IV

— Я же предупреждал тебя, — шипел на вошедшего канцлер. Но когда он увидел, что Мартын повернул к ним голову, нервно поправил золотую цепь на груди и заговорил:

— Принц отдыхает. Ему сейчас не до дел.

Незнакомец не сдавался, хотя за спиной у него стояли готовые сорваться с места четверо стражников.

— Но я как военный министр должен всё рассказать, — выпалил он. Благодаря этой фразе Мартын понял, кто перед ним.

— Потом. Потом, — принялся потихоньку подталкивать его к выходу канцлер.

— Ваше высочество… — бросил безнадёжный взгляд военный министр.

— Но почему… потом? — закашлявшись от смущения, произнёс Мартын. — Надо узнать, в чём дело.

Лицо канцлера исказилось от возмущения.

— Вам не следует забивать голову этими глупостями. — Голос канцлера стал обволакивающе вязким. — Я сам во всём разберусь и доложу. Доложу и разберусь…

Еще немного — и мальчик согласился бы. Но он смог сбросить оцепенение:

— Нет-нет! Пусть говорит. Я хочу всё знать. Сейчас же.

Военный министр вышел вперёд.

— Я бы никогда не осмелился побеспокоить вас, мой принц. Но положение очень серьёзно.

— Ха, — хмыкнул канцлер и, демонстративно сложив руки на груди, отвернулся к окну.

Военный министр испуганно посмотрел на Мартына.

— Продолжайте, — подбодрил его Мартын и подошёл ближе. Так странно было ступать в этих сафьяновых сапожках. В углу он увидел настоящий трон и, сделав знак военному министру, направился к трону. Усевшись, приготовился внимательно слушать.

Министр заговорил, волнуясь и поминутно сбиваясь:

— На дороге Печали и дороге Радости, на дороге Силы и дороге Слабости — всюду вновь появились мрачнаусы. Они стягивают силы, чтобы двинуться на дворец. В этом нет никаких сомнений.

— Мрачнаусы? — переспросил Мартын, а потом добавил, чтобы не выдать своего незнания: — Да-да, конечно, мрачнаусы.

— Это все ложь и глупость, — не выдержав, закричал канцлер из другого угла зала. И стал стремительно приближаться. Лицо военного министра побелело от страха.

Испугался и Мартын. Превозмогая себя, он спросил:

— Почему вы так решили?

— Э-то глупость! Пока я отвечаю за международные договоры, я могу так утверждать. Мрачнаусы никогда не посмеют нарушить подписанный мною договор. Мы обязались не нападать друг на друга. И в этом вы сами сможете убедиться, поговорив с их послом. Он ждёт вас с утра.

Канцлер хлопнул в ладоши, не дав возразить Мартыну, и в моментально раскрывшиеся двери вошёл человек в сером плаще. Он и сам был какой-то серый с головы до пят, даже торчащие в стороны усы были серого цвета. На голове у него красовалась каска, в которой Мартын с изумлением признал мышиную голову.

Сняв каску, посол преклонил колено.

— Мы подтверждаем свою верность нашей дружбе. Я прибыл сообщить вашему высочеству, что небольшие части дружески настроенных к вам мрачнаусов проходят мимо ваших границ в связи с проведением небольших манёвров. Мрачнаусы никогда не нарушат договор дружбы.

С этими словами посол удалился с гордо поднятой головой.

— Теперь вы видите, — канцлер расплылся в улыбке. — Это просто манёвры.

— Но они… они переходят наши границы, — не мог сдержаться военный министр.

— На манёврах возможны ошибки, — удивлённо поднял брови канцлер. — Неужели вы, военный, этого не понимаете?

Министр покачал головой. Канцлер весь кипел от гнева. Его руки в белых перчатках вновь поднялись для хлопка. Только непонятно было, что ещё могло последовать после него.

Министр же, кажется, понял. Он попытался приблизиться к Мартыну.

— Ваше высочество, поверьте мне…

Военный министр нравился Мартыну. Он был уже стар, и его седые усы внушали куда больше уважения, чем острые, как пики, усы канцлера.

— Постойте-ка, — Мартын поманил к себе министра. Он подумал, что раз у него есть военный министр, то должна быть и какая-то разведка.

— Вызовите ко мне начальника разведки. Есть у нас такая?

Военный министр судорожно глотнул воздух и замолчал, опустив голову.

Мартын непонимающе переводил взгляд с военного министра на канцлера. Что-то тут явно было не так.

— Начальник разведки, — выступил вперед канцлер, прерывая это затянувшееся молчание, — отправился в длительное путешествие.

— То есть как… в путешествие. Как же мы без разведки?..

Канцлер в ответ развёл руки в стороны.

— Ничего не понимаю, — Мартын посмотрел на военного министра.

— Позвольте мне, — взволнованно начал тот.

— Не спешите, мой дорогой, — перебил его канцлер, и столько было угрозы в его голосе, что даже Мартын отшатнулся. Но потом он собрался с духом и попросил военного министра продолжать.

— Начальник разведки ни в каком не в путешествии.

— А где же он?

— Он арестован.

— Господин канцлер, — возмущённо заговорил Мартын. — Как это понимать?

— Да, мы его арестовали, — стал втолковывать Мартыну, словно маленькому ребёнку, канцлер.

— Но почему? — Мартын стал добиваться ответа. — На пороге войны!

— Он изобличён как шпион и враг государства.

— Как враг? Как шпион? В чью пользу он шпионил? Неужели мрачнаусов? С которыми, как вы утверждаете, у нас договор.

Канцлер на секунду замешкался, но потом вновь заговорил ровно и спокойно:

— Мрачнаусы тут ни при чём, он шпионил в пользу Трефонии.

— Но Трефония — дружественное нам королевство, — попытался вставить слово военный министр.

— Поэтому вдвойне обидно. Ладно бы мрачнаусам продался, но он шпионил в пользу дружественной державы! — От возмущения канцлер затряс кулаком.

— Ничего не понимаю, — покачал головой Мартын. — Я сам хочу разобраться. Доставьте его ко мне. И немедленно.

— Но это невозможно, — покачал головой канцлер.

— Я требую! — топнул ногой Мартын. Канцлер возмущённо повёл плечами.

— Это действительно невозможно, ваше высочество, — тихо сказал военный министр. — Уж если господин канцлер сказал, что это враг государства, значит…

— Что это значит?

— Это значит, что его уже нет в живых. Врагами государства называют тех, кого уже убили.

— Тогда слушайте мой приказ. — Мартын в возбуждении заходил по залу. — Послать отряды на дорогу Печали, дорогу… — ну, на все, которые вы назвали.

— Слушаюсь, — щёлкнул каблуками военный министр.

— Вы не должны этого делать! — завопил, как ужаленный, канцлер.

— Это ещё почему? — повернул к нему голову Мартын.

— Это может быть расценено как провокация. Мрачнаусы решат, что мы им не доверяем и собираемся нарушить договор о дружбе.

— Но ведь они выставили своих солдат.

— Как вы не поймёте, ваше высочество, у них маневры. Маневры у них.

— Ах, у них манёвры! Тогда я объявляю манёвры у себя. Действуйте. Военный министр, что же вы стоите?!

Военный министр даже прослезился от удовольствия.

— Спасибо, ваше высочество, — прошептал он, уходя.

— Вы просто не понимаете, что за этим может последовать, — нахмурил брови канцлер. — Немедленно отмените приказ. Иначе…

— Иначе — что? — поднял на него глаза Мартын.

— Ничего-ничего, — стал кланяться, удаляясь, канцлер. Но если слова его были льстивы, то глаза загорелись настоящим злым огнём. И Мартын это ясно видел.

Вслед канцлеру он крикнул:

— Завтра утром я жду вас с военным министром у себя.

Он почувствовал, что ужасно хочет спать, и поэтому вслед за слугами двинулся в свою опочивальню.