна. Причем денег он за нее не платил, а выполнил какую-то техническую работу.

— Вот как? Значит, они о Дмитрии все знали, иначе не делали бы ему заказ. Так?

— Я думаю, что они все знают о наших клиентах, а не только их вкусы на блондинок и брюнеток.

— Серьезная контора. Вот так живешь, работаешь, ходишь по магазинам, смотришь криминальные сводки по «ящику», сколько аварий на дорогах, где пожар потушили и скольких сопляков на «кармане» повязали. А тут существует целая отрасль услуг населению, о которой никто не подозревает.

— Уверена?

— Знают и пользуются многие. О масштабах не подозревают. Но какую же надо иметь крышу, чтобы молчали те, кто сидит на самом верху. Спецслужбы не могут не знать о таком масштабном бизнесе, и московские бандитские группировки тоже в курсе событий…

— Говоришь, веточка на дереве? Это дерево найти еще надо. А потом и на корни посмотреть. Задачка непосильная. Петровка вместе с прокуратурой зубы себе обломают.

— А зачем замахиваться на то, что не в силах сломать? Есть спрос — есть предложение. Рынок. Речь о другом, Настя. Женщин уберечь надо и семьи их. Неужели они их убивают? Маринка была уверена в этом. Но ведь ее же откупили. Зачем же ее трогать?

— Значит, вакансия освободилась. А почему бы мне не познакомиться поближе с вашей конторой?

— Хочешь пойти в проститутки?

— Мне надо видеть обстановку собственными глазами. А проституткой я уже работала. Было время, мы таким же образом мужиков шантажировали. Слава Богу, надолго нас не хватило. Принцип работы мне понятен. А теперь, Ирина, мне нужны факты. Все, что ты знаешь. Имена пропавших женщин, адреса, все, что помнишь и знаешь. Особенно подробно о Марине и ее профессоре.

— Ты хочешь ее найти сама? Но мне нечем заплатить!

— Не думай о деньгах. Есть дела, когда сам готов приплатить, лишь бы в них разобраться.

Настя достала из сумочки блокнот и ручку.

Компаньон Насти по сыску имел побочный бизнес. Одно другому не мешало. Евгений Метелкин был профессиональным журналистом и фотографом. К настоящему времени он успел издать три книги документально-детективного характера, где сплетались всевозможные жанры, начиная от хроники и кончая боевиком. Тщеславием он не страдал, писал под псевдонимами и великосветские тусовки не посещал, если того не требовала работа.

Настя посетила одинокую однокомнатную квартиру Метелкина поздним вечером. Описывать жилище репортера-сыщика — труд неблагодарный. Из мебели только раскладушка, остальное — стеллажи с полками, негативами, фотографиями и подшивками газет.

Общаться можно только на кухне. Там имелись стол, два табурета и кофе.

— Тут одно дело приключилось,— начала с порога Настя,— мне понадобится твоя помощь.

— И на сколько тянет твое дельце?

Они прошли на кухню, и Метелкин поставил чайник на плиту.

— Сенсация получится, если удастся копнуть глубже дерна. А с деньгами ничего не просвечивается.

— Так я и знал. Сколько же можно работать на халяву! Хорошо, есть еще добрые люди, халтурку подбрасывают, и загашник еще не опустел.

— Хватит нудить, Женечка. Можешь не участвовать. На днях Журавлев приедет, его запрягу. Он не такой мелочной. Хотела у тебя попросить твой шпионский фотоаппаратик, что ты в брошь вмонтировал. Мне надо сделать с десяток снимков своих возможных собеседников.

— Ладно-ладно, не ерепенься. Делать-то все равно нечего. Выкладывай. А то сразу… Я что, когда от дела отлынивал? Чего бы вы без меня стоили с Диком?

И Настя выложила все, что знала.

Метелкин долго мерил шагами свою восьмиметровую кухню, о чем-то раздумывал, а потом выдал результат.

— А знаешь, Настена, очень может быть, что я работал на эту самую банду. Примерно год назад я познакомился на выставке современной фотографии с одним типом. Разговорились. Его интересовали современные приборы слежения. Но я понял, что он полный лох в этих делах. Кое-что пришлось ему объяснить. Короче говоря, он попросил меня помочь его фирме и немного поработать. Выяснилось, что мужик занимается гостиничным бизнесом. Но это верхушка айсберга. По сути я оборудовал номера гостиниц скрытыми видеокамерами. Если ты помнишь наш первоначальный рывок в бизнес, то мы занимались тем же самым. Я тут же смекнул, что камеры нужны для последующего шантажа. Если бы они работали на ФСБ, то там специалистов в этом направлении хватает и техника на порядок лучше. Смущало другое. Когда ты ставишь жучки в одном отеле, то здесь замешана администрация. Но если ты это делаешь во всех первоклассных гостиницах города, то тут совсем другой коленкор получается. Причем я ставил аппаратуру только в хорошие одноместные номера. Очень смахивает на сюжет из твоего рассказа. Записывали они без меня. Кого и в каких позах — не знаю. Но понял, что у нас появились преемники других масштабов. Месяца три я поработал на этого дядю. У меня, кстати, есть его телефон. Могу звякнуть. Он мне сказал тогда: захочешь подработать — звони, дело для тебя всегда найдется. Расстались друзьями. Я его устраивал тем, что не задавал лишних вопросов и не совал нос куда не следует. Может, потому и жив остался?

— Любопытная история, Женечка. Если твоя история и моя — звенья одной цепи, то в этом бизнесе задействована уйма народу. Всем рот не заткнешь и не перестреляешь. Удивительно, почему до сих пор информация не просочилась в печать?

— Цепь-то, может, и одна, но звенья разбиты. Каждый знает свой шесток. Опасно, если женщины попадут в поле зрения репортеров. Они главный доход. А те замужние и от всех скрывают род своей деятельности. Из них каленым железом правды не вытянешь. А вот если они рвут все нити с прошлым, то тут они представляют опасность. Ходячая бомба с часовым механизмом. Таких надо убирать.

— Что они и делают время от времени. И сколько их несчастных под дамокловым мечом еще ходит…

— Какие предложения?

— Завтра пойду в проектное бюро устраиваться на работу. Думаю, что меня возьмут.

— А трудовая книжка?

— Пять лет без записей. Вот только сына надо куда-то пристроить. Ведь я, в случае чего, пойду напролом.

— Они тебя вычислят.

— Вряд ли. Наше агентство не на мое имя оформлено, если ты помнишь. И название мы не раз меняли. Нет. Для них я чистый лист бумаги.

— Я бы тебя взял. Ты баба аппетитная.

— Фотоброшь нужна. Пора и нам на их контору досье собирать.

— Не торопись. Тут каждый жест и слово продумать надо. Один раз оступишься и больше не подойдешь. Если вообще живой останешься.

— Хватит маячить. Наливай кофе, садись, и будем кумекать. Одна голова хорошо, две хуже.

И они стали кумекать.