"Рождение огня" - читать интересную книгу автора (Коллинз Сьюзен)

Часть III Враг

19.

«Дамы и господа, Семьдесят пятые Голодные игры объявляются открытыми!»

Голос Клавдия Темплсмита, бессменного ведущего Голодных игр, грохочет в моих ушах. У меня меньше минуты, чтобы собраться с мыслями. После этого прозвучит гонг и трибутам можно будет сойти со своих дисков. Вот только — куда сойти-то?

Трезво мыслить у меня не получается. Из головы не идёт Цинна, избитый и залитый кровью. Где он сейчас? Что с ним? Его пытают? Превращают в безгласого? Казнят? То, что его избили на моих глазах, не случайно: меня хотят лишить мужества, запугать. Ту же цель преследовали, делая Дария моим служителем. И они добились своего: всё, чего мне хочется — это, припав к своему металлическому диску, скорчиться и так и застыть.

Ну нет! Не после той сцены, свидетелем которой я только что была! Мне нужно быть сильной. Я в долгу перед моим стилистом и другом — он рисковал всем, ослушавшись приказания президента и превратив мой свадебный шёлк в оперение сойки-пересмешницы. Я в долгу и перед восставшими: возможно, в этот самый момент, они, вдохновлённые примером Цинны, борются за свержение режима Капитолия. Мой отказ играть по правилам, установленным Капитолием, будет моим последним актом неповиновения. Поэтому я стискиваю зубы и вступаю в Игру.

«Что это за место?!» Окружающее по-прежнему сбивает меня с толку. «Соображай, где ты находишься!» — требую я у себя самой. И постепенно картина начинает обретать чёткие черты. Голубая вода. Розовое небо. Раскалённое добела солнце. Всё верно, вон там, примерно в сорока метрах — сияющий золотом Рог Изобилия. Поначалу кажется, что он находится на круглом острове. Но, присмотревшись, я обнаруживаю, что от острова расходятся тонкие полоски суши — наподобие спиц у колеса. Думаю, их десять-двенадцать и они расположены на равном расстоянии друг от друга. Пространство между спицами заполнено водой, и над каждым сектором возвышаются две фигуры — трибуты. Вот так, значит: двенадцать спиц и между ними на металлических дисках стоят по два трибута.

Второй трибут в том же секторе, что и я — это старый Вуф из Восьмого дистрикта. Он стоит справа от меня, на таком же расстоянии, что и полоска суши слева. Там, где кончается вода, куда ни кинь взгляд, видна узенькая полоска берега, а за ним — плотная стена зелени. В расположенной по кругу цепочке фигур трибутов я пытаюсь высмотреть Пита, но, видимо, его загораживает Рог.

Я зачерпываю пригоршню воды и проверяю её на сначала на запах, потом, лизнув кончик мокрого пальца — на вкус. Так и думала — солёная. В точности как те волны, в которые мы с Питом окунулись, побывав на пляже в Дистрикте 4. Но вода здесь, по крайней мере, чистая — во всяком случае, на вид.

Ни лодки, ни каната, ни даже куска плавника, за который можно было бы уцепиться. Нет, достичь Рога Изобилия можно только одним-единственным способом. Как только звучит гонг, я без колебаний бросаюсь в воду и плыву к полоске суши слева от меня. Расстояние побольше, чем те, к которым я привыкла, да и плавание в неспокойной воде требует немного других навыков, чем дома, в тихом озерке, но тело чувствуется на удивление лёгким, и я рассекаю волны без особого труда. Наверно, это потому, что вода солёная.

Добравшись до песчаной отмели, я встряхиваюсь и припускаю бегом к Рогу Изобилия. Вижу, что с этой стороны на пути к Рогу нахожусь только я, правда, чтó там на другой стороне — мне не видно. Однако мысли о том, что там, возможно, поджидают соперники, не могут заставить меня замедлить бег. Теперь я рассуждаю и действую как профи, поэтому в данный момент самое важное — это добыть себе оружие.

В прошлом году припасы и прочие вещи, полезные для выживания, были разбросаны на довольно большой площади вокруг Рога — чем ближе к нему, тем выше их ценность. Но в этот раз все эти вожделенные предметы свалены в одну кучу у огромного, семи метров высотой, отверстия Рога. Мои глаза сразу приковывает к себе золотой лук — он совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, и я тут же выдёргиваю его из груды.

Сзади кто-то есть! Не знаю, что меня встревожило: еле слышный шорох песка или едва заметное движение воздуха. Из колчана, находящегося тут же, в горе припасов, я выхватываю стрелу и, мгновенно натянув тетиву, резко оборачиваюсь.

Дельф, сверкающий и прекрасный, стоит в нескольких метрах, подняв трезубец с явным намерением проткнуть меня. С другой руки у него свисает сеть. На его губах появляется лёгкая улыбка, но все его мышцы так и застывают в напряженном ожидании.

— О, да ты и плаваешь хоть куда! — мурлычет он. — Где ты так научилась — это в Двенадцатом-то дистрикте?

— А у нас ванна здоровущая, — говорю.

— Тогда конечно, — протягивает он. — Ну и как тебе арена?

— Что-то не особенно. Зато тебе — то, что надо. Как будто по твоему заказу делали, — говорю я с ехидцей. А ведь и верно: кругом одна вода, а я спорю на что угодно, что только жалкая горстка участников умеет плавать. В Тренировочном центре бассейна не было, учиться негде. Так что — ты либо пришёл сюда, уже умея плавать, либо тебе придётся освоить это дело в считаные секунды. Даже чтобы ввязаться в традиционную начальную резню у Рога Изобилия, ты должен суметь преодолеть двадцать метров воды. Что даёт Дистрикту 4 неизмеримое преимущество перед другими.

На какое-то мгновение мы застываем, каждый оценивая своего противника — его оружие, его приёмы и навыки... Потом Дельф неожиданно широко улыбается:

— Просто повезло, что мы с тобой союзники. Ведь так?

Что? Это какая-то ловушка! Я чуть было не отпускаю тетиву в надежде всадить ему в сердце стрелу до того, как меня пронзит его трезубец. Но в этот момент он двигает рукой и в ярком свете солнца на его запястье что-то поблёскивает. Массивный золотой браслет в виде языков пламени. Тот самый, что я видела на руке Хеймитча в день начала тренировок. Сначала у меня мелькает мысль, что, может, Дельф украл браслет, чтобы усыпить мою бдительность, но почему-то я уверена, что это не так. Хеймитч отдал ему браслет, тем самым как бы подавая мне знак, да нет, даже не знак, а приказ довериться Дельфу.

Слышу приближающиеся шаги. Надо немедленно решать.

— Так! — резко бросаю я. Пусть Хеймитч и мой наставник и старается защитить мою жизнь, но его поведение выводит меня из себя. Почему он и словом не обмолвился, что договорился с Дельфом? Наверно, потому, что мы с Питом отказались вступать в альянсы... Вот Хеймитч и выбрал союзничка на свой вкус.

— Пригнись! — Голос Дельфа так непохож на его обычное обольстительное мурлыкание, так властен, что я сразу подчиняюсь. Его трезубец со свистом рассекает воздух у меня над головой, и я слышу, с каким отвратительным чавкающим звуком он поражает свою цель. Мужчина из Пятого дистрикта — тот самый пьянчуга, что блевал на фехтовальной площадке — оседает на колени, когда Дельф выдёргивает своё оружие из его груди.

— Не доверяй Первому и Второму! — предупреждает Дельф.

Задавать вопросы нет времени. Высвобождаю из груды колчан со стрелами и говорю:

— Ты на эту сторону, я на ту?

Он кивает, и я несусь вокруг горы припасов. В четырёх спицах от меня Энобария и Рубин как раз достигают суши. Либо они плохие пловцы, либо медлили лезть в воду, предполагая, что в ней могут встретиться неведомые грозные опасности — что, кстати, совсем не исключено. Иногда рассматривать слишком много разных вариантов себе дороже. Но теперь, когда они оба уже на песчаной отмели, добежать сюда для них — раз плюнуть.

— Есть там что полезное? — кричит мне Дельф.

Я быстро окидываю взором груду на моей стороне и вижу мечи, булавы, луки и стрелы, трезубцы, ножи, копья, топоры, ещё какие-то железяки — не поймёшь что... И это всё.

— Оружие! — кричу в ответ. — Оружие и больше ничего!

— Здесь тоже! — кричит Дельф. — Хватай что хочешь и даём дёру отсюда!

Я выпускаю стрелу в Энобарию — уж слишком близко она подобралась — но та вовремя бросается в воду, и стрела летит мимо цели. Зато Рубин соображает и реагирует не так быстро, так что моя стрела вонзается ему в голень как раз тогда, когда он кидается в волны. Я перебрасываю через плечо ещё один лук и ещё один колчан — про запас, засовываю за пояс шило и парочку длинных ножей и бегу обратно. Мы с Дельфом встречаемся перед горой оружия.

— Сможешь управиться с этим? — кивает он на несущегося к нам Брута. Тот стащил с себя пояс и держит его на расставленных руках, наподобие щита. Я выпускаю в него стрелу, но он ухитряется отбить её этим самым поясом, не то она пронзила бы ему печень. Из дырки, которую стрела пробивает в поясе, фонтаном бьёт какая-то пурпурная жидкость, забрызгивая Бруту лицо. Пока я накладываю новую стрелу, Брут успевает распластаться на земле, перекатиться в воду и нырнуть. Позади меня слышен лязг падающего металла.

— Убираемся отсюда! — говорю я Дельфу.

За время нашей стычки с Брутом Энобария и Рубин успевают добежать до Рога Изобилия. Брут от нас на расстоянии полёта стрелы, Кашмир, по всей вероятности, тоже где-то поблизости. Эти четверо классических профи, безусловно, заключат — или уже заключили — союз. Если б мне приходилось думать только о собственной безопасности, я, да ещё с Дельфом на своей стороне, сейчас попробовала бы рассправиться хоть с кем-нибудь из них. Но мне нужно думать о Пите.

Да вот же он — всё ещё на своём стартовом диске! Я срываюсь с места, Дельф за мной. Он не задаёт вопросов, словно и так знает, что я буду делать дальше. Когда между мной и Питом остаётся самое короткое расстояние, я вытаскиваю из-за пояса ножи, собираясь броситься в воду и каким-то образом вытащить Пита на сушу.

Дельф опускает ладонь на моё плечо:

— Погоди, я займусь им.

Во мне искрой вспыхивает подозрение: а не уловка ли это? Сначала Дельф втирается мне в доверие, а потом плывёт и топит Пита?

— Я сама! — настаиваю я.

Но Дельф уже сбросил с себя всё своё оружие.

— Тебе лучше не подвергать себя лишним испытаниям. Не в твоём положении, — говорит он, наклоняясь и проводя ладонью по моему животу.

«А, ну да. Я же беременна», — вспоминаю я. Пока я раздумываю, как бы мне половчее сыграть роль будущей мамаши — ну, там, блевать или ещё что — Дельф уже приготовился прыгать в воду.

— Прикрой меня! — бросает он и без малейшего всплеска исчезает в волнах.

Я поднимаю лук, готовясь отразить любую атаку, но те, там, у Рога, и не думают преследовать нас. Рубин, Кашмир, Энобария и Брут, наверняка образовавшие единый отряд, заняты сейчас подбором оружия.

Я быстро окидываю взглядом арену и убеждаюсь: большинство трибутов по-прежнему не могут покинуть свои стартовые диски. Нет, погоди, кто-то стоит на песчаной спице слева от меня, напротив Пита. Это Мэгс. Но она не пытается ни достичь Рога Изобилия, ни унести ноги подальше отсюда. Вместо этого она кидается в воду и гребёт в мою сторону. Её седая голова, как поплавок, качается вверх-вниз вместе с волнами. Да, Мэгс, конечно, немолода, но всё-таки восемьдесят лет жизни в Дистрикте 4 безусловно, научили её здорово держаться на плаву.

Дельф уже доплыл до Пита и теперь буксирует его, схватившись одной рукой поперёк его груди, а другой лёгкими гребками прокладывая себе путь в волнах. Пит подчиняется без возражений. Не знаю, что там Дельф ему наговорил или сделал такого, чтобы Пит вверил ему свою жизнь, может, показал ему браслет. А может, Питу достаточно было увидеть меня, ожидающую на песчаной отмели. Когда они добираются до неё, я помогаю вытащить Пита на сушу.

— Ну, вот и свиделись! — смеётся он. — А у нас, оказывается, есть союзник!

— Ага. Тот, которого Хеймитч нам прочил, — отвечаю я.

— Напомни, мы ещё кого-нибудь к себе приглашали? — спрашивает он.

— Думаю, только Мэгс.

Я киваю в сторону старухи, упорно прокладывающей путь через волны к нам.

— Да, я не могу оставить Мэгс, — говорит Дельф. — Она — одна из немногих, кто, фактически, хорошо ко мне относится.

— Я совсем даже не против Мэгс, — говорю я. — Особенно на этакой арене. Её рыболовные крючки, я так думаю, — наша лучшая возможность раздобыть себе обед.

— Кэтнисс с самого первого дня хотела взять её к себе, — вставляет слово Пит.

— Кэтнисс отлично разбирается в людях, — отвечает Дельф.

Он одной рукой выхватывает Мэгс из воды, как будто та весит не больше щенка. Мэгс лепечет что-то такое, в чём я разбираю только слово «поплавок», и поглаживает свой пояс.

— Ты глянь, а она права. Кое-кто тоже догадался о том же, — говорит Дельф и указывает на Бити. Тот вовсю колотит руками по воде и каким-то образом умудряется держать голову над волнами.

— Что? — спрашиваю я.

— Пояс. Он вроде спасательного — держит на воде, — поясняет Дельф. — То есть, грести-то надо самому, а он просто не даёт тебе утонуть.

Мне так хочется попросить Дельфа подождать Бити и Люси и взять их с собой, но Бити находится в трёх спицах от нас, а Люси я не вижу вообще. Насколько мне известно, Дельф наверняка расправился бы с ними так же быстро, как с трибутом из Пятого, поэтому я предлагаю двигать отсюда. Я протягиваю Питу запасные лук и колчан со стрелами, отдаю ему один из моих ножей. Остальное моё. Но тут Мэгс дёргает меня за рукав и лепечет что-то непонятное до тех пор, пока я не отдаю ей шило. Довольная, она зажимает рукоятку шила между беззубых челюстей и протягивает обе руки к Дельфу. Он перебрасывает сеть через плечо, подсаживает Мэгс себе на спину, свободной рукой подхватывает свои трезубцы, и мы все уносим ноги подальше от Рога Изобилия.

Там, где кончается песок, сразу же начинаются заросли. Это не лес в том понимании, к которому я привыкла. Джунгли — вот какое странное, непривычное, чуть ли не устаревшее слово приходит мне на ум. Наверно, слышала его на каких-то Голодных играх. А, может, отец меня ему научил? Большинство деревьев совершенно не знакомы, у них гладкие стволы и совсем мало ветвей. Земля под ногами очень чёрная и пружинистая, часто полностью скрытая зарослями ползучих растений с яркими цветами. Хотя солнце палит вовсю, воздух при этом влажен и тяжёл от испарений, так что у меня возникает чувство, что здесь ничто и никогда не просыхает. Тонкая синяя ткань не препятствует испарению морской воды, но здесь я быстро покрываюсь потом, и комбинезон тотчас же начинает липнуть к коже.

Питер идёт впереди, прорубая своим длинным ножом путь в плотной завесе растительности. Я настояла на том, чтобы Дельф шёл вторым, потому что хотя он самый могучий боец из нас, но его руки заняты Мэгс. К тому же, хотя он, конечно, и мастер управляться с трезубцем, но от его оружия в джунглях меньше толку, чем от моих стрел.

Подъём довольно крутой, жара жуткая, так что одышка не заставит себя долго ждать. Правда, мы с Питом хорошо тренированы, кондиция хоть куда, а Дельф в такой великолепной физической форме, что даже с Мэгс на закорках он просит об отдыхе не раньше, чем через пару километров быстрой ходьбы вверх по склону. Да и то, я думаю, больше ради Мэг, чем ради себя самого.

Зелень полностью скрывает колесо арены с наших глаз. Я взбираюсь на дерево с гладкими, словно резиновыми ветвями — оттуда должно быть видно получше. И тут же жалею, что я это сделала.

Земля вокруг Рога словно покрыта кровоточащими ранами, вода тоже отливает кровью, мёртвые тела валяются на земле и покачиваются на волнах. С такого расстояния я не могу никого узнать, тем более что все одеты одинаково. Единственное, что можно различить — это что некоторые крошечные фигурки продолжают сражаться. А чего я, собственно, ожидала? Что вчерашнее единение трибутов, сомкнувших между собой руки, сегодня на арене выльется во всеобщее братание? Да нет, никогда мне в это не верилось. Однако где-то глубоко во мне жила надежда, что люди выкажут некоторую... ну, сдержанность, что ли... По краней мере, не кинутся вот так очертя голову гробить друг друга почём зря. «И вы ведь все знали друг друга! — думаю я. — Вы были друзьями, во всяком случае, казались ими...»

У меня здесь только один настоящий друг. И он не из Четвёртого дистрикта.

Лёгкий влажный ветерок овевает мне щёки прохладой, пока я решаю, как мне поступить. Несмотря ни на какие браслеты, с Дельфом надо кончать. Я его застрелю. Этот союз всё равно долго не протянет. А Дельф слишком опасен, чтобы дать ему спокойно гулять на свободе. Сейчас, когда между нами установилось некое показное доверие, может, это мой единственный шанс убить его. Я могла бы запросто всадить ему стрелу в спину, как только мы снова отправимся в путь. Недостойно, конечно, и отвратительно. Ну, а если я буду тянуть время, узнаю его лучше, стану, может быть, обязана ему большим, то тогда убить его будет менее недостойно? Нет, время пришло. Я бросаю ещё один, последний, взгляд на сражающиеся фигуры, на окровавленную землю, укрепляюсь в своём решении и соскальзываю с дерева.

Но спустившись на землю, я выясняю, что у нас с Дельфом мысли сходятся. Словно он знал, чтó я увижу и как это на меня повлияет. Он как бы невзначай слегка приподнимает один из свох трезубцев.

— Ну и как там, Кэтнисс? Небось, все соединили руки и дали клятву ненасилия? Поброслали оружие в воду в знак неповиновения Капитолию? — язвит Дельф.

— Нет, — коротко отвечаю я.

— Нет... — вторит Дельф. — Потому что что бы ни случилось в прошлом — оно осталось в прошлом. И никто на этой арене не стал победителем чисто случайно. — Он сверкает глазами на Пита. — Ну, разве что, может, Питер.

Значит, Дельф знает о Пите то, что знаем я и Хеймитч. Что Пит намного, намного лучше любого из нас. Дельф угрохал того трибута из Пятого, не моргнув глазом. А как много времени понадобилось мне самой, чтобы стать на путь убийства? Когда я стреляла в Энобарию, Рубина и Брута, моей целью было убить. Пит же наверняка попытался бы сначала договориться: а вдруг возможен и более широкий альянс. Хотя — к чему всё это? Дельф прав. И я права. Все те, кто находится сейчас на арене, получили свои венки не за способность к сопереживанию.

Я не отрываю от него взгляда: кто окажется быстрее — он или я? На что уйдёт меньше времени: мне, на то, чтобы всадить стрелу ему в голову или ему — чтобы пронзить меня трезубцем? Вижу, он ждёт, что предприму я. Соображает, защититься ли ему сначала от удара или сразу же бросаться в атаку. Мы уже готовы приступить к проверке на практике, когда Пит намеренно становится между нами.

— Сколько же там умерло? — спрашивает он.

«В сторону, придурок!» — думаю я. Но он не двигается с места, по-прежнему разгораживая нас с Дельфом.

— Трудно сказать, — отвечаю я. — По крайней мере, шестеро. Драка ещё продолжается.

— Пошли дальше. Нам нужна вода, — говорит он.

До сих пор мы не заметили ни одного источника пресной воды — ни ручейка, ни лужи, а солёную пить нельзя. И опять я вспоминаю, как от обезвоживания чуть не отдала концы на прошлых Играх.

— И как можно скорее, — соглашается Дельф. — Нам нужно найти укрытие, на случай если другие придут за нами этой ночью.

Придут за нами?.. Ладно, согласна, убить Дельфа сейчас было бы не совсем кстати. Ведь до сих пор мы от него ничего, кроме помощи, не видели. Недаром Хеймитч вроде как поставил на нём свою печать одобрения. И кто знает, что принесёт с собой ночь? Если уж на то пошло, я всегда смогу его убить, пока он будет спать. Так что я становлюсь по стойке «вольно», Дельф делает то же самое.

Пить хочется так невыносимо! Где же вода? Мы продолжаем наш бег вверх по склону, и всё это время я зорко оглядываюсь, но без всякого успеха. После ещё пары километров можно увидеть, что заросли кончаются. Похоже, мы достигли гребня холма.

— Может, нам больше повезёт на другой стороне. Найдём источник или ещё что...

Но никакой другой стороны нет. Мне становится это понятно раньше, чем кому-либо другому, хотя я иду последней и нахожусь дальше всех от вершины холма. На глаза мне попадается странное, волнообразное «окошко», висящий в воздухе квадратик, похожий на рифлёное стекло. Сначала мне приходит в голову, что это просто солнечный блик или мерцание жаркого воздуха, поднимающегося от земли. Но квадратик не двигается, не перемещается, когда перемещаюсь я. Вот тогда я и вспоминаю о точно таком же «окошке», на которое указали мне Люси и Бити в Тренировочном центре, и понимаю, чтó находится здесь, прямо перед нами. Предупреждающий крик ещё не успевает сорваться с моих губ, когда нож Пита в очередной раз взлетает, чтобы прорубить путь через заросли лиан.

Вжжик! На мгновение я вижу свободное пространство между деревьями и полоску голой земли. В следующее мгновение Пит отлетает назад, отброшенный силовым полем, и опрокидывает Дельфа и Мэгс, которые тоже катятся на землю.

Я подлетаю к лежащему навзничь в сплетении лиан Питу.

— Питер!

В воздухе ошущается едва заметный запах палёного волоса. Я снова зову его, осторожно встряхиваю, но он не отвечает. Провожу пальцами по его губам, там — никакого признака дыхания, хотя ещё минуту назад он вовсю пыхтел. Я прижимаюсь ухом к его груди, к тому месту, к которому всегда приникаю головой, и где, как я знаю, услышу сильное и размеренное биение его сердца.

Но не слышу ничего, кроме тишины.