"Правда и вымысел о советских евреях" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей Михайлович)

Глава 4 Ашкенази — коренной народ Руси

Не далеко. Киев IX–XIII веков сложился как город многонациональный. Благодаря пути «из варяг в греки» и караванным дорогам он больше похож на города Италии, чем Британии или Германии. И в этом городе «в первой половине XI века еврейский и хазарский элемент… играл значительную роль».[36]

В Киеве часть города называлась Козары, — наверное, там селились хазары, а ведь они приняли иудаизм. В городских стенах Киева (закончены в 1037 году) имелись Жидовские ворота, к которым примыкал еврейский квартал.

В 933 году князь Игорь взял византийскую Керчь и вывел часть евреев из Керчи в Киев. Там же, на Козарах, он поселил пленных евреев из Крыма в 965 году. В 969-м — хазар из Семендера, в 989-м — евреев из Корсуни—Херсонеса, в 1017 году — евреев из Тмутаракани.

Такой авторитетный ученый, как Авраам Гаркави, думал, что еврейская община Киевской Руси «была образована евреями, переселившимися с берегов Черного моря и с Кавказа, где жили их предки после ассирийского и вавилонского пленений».[37]

Эти восточные евреи, вообще не испытавшие влияния античной культуры, проникли на Русь до падения Тмутаракани от половцев (1097 год) и по крайней мере с IX века говорили в быту на славянском языке.

Наверное, в Киевскую Русь шли еврейские переселенцы из Византии и ближних азиатских земель. Ведь в Вавилонии и в Персии с древнейших времен жили «бесчисленные десятки тысяч, и невозможно установить их число», по словам Иосифа Флавия. Эти десятки тысяч в VIII–X веках переселялись на Северный Кавказ, в Дагестан и вполне могли перемещаться на Русь.

В результате в Киеве возникла своего рода сборная солянка из византийских евреев и хазар. В эту гремучую смесь добавлялись еще и западные евреи — в силу того, что город стоял на караванных путях. В частности, до Киева сюда добрались беженцы из Германии и Венгрии от первого Крестового похода 1095 года.[38]

В других славянских странах тоже жили евреи с языческой древности. И к ним тоже относились как к «своим».

Польское предание гласит, что около 842 года умер польский князь Попель. На вече в Крушевице поляки долго спорили, кого избрать новым князем, и порешили устроить дело своего рода божьим судом: пусть князем будет тот, кто первым придет в город наутро. Этим первым совершенно случайно оказался старый еврей Абрам Порохувник. Он, однако, не согласился стать князем и отдал свой жребий деревенскому колеснику Пясту: мол, Пяст тоже умный человек, и он достойнее. Такой поступок не противоречил морали язычников и был им вполне понятен. Иудаист Порохувник действовал в полном соответствии с законами и моралью языческого общества, это имеет смысл отметить.

Есть другая версия легенды: мол, еврей попросил на день отсрочку, заперся в комнате и стал молиться. Народ заволновался. Крестьянин Пяст взял в руки топор и призвал народ заставить еврея принять корону. И тогда Абрам объявил народу: у вас уже есть вождь! Вот он, ведет народ с топором в руке… Он-то и возложил корону на голову Пяста.

К династии Пястов поляки всю свою историю относились уважительно и немного сентиментально: очень народная династия, из крестьян. Когда короли в Речи Посполитой выбирались (с 1569 года), кандидат польских кровей именовался «Пяст».

А кто уступил первому Пясту свой жребий? Кто надел на его голову корону? Еврей Абрам. Он короновал первого Пяста. Этот еврей Абрам носит славянскую кличку или даже родовое имя «Порохувник», то есть Пороховник.

Судя по отношению поляков, он вовсе не нахальный пришелец. Стало быть, и лично Порохувник, и, скорее всего, евреи вообще принадлежат к числу знакомых и не вызывающих раздражения. То есть и евреи и поляки ведут себя так, как ведут себя представители двух коренных племен, давно изучивших друг друга.

Есть легенда, подтверждающая еще более древнее появление евреев в Восточной Европе. Связана она со строительством Праги.[39]

Уже не легенда, а самая древняя чешская историческая хроника, созданная в начале XIV века Далимилом Мезжерицким, рассказывает, как чешские евреи присоединились к чешским христианам для защиты их общей родины от немецкого вторжения в IX–X веках.

Хроника написана через 400 лет после событий, в ней содержится много неточностей. Но, как видно, рассказ об участии евреев в борьбе славян против немецкой колонизации оставался актуальным.

Язык, на котором говорили ашкеназские евреи, называется идиш. В переводе так и есть — «еврейский». Официальная наука долго считала, что как спаньоль произошел от испанского, а ладино — от латыни или итальянского, так идиш произошел от немецкого. Авторитетный справочник полагает, что идиш «начал складываться в XII–XIII вв. в Германии, где имелись большие поселения евреев, пользовавшихся в обиходе немецкой речью с употреблением др. — евр. слов и оборотов для обозначения религиозных, культовых, судебных, моральных и др. понятий.

С переселением массы евреев в Польшу и др. слав. страны (XV–XVI вв.) в Идиш стали проникать славянские слова и морфемы…

Разговорный И. распадается на три диалекта: польский, украинский, литовско-белорусский (эти названия условны, так как не совпадают с границами данных территорий)».[40]

Наверное, неплохо было бы изучить самые ранние тексты на идиш, написанные еще в Германии, до начала славянского влияния: сразу многое стало бы ясно. Но таких текстов не существует, вот в чем дело. Удивительно, что никто не видел текстов, написанных на идиш, сделанных в Германии и без поздних славянских примесей. Так сказать, ранних вариантов, родившихся в Германии в XII–XIV веках, когда он «начал складываться», или хотя бы в XIV в.

Все тексты на идиш известны только с территории Польши, все они гораздо более поздние, не раньше XVI века. Все известные ранние тексты уже отражают заимствования из славянских языков, в первую очередь из польского. И таким образом происхождение идиша никак не указывает на миграцию евреев из Германии.

Причем распространен идиш по всей Речи Посполитой — и в коренной Польше, и в Западной Руси, но возникнуть он мог только в Польше и только в очень ограниченный период — с XIV по начало XVI века. Дело в том, что польские города, включая Краков, формировались как немецкие… Только в этот период горожане в Польше говорили на немецком языке или на смеси немецкого с польским; позже город ассимилировался, стал почти полностью польским… кроме еврейских кварталов, разумеется.

Евреи «вслед за немцами были вторым по важности переселенческим элементом, восстановившим польские города, разрушенные татарскими полчищами».[41]

Причем города севера нынешней Польши, Поморья, говорили только по-немецки — это была территория Ливонского ордена. Смешения немецкого с польским там не происходило, ассимиляция немцев поляками не шла. Поляки могли сколько угодно называть этот город Гданьском, но Данциг оставался чисто немецким городом по языку, стилю управления, населению, связям, политической ориентации.

В Западной Руси город говорил по-польски и на идиш… Немецкий квартал был только в Вильно, и не он определял лицо города. А на каком языке говорили евреи Западной Руси до складывания идиш, неизвестно.

Идиш вполне определенно появился в южной Польше и оттуда распространился на Западную Русь. Говорит ли это о перемещении евреев из Польши на Западную Русь? Или заимствовался язык, а население оставалось неподвижно?

Идиш принято относить к германской группе языков. Его грамматика преимущественно германская, а словарный запас состоит из примерно 65 % слов немецкого происхождения, около 25 % славянского, 10 % древнееврейского и арамейского. В литературном идише около 25 % славянизмов, а в народном разговорном языке славянизмов несравненно больше.

В идише древнееврейских слов значительно больше (около 10 % словаря), чем в языке евреев Испании, средневековой Франции или еврейско-арабском. Ведь если евреи пришли оттуда в Восточную Европу, то они могли лишь утратить по пути, но никак не обогатить свой древнееврейский словник.

В наше время появились другие гипотезы происхождения евреев Восточной Европы. Еще в начале XX века школа последователей крупного еврейского историка Семена Дубнова рассматривала евреев ашкенази как коренной народ Российской империи.

Израильтянин Довид Кац предлагает свою гипотезу — движение евреев на восток Европы происходило прямо из Месопотамии, а идиш стал не косвенным (через иудейско-арабский, иудейско-французский, иудейско-итальянский и ладино), а прямым преемником древнееврейского и арамейского языков, на котором разговаривали выходцы из Месопотамии. Кац считает, что они-то и стали первыми ашкеназийскими евреями.

Профессор факультета лингвистики Тель-Авивского университета Пол Векслер выдвинул теорию, относящую идиш в группу славянских, а не германских языков.[42] Позже, в книге «Ашкеназийские евреи: славянско-тюркский народ в поисках еврейской идентификации»,[43] на основе огромного лингвистического, исторического и этнографического материала Векслер предложил пересмотреть и всю теорию происхождения восточноевропейского еврейства. Ашкеназийские евреи не пришельцы с Ближнего Востока, а коренной европейский народ, состоящий в основном из потомков принявших иудаизм западных славян и, вероятно, небольшого числа выходцев с Ближнего Востока и Балкан.

Другой крупной группой, давшей начало ашкеназийскому еврейству, стали евреи, издавна жившие в Киеве и Полесье, а также тюрко-иранские выходцы из Хазарии. Возможно, здесь и лежит ответ на одну из загадок русской истории — судьба многочисленного, предположительно говорившего на славянском языке еврейского населения Киевской Руси, отмечаемого в русских летописях и в записках иностранных путешественников. «Понеже их всюду в разных княжениях много», — цитирует летописи русский историк Татищев.

Лишь позже, вместе с немецкой колонизацией западнославянских земель, восточноевропейские евреи вместе с другими западными славянами перешли на немецкий язык и усвоили элементы германской культуры. Поэтому-то в идише не удается проследить преемственность происхождения от какого-нибудь определенного немецкого диалекта. На основе тщательного лингвистического анализа Векслер предлагает считать исчезнувший уже в XIX веке западный идиш и идиш восточноевропейских евреев разными языками, возникшими на основе немецкого языка у разных по происхождению групп и в разное время.

Германизация евреев или западнославянских племен пруссов, венедов, лужицких сербов, слезян (в Силезии), поморов (в Померании), склавинов и полабов не является чем-то исключительным в Средневековье. Многочисленное славянское население жило в X веке на территории современной Румынии и Венгрии. Эти славяне переняли язык господствующей группы. Стоит лишь вспомнить, что название венгерского озера Балатон происходит от славянского «болота». А историческая часть Венгрии, Пушта, называется так от славянского «пустынь».

Большинство исследователей идиша не соглашаются с теорией Векслера: ни со славянской природой идиша, ни с его гипотезой о славянской родине ашкеназийского еврейства на славянских землях, ни со схемой о еврейской миграции с востока на запад.

Однако работы Векслера невозможно обойти молчанием. Его работы базируются не на каком-то одном ярком открытии, бросающем новый свет, а на тщательном анализе всей научной информации, собранной еврейской этнографией. Векслера продолжают цитировать, его идеи разрабатываются по всему миру.

Недавно появились исследования голландского этнографа и историка еврейства Йица Ван Стратена, доказывающие, что, несмотря на погромы, Крестовые походы, голод и эпидемию чумы, никакой существенной еврейской эмиграции из Западной Европы не было ни в XI, ни в XII веке.[44]

Александр Бейдер разбивает и самый «веский» аргумент в пользу движения евреев с запада на восток — широкое распространение древних фамилий, происходящих от названий западногерманских городов: Ландау, Шапиро, Минц, Бахрах и многих других.

Сомнительно не только происхождение некоторых фамилий от названий городов (например, Минц от Майнц). Еще более сомнительно, что большинство евреев, носящих эти фамилии, действительно являются потомками этих семей известных средневековых раввинов. В XVIII веке в Австрии и Германии, в XIX веке в России евреев в обязательном порядке заставляли брать фамилии, и многие брали «престижные» фамилии. Среди евреев того времени фамилия рассматривалась как еще одна выдумка «гойской» власти с целью ущемить, заставить платить налоги или забрить в солдаты. Фамилия для них не имела никакого значения, а императорским чиновникам недосуг было разбираться, кто от кого происходит, и они записывали фамилии со слов самих евреев.

Почему еврейские ученые так не хотят, чтобы их предки имели что-то общее со славянами? Да потому, что недооценка славян стала дурной традицией европейской, и особенно немецкой науки.

Векслер справедливо отмечает, что поколения исследователей идиша и восточноевропейского еврейства выросли на германской культуре, воспитывались в немецких университетах. Вместе со всей германской наукой XIX и первой половины XX веков они недооценивали, а то и просто игнорировали роль славянского компонента в истории Восточной Европы, в том числе и в еврейской истории. Крупный исследователь еврейского фольклора и обычаев Герман Поллак выражает господствующий взгляд:

«Разумеется, Богемия (Чехия. — А.Б.) и Моравия испытали некоторое влияние славянской культуры (?!?!? — А.Б.), однако мы не будем рассматривать славянские элементы в этих странах. Богемия и Моравия должны рассматриваться лишь в аспекте их принадлежности к немецкой культуре, поскольку в XVII–XVIII столетиях они принадлежали Германии (?!?! — А.Б.). Весь регион необходимо рассматривать как единое культурное пространство и идиш — как его местный диалект».[45]

Таких цитат можно приводить множество, однако Чехия и Моравия, даже в составе Австро-Венгерской империи оставались славянскими. «Немецкое еврейство» начиналось на исконно славянских землях и как народ сложилось в регионе между Вислой, Дунаем и Днепром, никогда не бывшем немецким.

К сожалению, устаревшие идеологические схемы до сих пор господствуют в еврейской этнографии. Даже после холокоста, когда, казалось, с духом средневекового Дранг нах остен (натиск на восток — нем.) и национал-социалистической мечтой о жизненном пространстве Lebensraum навеки покончено, германо-центрическая концепция продолжает господствовать в изучении восточноевропейского еврейства.