"Дама с простудой в сердце" - читать интересную книгу автора (Март Михаил)

ЧАСТЬ II ХРОНИКА СОБЫТИЙ

5 мая 1998 года

Появление Добронравова в одном из питерских притонов — не очень хорошая реклама для солидного адвоката с безупречной репутацией. А потому все было сделано по всем законам конспирации. Хозяин притона, некий господин Пухов Георгий Васильевич, более известный в криминальных кругах Петербурга как вор в законе по кличке Могила, не только рад был появлению Добронравова, но устроил достойный прием. Пухов помнил добро. Адвокат дважды избавлял его от неминуемой очередной отсидки. Могила не мог оставаться неблагодарным. Он очень уважал Добронравова и понимал, что тот может вновь понадобиться.

От пиршества гость отказался. Он пожелал уединиться с хозяином, и они устроились в отдельной комнате.

— Понимаю, Давид Илларионович, что спроста ты ко мне не придешь. Нужно чего, говори, все для тебя сделаю.

— Мне нужна банда отщепенцев, примерно до октября. Человека три, не больше. Работать надо с шумом, чтобы весь город сотрясался. Хочу тебя предупредить, что в конце операции ребят придется убрать. Никаких свидетелей. Только мертвые умеют молчать. Своих людей не используй, возьми со стороны, уже приговоренных. Знаю, такую схему в ваших кругах практикуют, когда свои же хотят убрать крысятника, но потом перепродают его на заведомо провальное дело.

— Не проблема, Илларионыч. Людей я найду. Какова специфика работы?

— Четыре ограбления со стрельбой. Нужен мокрушник, взломщик и бригадир с авторитетом. План уже разработан. По всем расчетам, они уйдут чисто из всех точек. Помимо ограблений придется похитить человека.

— Ты требуешь профессионалов, а не отщепенцев. Сегодня такие люди дорого стоят.

— Твои расходы я оплачу по факту. Сам ты получишь в конце дела пятьдесят кусков зеленой капусты. И профессионалы мне не нужны. Все эти спектакли — не больше чем холостая стрельба в лесу. Грабить придется меня. Я для этого все подготовил. И похищать придется меня. Только твои архаровцы должны думать, что все делается всерьез. Обо мне им ничего знать не надо. Руководить ими будешь сам, лично. Лишних людей не информировать. Пообещай придуркам златые горы. Значения не имеет, все равно в конце дела пустим их в расход.

— Задача понятна, Илларионыч. Но надо помнить, что и в уголовке не лохи сидят. Могут заметить подставу. Придется одного профи все же взять. Чужака со стороны, не местного, а потом его отправить восвояси.

— Ты это о ком?

— О взломщике. Как я понял, ты хочешь устроить пожар на своем складе перед ревизией?

— А башка у тебя кумекает.

— Столько ходок и шестьдесят лет жизни за спиной чему-то научат.

— Ты прав, Жора. Меня должны вычислить, после того как возьмут в заложники.

— Тогда не смеши уголовку. Сейф должен быть сейфом, а не консервной банкой. Пару трупов для смачности можно им подкинуть. И план должен быть железный, иначе тебя, Илларионыч, вычислят первым. А ты должен иметь железное алиби и выйти сухим из воды.

— Обсудим вместе. Ищи людей. В этом месяце я хочу опробовать их в деле. Предварительная проверка на вшивость с гарантированным отходом. Встречаться будем с тобой на Богословском кладбище, как раньше. Приходить будешь один, без своих архаровцев и ментовских хвостов. Игру я затеял серьезную, и она должна быть беспроигрышной. Через неделю в полдень жду тебя с результатами, получишь первое задание.

— Как скажешь, командир. Для тебя я постараюсь.

Неожиданную встречу знакомых в таком перенаселенном городе, как Санкт-Петербург, можно считать судьбоносной. Кира зашла в ресторан пообедать после работы, а потом собиралась ехать домой. Наконец-то Додик решил рассказать ей о своих планах в отношении Федотова. Борис уже привез сделанные его отцом копии пяти картин, и сейчас их развесили в квартире Добронравова для всеобщего обозрения. Разумеется, оригиналы были в офисе на Гороховой. Додик задумал что-то грандиозное. У него не хватало только марок княгини, он еще не нашел способа их заполучить. Но судя по тому что он в последнее время слишком часто потирает руки, а такое происходит, когда ему в голову приходит очередная идея, можно предположить — все идет по плану.

Ковыряя вилкой в салате, Кира не заметила, как к ее столику подошел молодой человек. Подняв глаза, она вздрогнула, пульс ее участился. Возле нее стоял Аркадий Кузьмин. Нет, она его не забыла и не забывала. Этот парень глубоко запал ей в душу, она часто думала о нем. Но их знакомство произошло при таких обстоятельствах, что сейчас было стыдно. Она в тот вечер напилась и вела себя безобразно.

— Добрый день, Кира. Рад, что повстречал вас. Вы разрешите присесть?

— Конечно.

Она смотрела на него и думала: «Какой обалденный мужик». Может быть, для кого-то Кузьмин и казался обычным и даже заурядным, дело вкуса, и спорить нет смысла, но Киру этот парень заводил одним своим присутствием.

— Вы знаете, Кира, я часто думал о вас.

Врет подлец! Он даже не смотрел в ее сторону. Хотя зачем ему врать. Она для него ничего не значит. Какая ему выгода подкатываться к бабе без всяких причин?

— Конечно, при Сауле я не мог выражать свои эмоции…

— Вы с ним друзья?

— Разумеется, одно дело делаем.

— Дело-то он может делать, а вот сплетничать, как дворовая бабка, мужику не к лицу.

— Он ни при чем. Мы пользуемся одной охраной. Саула окружает армия из тридцати человек. Они-то знают о каждом его шаге. Тут уж никуда не денешься.

— Бывшие фээсбэшники, все стукачи?

— Не все. А те, кто работает на меня.

— Вот как? Значит, у вас есть свои люди в стане начальника. И не боитесь говорить об этом его любовнице?

— Ничуть. Вы женщина очень скрытная, если не видите выгоды, лишнего говорить не станете. Вас еще в институте на фармацевтическом отделении учили пропорционально взвешивать нужные компоненты.

— Вы немало обо мне знаете. Тоже ФСБ помогла?

— Нет. Вы мне нравитесь как женщина, и я давно наблюдаю за вами. Конечно же мне хотелось о вас знать как можно больше.

— В таком случае вас должно было постичь разочарование. Я живу с богатым стариком, имею молодого любовника, и тоже не из бедных. Баба использует свои внешние данные, чтобы получить от жизни все, что только может. Чем же я покорила вас?

— Не этим. Сейчас все так живут, если могут, конечно. А почему бы и нет. Вы же взрослая, белая, свободная женщина с потрясающей внешностью.

— Хотите стать третьим? Скажу вам прямо, что согласна. Готова обменять на вас Шестопала. Но Додика вряд ли. У меня на него серьезные виды. А вы лишь мимолетная сладострастная пташка. Пропорхнула и не поминай лихом.

— А если я сумею доказать, что мои намерения более серьезны?

— Сначала докажите.

— Хорошо. Начинать с чего-то надо. Погода стоит отличная. Не хотите в выходные дни покататься на яхте по Финскому заливу?

— У вас есть своя яхта?

— Конечно. Я банкир со стажем. Такой же, как Шестопал. Только я директор, а он председатель совета директоров. Или генеральный директор, тут как вам будет угодно. Так что я не беднее Саула.

— Ваше финансовое положение меня не интересует. Тут чисто женские дела. Я даже не помню вашего имени. И это не главное. Существует определенный образ, к которому меня тянет, словно магнитом. И давайте пока остановимся на этом этапе. А поживем, видно будет. Я не люблю загадывать наперед. — Она глянула на часы. — Мне, к сожалению, пора.

— Я жду вас в субботу на пирсе Лисий Нос. Часов в десять утра.

— Надеюсь, погода нас не подведет.

Конечно, Кира напрасно рассчитывала на полное откровение хитреца Додика. Он лишь дал обозначение некоторым направлениям, в которых намеревается работать. Кире было обидно. Бориска и тот больше знал о делах ее любовника, чем она.

— Зачем ты собираешься устраивать налет на усадьбу княгини? Рехнулся?

— Нет, милочка моя. Пока нас друг другу не представили, и я не имею понятия о существовании этой женщины, нужно дать всем знать, что у мадам Лапицкой есть что-то такое ценное, за чем охотятся некие темные силы. А темными силами в итоге станет старший сын покойного Ракицкого. Это же логично. Хочешь ты того или нет, а следствие в первую очередь выйдет на него, если там будут работать ребята с головой.

— Ты собираешься подставить своего покупателя?

— Мне еще нечего ему продавать. Но если марки и попадут к нему в руки, следователи сочтут, что были правы. Но до Бога высоко, до Америки далеко. А мы тут еще слушок пустим, что, мол, старший сын Ракицкого специально папашу отравил, чтобы завладеть марками, пока тот их не продал в связи с банкротством. Вот только опоздал. Самое важное в этой истории — оставаться в стороне и выглядеть перед следствием жертвой.

— Ты жертва? Но какое отношение ты имеешь к этой истории вообще?

— Пока не имею. Я только знаю, что марки находятся в доме Лапицкой, где нет никакой охраны. Грабить ничего не станут. Важно навести побольше страха, хаоса и суматохи. Вот в чем моя цель.

— Минутку. Ты хочешь сказать, что этим спугнешь княгиню, и она постарается вывезти марки из дома и подыскать более приемлемое и безопасное место?

— Конечно. Например — банк. Несмотря на то что Шестопал больше не является женихом ее старшей дочери, он все еще вхож в их дом, и княгиня пользуется его услугами. А я тут намедни упрекнул Шестопала. Что же вы, любезный друг мой, перестали мне поставлять клиентов для хранения коллекций, в то время как я продолжаю находить вам продавцов-коллекционеров, готовых расстаться за бесценок с картинами великих мастеров. Шестопал упрек принял. Он деловой парень и понимает, что сотрудничество подразумевает взаимную работу сторон, а не однобокие старания одной из них. Кажется, он это усвоил.

— Дальновидно, Додик. Даже слишком дальновидно. Но так и промахнуться можно. А если сценарий изменится и события потекут по другому руслу?

— Я предусмотрел все.

— А дальше?

— Рано, голубушка, рано. Я суеверен. Не хочу пока делиться планами. Сглазить можно.

— Не я ли?

— Прости, душечка, но я еще не выстроил все до предельно ясного конца. Когда я работаю один, это понятно, а когда в дело допускаются чужаки, да еще много, приходится ужесточать режим. Тебе одной придется взять всю работу под контроль. Я на неопределенное время превращаюсь в тень.

Кира прикрыла глаза. Мужик решил перемудрить самого себя. А это добром не кончится. Он окончательно тронулся рассудком на своей навязчивой идее. Чистой воды шизофрения. Пора готовить чемоданы. Если он засыплется, тут и минуты оставаться нельзя. Только бы Шестопал не подвел. Нет, не должен.

У Киры возникли неприятные предчувствия, а она верила не только в предчувствия, но и в приметы, и в гороскопы.

Права она или нет, покажет время.