Александра Давид-Неэль Магия Любви и Черная Магия

Предисловие

Я долго колебалась, точнее не решалась в течение нескольких лет публиковать эту книгу из-за некоторых чудовищных по своей сути фактов, описанных в ее пятой и, особенно, шестой главах. Снова оказавшись в Азии, неподалеку от монгольской границы, я повстречала на священной Пятиглавой горе тибетских лам, совершавших паломничество в те края. Двое из них оказались уроженцами местности Гяронг.

Невзначай зашел у нас разговор о колдовстве и магах, обитающих в Гяронге. Однажды в одном из монастырей мне довелось услышать о некоторых отвратительных обрядах. Тибетские ламы поведали мне, что наряду с множеством известных им почтенных белых магов, по слухам, существуют также черные маги, которые совершают жестокие, бесчеловечные ритуалы. При этом, к моему великому удивлению, они упомянули о полом столе с массивным верхом, куда помещают живых людей, которые умирают с голоду, и чьи разлагающиеся тела служат сырьем для создания эликсира бессмертия. Это совпадало с автобиографическим рассказом героя моей книги. Без сомнения, он был не единственным свидетелем мрачного зрелища; во всяком случае, то, что говорили ламы-паломники, заставляло иначе относиться к слухам, передававшимся тайком из-за страха перед колдунами. Неожиданное подтверждение слов моего героя развеяло сомнения по поводу целесообразности публикации данных фактов, представляющих интерес с точки зрения этнологии.

Обстоятельства, сопутствовавшие сбору материала для этой книги, досконально описаны в ее прологе. Читатель, без сомнения, поймет, что события жизни рассказчика послужили лишь отправной точкой. Особое состояние моего героя, побудившее его вспомнить события своей прошлой жизни, исключало какие бы то ни было отступления. Рассказчика захлестывали эмоции, вызванные внезапно ожившими в его памяти воспоминаниями о пережитой драме, и он, разумеется, даже не помышлял об описании места действия или истолковании нравов и верований, связанных с излагавшимися событиями. Он знал, что мне хорошо известна значительная часть тех мест, где протекала его жизнь, и, более того, принимал меня за уроженку Тибета.

Если бы я воспроизвела этот рассказ так, как услышала его сама, то он показался бы людям, совершенно не знакомым с Тибетом и его обитателями, невразумительным во многих отношениях. Поэтому я предпочла придать своей книге форму романа, дабы обрести возможность с помощью описания пейзажей и изложения идей, присущих данному краю, воссоздать конкретную обстановку, на фоне которой действовали мои герои и которая оказывала влияние на их поступки. В то же время читателя просят не забывать, что эта история основана на конкретных событиях.

Александра Давид-Неэль Ривоцзе-Нга, август 1937 года