"Москва-Лондон. Книга 1" - читать интересную книгу автора (Лехерзак Ефим Григорьевич)Глава VII— Мистер Чанслер, вы уверены, что эти дьявольские тени принадлежат порту Фальмаут? — Сейчас я твердо уверен лишь в одном: мы у берегов Англии, а это как-никак значительно лучше, чем если бы нас утащил к себе океан! — Вы правы, но в такую погоду и родные берега легко могут стать нашей братской могилой. — Вполне. Эти, если я не ошибаюсь и мы действительно у Фальмаута, в особенности… — Да, здешние скалы и отмели не предвещают ничего хорошего, а этот проклятый туман… — Не в скалах и туманах здесь дело, Белч, — мрачно проговорил. Чанслер. — Но тогда в чем же? — Да в том, что мы, должно быть, находимся в вотчине самого Джона Килигрю, королевского адмирала и самого знаменитого пирата Англии. Вы что же, Роджер, ничего не знаете об этой пиратской семейке? — Ну, что-то такое слышал… конечно… — безразлично пожал плечами капитан «Девы Марии», — но чего только люди не болтают от трусости, безделья и зависти. Хм, пираты! А кто они такие? Те же моряки, что и мы с вами, мистер Чанслер. — Ах вот как! Вас еще не перетирали в пастях этих славных ребят… Увы, так не бывает вечно… Послушайте, Белч, вам не кажется, будто нас упорно тащит к берегу? — Черт его знает… как будто. Да и шторм здесь все-таки потише… Но вот туман… туман… — Ладно, не будем зря терять драгоценное время. Прикажите спустить малую шлюпку. — Уж не хотите ли вы сказать, сэр… — Именно это я и хочу вам сказать! — отрезал Чанслер. — Мы с Чарли попытаемся добраться до суши, а вы переждите в этой бухте туман и непогоду. Если первым попадете в Лондон, сообщите сэру Томасу Грешему, что мы будем следом за вами… должны быть, во всяком случае. — А если вы утонете в этом чертовом месиве? — Тогда об этом доложит нашему хозяину сам Господь Бог. Но давайте поживее вашу шлюпку, и хватит разговоров! Вскоре лодка с двумя отчаянными гребцами исчезла в тумане… — Кажется, — разговаривал сам с собою капитан Белч, — содержимое таинственного ящика куда дороже жизни этих двух сумасшедших. …Когда силы окончательно оставили Чанслера и Смита и надежды на спасение, казалось, ждать было неоткуда, днище шлюпки вдруг заскрежетало о прибрежную гальку. — Если это берег, — радостно воскликнул Чанслер, — мы можем с чистой совестью восславить Господа Бога нашего! — Берег, — уверенно заявил Чарли, спрыгнув в воду и вытаскивая лодку подальше на сушу. — Повезло, черт возьми! Что дальше? — Сначала немного отдохнем, а затем уж подумаем… Но ни того ни другого сделать им не удалось. Сначала откуда-то справа отчетливо донеслись тяжелые, громкие, увязающие в мокрой гальке шаги. Вскоре стали различимы и голоса. — Бери ящик, Чарли! — прошептал Чанслер. — Отойдем на десяток шагов в сторону. Спрячемся в тумане. Когда они подойдут ближе, решим, что делать дальше. И они почти бесшумно, по кромке ударяющихся о прибрежный камень пенящихся волн, скрылись в густом, как вата, тумане. — Эй, Дик, сюда! Убей меня бог — шлюпка! — Ого, — громко прохрипел, подбегая, тот, кого назвали Диком, — лопни мои глаза, шлюпка! Видно, ребяткам с корабля есть что прятать, если они наплевали на шторм и туман, а, Пит? — Бьюсь об заклад, ты прав! Если, конечно, это не парочка чертей решила прогуляться в такую отличную погодку! Как ты думаешь, Дик, сколько животов нам придется вспороть этим славным вечерком? — Свои не мешало бы приберечь… — пробурчал Дик. — Их может быть, по-моему, не больше четырех человек, а в таком тумане мы и хрюкнуть не успеем, как нам перережут глотки. Ты ничего не слышишь, Пит? — Да… ничего такого… особенного… А что? — Ладно… наверное, послышалось… Море-то вон чего творит… Что будем делать, Пит, как ты думаешь? — По-моему, нам надо смываться из этого дохлого местечка. Понимаешь, направо отсюда через сотню ярдов[4] — Чертова скала, прямо по курсу — Голая гора, через нее и в хорошую-то погоду непросто «перепрыгнуть». Значит, они где-то там, откуда мы с тобою только что пришли, другого пути нет. Да и дорога там… и все такое прочее… Потопали, Дик, обратно, найдем их! Убей меня бог, это местечко не слишком мне нравится… — Ты прав, Пит, мне оно сразу пришлось не по нутру. Но давай все-таки вытащим шлюпку подальше, может, еще пригодится… чем черт не шутит. Они ухватились за борт лодки и сделали несколько шагов. Но этой оплошности оказалось достаточно, чтобы их руки мгновенно оказались скрученными и связанными за спиной, а шеи сдавили широкие жесткие кожаные ремни. — Кто такие? — резко спросил Чанслер, когда процедура пленения была завершена. Незнакомцы тяжело хрипели, явно придушенные ремнями. — Отпусти немного, — сказал Чанслер. — Если начнут кричать, дави со всей силы и отрывай напрочь их дурацкие головы! Чарли неторопливо выполнил приказ. Пленники жадно вдыхали в себя сырой холодный воздух. Один из них, Пит, был худощав и довольно высок, густая шапка его волос была перехвачена кожаным ремешком, лицо покрыто длинной жесткой щетиной, на месте нескольких верхних зубов — черный провал. Другой, Дик, оказался на голову ниже приятеля, но зато шире в груди и плечах, с безусым и круглым, как колесо, лицом. — Кто такие? — резко повторил свой вопрос Чанслер. — Рыбаки, — прохрипел Дик. — Гальку и камни при тумане ловите? Души их, Чарли, а головы забрось в море! — Не губите, мистер… милорд… — взмолился Пит. — Мы… я… я все расскажу, сэр!.. — Слушаю. Только не тяни кота за вымя! — Нас послал Крошка Боб, как только узнал, что в нашу гавань загнало чей-то корабль. — Зачем? — Перехватить тех, что могут с него… сбежать… как вы, сэр… простите… убей меня бог… — Сколько вас? — Здесь мы с Диком вдвоем, но вообще-то по всему берегу человек двадцать, на дороге еще с полдюжины, да у харчевни на дороге засели в засаде не менее того… — Кто такой этот ваш Крошка Боб? — Шкипер самого лорда адмирала Килигрю и его дочери, леди капитана Вирджинии! — Так адмирал королевского флота пиратствует вместе со своей милой доченькой? — Ого, сэр, да она-то и есть главный пират в здешних краях! Убей меня бог, сэр, она настоящий парень! К тому же красива, как Царица Небесная!.. Ночью вы могли бы увидеть ее… — Где? — На вашем корабле, не дай вы оттуда деру… Простите, сэр… убей меня бог… — Ну, вот что, — Чанслер согнал улыбку с тонких губ, — я вижу, своим хозяевам вы служите верой и правдой, с вами они не пропадут… Лошади у вас есть? Ну, говори ты, Дик. — У него… у него, сэр, горло болит, — снова заговорил Пит, молитвенно глядя на Чанслера. — Угу… — прохрипел Дик. — Ладно. Где ваши лошади? — В лесу, у самой дороги… — Ведите! Только без всяких дурацких шуток! Чарли, души их при первом же звуке! Чанслер взвалил ящик на плечо, и они тронулись в путь. Вскоре тропинка, которая была еле различима в темноте, заметно поползла вверх. С каждым шагом туман становился все реже и реже, а когда они подошли к лесу, он вовсе растаял. Пит и Дик дышали как загнанные лошади, но и Чанслер со Смитом также порядком притомились. — Привал, — объявил Чанслер. — Далеко еще до дороги? Пленники в изнеможении рухнули на мокрый слизистый мох, не в силах вымолвить ни слова. — Дайте им отдышаться, капитан. Я думаю, нам это тоже не повредит… Чанслер внимательно осмотрелся по сторонам. Прямо перед ним клубился туман, слышно было, как в его чреве бурлило море. «Словно творец, хожу по облакам», — промелькнула в голове Чанслера дерзкая мысль, за- ставившая его невольно вздрогнуть… За спиной, в быстро сгущающихся сумерках, чернел лес. Холодный и порывистый февральский ветер пронизывал до костей. Небо беспрестанно сыпало мелкую снежную крупу, таявшую при первом прикосновении к земле… — Далеко до дороги? — повторил свой вопрос Чанслер. — Две мили, — прохрипел Дик. — Через лес? — Да. — По дороге? — Вроде того. — Ваши здесь есть? — Могут быть, лопни мои глаза… А могут и не быть… знают, что мы тут с Диком. Чанслер невольно задумался. Вздохнув, спросил: — Что будет с нашим кораблем? — Ночью леди капитан выпотрошит его до последней нитки! — решительно заявил Пит. — А что будет с командой? — Кому нужны лишние языки? — ухмыльнулся Пит. — Все полетят за борт, убей меня бог… Это вам повезло, сэр, что встретили меня с Диком… — Пит верно говорит, сэр… — захрипел Дик, — мы все рассказали вам по совести. И лошадей дадим… И дорогу укажем… и все такое… прочее… лопни мои глаза, сэр… — Пощадите нас, сэр… — заскулил Пит, — ведь мы… вот… с Диком… ничего дурного вам не сделали. Даже наоборот: не окажись мы сейчас на берегу, что бы с вами было? — Ах вы благодетели наши! Да будь вы поумней да порасторопней, наши кишки давно уже полоскались бы в море. Чарли, бери их за ошейники и пошли дальше. Приведете без глупостей к лошадям — будете жить, затащите в вашу шайку — смерть мгновенная. Ну так как? — Все в порядке, сэр! У нас еще есть кое-какие делишки на этом славном свете, убей меня бог… — Он верно говорит, сэр… — вмешался Дик. — Можете на нас положиться. Только… — Что еще за условия? — Не могли бы вы приказать вашему… вашему слуге, сэр, не слишком уж туго затягивать ремни на наших шеях? Ведь когда нечем дышать, ноги не могут идти. Понимаете, сэр, — заискивающе ухмыльнулся Пит, — такая уж у нас с Диком привычка — дышать при ходьбе… — В вашем возрасте и при вашем благородном занятии пора бы уже бросить дурные привычки… Чарли, вперед! И чтобы ни единого звука больше! Глухой темный лес они пересекли с тремя небольшими привалами. — Мне начинает казаться, что эти ребята решили подшутить над нами, как ты думаешь, Чарли? — спросил, тяжело дыша, Чанслер во время по- следнего привала. — Дайте-ка я с ними потолкую, капитан, — проговорил Чарли. — Ну-ну… Пора, пожалуй… Чанслер привалился к мокрому стволу дуба и закрыл глаза. От усталости и напряжения свистело в ушах и гудело в голове, ныл каждый мускул и сустав. Теплый суконный плащ промок до нитки, в высоких сапогах хлюпала вода, а подбитая мягким войлоком кожаная шляпа набухла и казалась камнем, придавившим голову… У него не было сейчас ни единой мысли… Одна тяжелая, непреодолимая усталость… Чарли «толковал» с пленниками до тех пор, пока по их телам не пробежали первые предсмертные судороги. Потом он дал им возможность слегка отдышаться и спросил сквозь зубы: — Где лошади, покойники? — Сов… совсем… совсем… рядом… — глухо прохрипел Дик. — Не души… ради бога… Ведь хозяин обещал нам жизнь… — Сколько еще осталось до ваших проклятых кляч? — Не больше полумили, убей меня бог… — Пошли, капитан, — сказал Чарли, — если через полмили мы не увидим их лошадей, я за себя не ручаюсь… Но вскоре они действительно вышли на небольшую лесную поляну, на которой стояли две рослые оседланные лошади, привязанные к дереву. Чанслер не мог скрыть своей радости. — Ну что ж, ребята, живите, раз уж мы с вами так договорились, — сказал он. — Где дорога? — Сотня ярдов отсюда, — проговорил Пит. — Вы ведь отпустите нас, сэр, не правда ли? Вы нам обещали это. — Я обещал вам жизнь и свое слово сдержу. Чарли, сделай так, чтобы они жили, но молчали и не двигались хотя бы до утра. А я займусь лошадьми. Чанслер внимательно осмотрел животных и удовлетворенно погладил их по голове. — Что-то подозрительно легко мы выбрались из этой передряги, — заметил он, когда они выехали из леса и остановились возле большой проезжей дороги. — Или эти ребята решили нас припугнуть, сказав, что чуть ли не весь берег и заодно эта дорога кишат людьми Килигрю, или… — Смотрите, капитан! — шепотом воскликнул Чарли. Но его спутник и сам уже заметил четверых всадников с факелами, скакавших прямо на них. — В лес! — тут же скомандовал Чанслер. В густом черном ельнике они спешились и приготовили по два пистолета к бою. Между тем незнакомые всадники свернули на ту самую лесную тропу, которую только что покинули Чанслер со Смитом и которая была сейчас в трех десятках ярдов от них. — На дорогу — и галопом! — приказал капитан. Мили через три-четыре они промчались мимо двух тусклых фонарей придорожной таверны. Немедленно им вслед раздались выстрелы, а когда их звук растаял в сырой темноте, беглецы услышали за спиной конский топот. — Целься в лошадей! — крикнул Чанслер и первым же выстрелом свалил коня одного из своих преследователей в глубокую придорожную канаву. То же самое успел сделать и Чарли со вторым всадником. Вскоре неожиданно для себя они обнаружили, что погоня закончилась. — Воинство адмирала Килигрю наверняка пустилось в погоню за бутылками и кружками хозяина таверны, — усмехнулся Чанслер. — Пусть Господь ниспошлет ему неисчерпаемые запасы вина, — отозвался Чарли, — а нам дорогу без засад! — Аминь. И путники растаяли в кромешной дождливой ночи… Часто давая лошадям отдых, то рысью, то шагом, они к рассвету добрались до маленького, темного и безмолвного в эту пору городка. — Если и эта паршивая деревня — вотчина «благородного» адмирала Килигрю, то нам крышка, — мрачно проговорил Чанслер. — Ты человек железный, а я падаю из седла от усталости и голода. — Посмотрите налево, капитан, — сказал Чарли, показывая рукой на узкую улочку, посредине которой в предрассветном тумане тускло светился одинокий фонарь. — Черт возьми, это, кажется, именно то, что сейчас нам нужно! — обрадовался Чанслер и пришпорил своего коня. Деревянная вывеска над приземистой дверью гостиницы гласила: «Здесь так приятно и безопасно, тепло, уютно, чисто и сытно, что гость поневоле вспоминает райские кущи и никогда не торопится с отъездом». А над окнами второго этажа, под самой крышей, замысловатой вязью выведено: «Малютка Бетси — к вашим услугам». Малюткой Бетси оказалась особа столь монументальная и с таким не- правдоподобно огромным бюстом, что Чанслер, человек среднего роста, почувствовал себя отброшенным в далекое счастливое детство; а когда над этим нагромождением раздавшейся тучной плоти он увидел лицо хозяйки гостиницы, то невольно зажмурился и вздрогнул: ему отчетливо показалось, что с вершины этой неведомой горы на него смотрит, прищуриваясь и подмигивая своими добрыми глазами, славная морда его лошади! И действительно, большое и удлиненное лицо женщины с крупными желтоватыми зубами над пухлой нижней губой давало основание для такого сходства… — Милорды, Малютка Бетси давно ждет вас! — послышался грудной бархатистый голос хозяйки. — Милости прошу к моему камину и столу! Я вижу, то и другое вам сейчас будет весьма кстати. Ваши комнаты готовы, и я надеюсь… О боже! — И она едва успела подхватить падающего Смита в свои могучие объятия. — Черт возьми, Чарли, что это с тобою, дружище? — Чанслер попытался отыскать лицо друга где-то в недрах груди Малютки Бетси, но она решительно отстранила от себя Чанслера и властно заявила: — Падающие в обморок мужчины — это по моей части! Джим, займись милордом! Совершенно ошеломленный, Чанслер как во сне видел все происходившее вокруг него. Сначала Бетси уволокла бесчувственного Смита куда-то в глубины своего заведения. А потом какой-то круглый старик с головой и лицом, сплошь обросшими густым белым пухом, подхватил ящик Чанслера, и они вошли в просторный холл, тускло освещаемый угасающим пламенем камина. Чанслер невольно остановился и закрыл глаза: здесь было так тепло и пахло так аппетитно, что его утомленное тело и изголодавшийся желудок готовы были взбунтоваться и свалить с ног безжалостного хозяина. Путник глубоко вздохнул и, едва передвигая ноги в отяжелевших от сырости сапогах, привалясь к перилам всем телом и держась за них обеими руками, пошел вслед за «пушистым» стариком по лестнице на второй этаж. — Сюда, милорд, — блаженно улыбаясь, сказал служитель Малютки Бетси. — Это лучшая наша комната. Здесь… — Я такой же лорд, как ты — папа римский! — оборвал Джима Чанслер. — Всех своих гостей хозяйка называет милордами или миледи и нам велит так обращаться к ним. Она считает, что всех гостей посылает ей сам Господь Бог, значит… — А Сатана еще ни разу не навещал эти божественные чертоги? — Фи-и-и… Бог миловал… — перекрестился старик. — А вот сам король Гарри[5] любил иногда понежиться на этой постельке. Славный был парень, уверяю вас, сэр! Две кровати развалились под ними, когда однажды они с Бетси трое суток не выходили из этой спальни… Похихикивая, Джим что-то еще тихо говорил, но в ушах Чанслера слова почему-то превращались в удары колокола, и он невольно закрыл уши ладонями. — Стаскивай сапоги! — приказал Чанслер, тяжело садясь на скамью, когда они вошли в комнату. — А заодно прикуси-ка свой длинный язык! — Слушаюсь, милорд! — продолжал тихо лепетать старый Джим. — Ваши сапоги я высушу и вычищу, как для рыцарского турнира… Позвольте ваш плащ, милорд, им займется сама хозяйка, и побьюсь об заклад… — Убирайся ко всем чертям, старая плесень! — в сердцах крикнул Чанслер. — Еще два часа после смерти болтать будешь… Узнай-ка у своей хозяйки, что там с мистером Смитом, и тотчас доложи мне! Джим отправился выполнять приказание, а Чанслер, не в силах встать на ноги, погрузился в мрачную полудрему. «Что с Чарли? — тяжело оседая в мозгу, носились обрывочные мысли. — Такого еще не бывало… черт подери. Куда мы угодили?.. А-а… Малютка Бетси… Малютка… Ма-лыш-ка… Как там мои ребятишки?.. Фу, черт, тошнит… Вода холодная… Скоро дно… А что под ним?.. И Малютка Бетси тут?… И король Гарри?.. А это что за доски?.. Ах, это те самые кровати, что сломались тогда под королем и Малюткой… Фу, чертовщина какая-то…» Как все-таки удалось маленькому, кругленькому и «пушистенькому» старику Джиму дотащить уснувшего гостя до широкой, под бархатным балдахином, поистине королевской постели — не было известно никому. Да и какое это могло иметь значение, если речь шла о гостинице, где тепло, уют, безопасность, чистоту и изысканную пищу гарантирует сама Малютка Бетси в своих райских кущах?!.. |
|
|