"Хоббит, или Туда и обратно" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Рональд Руэл)

Глава 11. На пороге.

В два дня они проплыли Долгое озеро, влились в Бегущую реку и сейчас могли видеть мрачную и высокую Одинокую Гору, вздымающуюся перед ними. Течение было сильным и они продвигались медленно. В конце третьего дня, после нескольких миль вверх по реке, они выгребли на левый или западный берег и выгрузились. Здесь они встретились с нагруженными провизией и прочими полезностями пони и пони собственно для их езды, которые были посланы в место их встречи. Они были гружены так, что оставалось место для всадника, а остальное место выкроено для склада под тентом, но никто их людей города не остался с ними даже на одну ночь в такой близи от тени горы.

- Нет, во всяком случае до тех пор, пока песни не станут правдой! – сказали они. Это крайне просто поверить в дракона и куда менее просто поверить в Форина в этих диких местах. В самом деле, их запасы не нуждались ни в какой охране, ибо вся земля была заброшена и пустынна. С этим, их эскорт оставил их, удалившись по реке и берегам ее, хотя ночь уже наступала.

Они провели холодную и одинокую ночь и настроение их упало. На следующий день они выступили снова. Балин и Бильбо плелись позади, каждый следуя за впереди идущей нагруженной пони перед ним; другие были несколько впереди выбирая дорогу, поскольку дорог не было. Они двигались на северо-запад, отходя от Бегущей реки и забирали все больше и больше к подножью Горы, которая обосновалась в южном от них направлении.

Это было мрачное путешествие, тихое и скрытное. Не было ни смеха, ни песен, ни звуков арфы и гордость и надежда, зажженные в их сердцах от пения старых песен, на озере быстро затенились надвигающимся сумраком. Они понимали, что двигаются к окончанию пути и что конец его мог быть ужасен. Земля перед ними была лишена растительности и пустынна, хотя однажды, как говорил им Форин, она станет зеленой и процветающей. Было мало травы и очень долго не попадалось ни куста, ни дерева и только папоротник и черные пни говорили о том, что исчезли они давно. Они пришли к Пустоши дракона и к моменту окончания года.

Они достигли окраин Горы не встретив ни признака опасности или знака дракона, исключая то запустение, что он устроил вокруг своего логова. Гора стояла перед ними черная и молчаливая и пожалуй скорее над ними. Они устроили свой первый лагерь на западной стороне великого южного отрога, которой венчался высотой, называемой Вороний Холм. Здесь некогда находился наблюдательный пост; но уже давно никто не осмеливался взбираться сюда, поскольку был он слишком открыт.

Прежде чем разбить лагерь, они поискали по западным отрогам скрытую дверь, на которую были все их надежды, а Форин послал разведотряд, исследовать земли к югу, где находились Передние врата. Для этой миссии он отрядил Балина, Фили и Кили, а к ним прикрепил Бильбо. Они топали под серыми и молчаливыми утесами к подножью Вороньего холма. Там река, после обхода широкой петлей Долины, сворачивала от Горы на путь к Озеру, стремясь скоро и шумно. Ее берега были голы и каменисты, высоки и обрывисты; и глядя с них на узкую полоску воды, пенящуюся и брыгающую среди валунов, они могли видеть в широкой долине, затененной Горой, остатки серых руин древних домов, башен и стен.

- Там находиться все, что осталось от Долины, - сказал Балин. – Склоны Горы зеленели от деревьев и все в долине было роскошным и радующим в дни, когда колокольчики пели в этом городе. Он выглядел одновременно печальным и мрачным, говоря это: ибо был он компаньоном Форина в день пришествия дракона.

Они не посмели последовать за рекой дальше к Вратам; но они зашли за пределы южного отрога, до тех пор, пока лежащие скрытые за скалой, они могли выглянуть и рассмотреть черные пещерные открытия в большом утесе между локтями горы. Оттуда брала исток Бегущая река и оттуда же изливался поток и выходил черный дым. Нечто двигалось в спешке, скрываясь в паре и воде и тогда и теперь, здесь были черные и таинственные вороны. Единственным звуком был звук падающей на камень воды и резкий крик птиц. Балин задрожал:

- Вернемся! – сказал он. – Мы не сделаем тут ничего хорошего! И мне не нравятся эти черные птицы, они выглядят, словно соглядатаи зла.

- Дракон все еще жив и в залах под горой, что я могу предположить по дыму, - сказал хоббит.

- Это еще ничего не доказывает, - отозвался Балин, - хотя я не сомневаюсь, что ты прав. Но возможно он отлучается на некоторое время или он лежит на склоне горы, ведя наблюдение и я думаю, что дым и пар будут выходить из ворот: и все залы внутри заполнены его мерзким дыханием.

С такими мрачными мыслями, преследуемые каркающими воронами над головами, они вернулись в лагерь. Только в июне они были гостями в замечательном доме Эльронда и хотя сейчас осень перекидывалась в зиму, казалось, что с того прекрасного момента прошли годы. Они были одни в опасном изнурении, без надежды на дальнейшую помощь. Они были в конце путешествия, но дальше, чем когда-либо казалось, от завершения. Ни у кого их них не оставалось крепости духа.

Сейчас, странно сказать, мистер Беггин был более значим, чем остальные. Он часто брал карту Форина и разглядывал ее, задумавшись над рунами и сообщением буквами Луны, прочитанными Эльрондом. Это было то, что заставило гномов вести поиск секретной двери на западных склонах. Они переместили в то время свой лагерь в длинную долину, куда более узкую, чем большая долина на юге, где стояли речные Врата и ограниченную низкими отрогами Горы. Два из них уходили на запад от общего массива длинными обрывистыми гребнями. На западной стороне было мало признаков драконьих мародерств; здесь было немного травы для пони. От их лагеря, затененного круглый день утесом и стеной, до тех пор, пока солнце не начинало падать за лес, день за днем они отправлялись группами в поисках дорог на горный склон. Если карта говорила правду, где-то над утесом во главе долины, должна быть расположена секретная дверь. День за днем они возвращались в лагерь без успеха.

Но наконец, неожиданно, они нашли то, что искали. Фили, Кили и хоббит, вернулись как-то в долину и ползали среди скал на южной стороне. Около полудня, шурша за камнем, который стоял одиноко словно колонна, Бильбо нашел нечто похожее на ведущие вверх грубые ступеньки. Пройдя по ним, он и гномы нашли следы узкого тракта, часто теряемого, часто открываемого вновь, которые шел на вершину южного выступа и выведшего наконец к узкому утесу, который поворачивал на север через фасад Горы. Посмотрев вниз, они нашли, что находились на самой вершине утеса во главе полянки и смотрели на лагерь внизу. Молча, цепляясь за стену справа, они пошли группой вдоль гребня до тех пор, пока стена не открылась и они не свернули в небольшую, крутостенную площадку, поросшую травой, спокойную и тихую. Этот проход, который они обнаружили, не был виден ни снизу из-за нависающего утеса, ни издалека, поскольку был мал и выглядел не более чем темной расселиной. Это была не пещера, открытая небесам сверху; но на внутренней части плоская стена, вздымавшаяся вверх, близко к земле, была так гладка и ровна, словно была работой каменщика, но без видимых швов или мест соединения. Не было ни знака двери или порога, не также признаков засова, болтов или замочной скважины; но с этих пор они не сомневались, что нашли наконец дверь.

Они стучали в нее, толкали и пихали, они заклинали ее открыться, они произносили фрагменты отрывочных заклинаний, но без результата. Наконец обессилев, они отдохнули на траве, после чего начали спускаться вниз.

Ночью в лагере царило возбуждение. Утром они решили свершить восхождение снова. Только Бофур и Бомбур остались позади, сторожить пони и запасы, которые принесли с собой от реки. Другие спустились в долину и поднялись по найденной тропе. Они не могли нести с собой тюков с мешками, ибо дорога была действительно узка, с расстоянием в сто пятьдесят футов вниз до острых камней, но каждый из них был плотно обернут кольцом веревки вокруг пояса и наконец, без происшествий, они достигли маленькой травянистой площадки.

Здесь они соорудили свой третий лагерь, подтянув на веревках снизу все необходимое. Вниз, подобным способом они могли спустить одного из самых активных гномов, такого как Кили, для обмена новостями или участия в дежурстве, пока Бофур мог быть поднят в верхний лагерь. Бомбур не мог попасть наверх ни одним из способов.

- Я слишком толст для подобных прогулок, - заявил он. – У меня закружится голова, я наступлю на собственную бороду и тогда вас снова станет тринадцать. А вязанные узелками веревки, слишком тонки для моего веса. К счастью для него, это было совсем не так, что бы увидите.

Между тем, они исследовали место за пределами утеса и нашли дорогу, ведущую выше и выше в гору; но они не посмели зайти по ней слишком далеко, как и не нашли ей особого применения. Выше царила тишина, которую не нарушали птицы: лишь ветер распевал в каменных расселинах. Они говорили тихо, без окриков и пения, дабы не будить опасность, гнездящуюся в каждой скале. Остальные, увлеченные потайной дверью, также не имели успеха. Они силились проникнуть в тайну лунных рун, но устав, так и не смогли выявить дверь на главком челе скалы. Они принесли множество кайл и других инструментов подобного сорта с Озерного города и сейчас впервые пытались их применить. Но когда они попытались долбить камень, рукоятки больно отдавали по рукам, а стальные керны ломались или гнулись. Горная работа, как они теперь видели, была не слишком хороша против магии, которая затворила эту дверь; а кроме того их очень пугал грохот.

Бильбо сидел на пороге одинокий и мрачный – хотя конечно, это не было порогом, но он называл так небольшой травянистый пятачок земли между стеной и открытым местом в шутку, вспоминая слова, сказанные давно на неожиданной вечеринке в его норе о том, что они будут сидеть на пороге, пока не придумают нечто стоящее. И они сидели и думали или бесцельно слонялись поблизости становясь мрачнее и мрачнее.

Их дух, воспаривший было от находки дороги, теперь снова упал ниже башмаков; и теперь они не могли сдаться и уйти. Хоббит был не долго веселее гномов. Он не мог сделать ничего, кроме как сидеть привалившись спиной к фасаду скалы и глядя на запад через проем, над утесом, на обширные земли у темной стены Мирквуда и дальше, где он надеялся уловить отблеск Туманных Гор маленьких и далеких. Если гномы спрашивали его о том, что он собирается делать, он отвечал:

- Вы сказали сидеть на порожке и думать лучше о моей работе, не упоминая о том, как попасть внутрь и посему я сижу и думаю. Но я боюсь, что думал он не о работе, но о том, что лежало за синей далью спокойной западной земли и Холме и его норе в нем.

Большой серый камень лежал в центре травы и он понуро смотрел на него или на больших улиток. Они казалось любили, маленький зажатый скалами уголок и были некоторые большого размера, ползущие медленно и липко по этим стенам.

- Завтра грядет последняя неделя осени, - сказал Форин как-то.

- А за ней придет зима, - добавил Бифур.

- А за ней новый год, - сказал Двалин, - и наши бороды отрастут настолько, что будут свисать в самую долину, если мы ничего не предпримем. Что наш грабитель делает для нас? С тех пор, как он раздобыл кольцо невидимости и выявил себя очень сообразительным исполнителем, я начал думать, что он сможет пройти через Передние врата и вызнать что-нибудь!

Бильбо слышал это, ибо гномы были как раз над его маленьким закутком и «Светлые небеса!», подумал он, «так вот как они начали думать?». Это всегда очень огорчало меня, что я должен решать все их проблемы, как минимум с той поры, как исчез волшебник. Что же мне делать? Я могу знать, что такого страшного приключиться со мной в конце. Я не думаю, что смогу вынести вид Долины снова и дымящихся ворот тем более!!!

Эту ночь он провел плохо и с трудом заснул. На следующий день гномы разбрелись в разных направлениях; некоторые повели пони побегать вниз, некоторые блуждали по склону горы. Весь день Бильбо сидел мрачный в травянистой бухточке глядя на камень или на запад, через проем. У него было странное ощущение, что он чего-то ждет. «Возможно, волшебник внезапно вернется сегодня» думал он.

Приподняв голову, он увидел отблеск далеко в лесу. Когда солнце свернуло на запад, там была желтая вспышка над дальней крышей леса, так словно бы солнце высветило последние бледные листья. Вскоре он увидел оранжевый солнечный мяч, спустившийся на уровень его глаз. Он подошел к проему и увидел бледный, слабый и тонкий серп новой луны, над ободом земли.

Именно в этот момент он услышал резкий треск за спиной. Там, на сером камне, была огромная метина, почти угольно черная, его бледно-желтую грудь испещряли черные крапины. Треск! Он подбросил улитку и ударил ее о камень! Треск, треск!

Неожиданно Бильбо понял. Забыв об опасности, он стоял на гребне и звал гномов. Те, что оказались максимально близко, спотыкаясь о камни и так быстро как могли, неслись к нему, пытаясь понять, что не так с землей; другие кричали, чтобы их подняли на веревках (исключая конечно Бомбура, который спал).

Бильбо быстро объяснил. Они молчали: хоббит стоял перед серым камнем и гномы, тряся бородами, поглядывали с нетерпением. Солнце проваливалось ниже и ниже и их надежды никли. Светило ушло за пелену краснеющих облаков и исчезло. Гномы застонали, лишь Бильбо стоял почти без движения. Маленькая луна высветилась на горизонте. Вечер наступал. Неожиданно, когда их надежда почти погасла, багровый луч солнце, подобно указующему персту прорвался сквозь облака. Луч прошел через проем прямо в закуток и упал на стену. Старый дрозд, наблюдавший сверху, открыл свои бусинки глаза и выпрыгнув на одну сторону, издал заливистую трель. Последовал особенно громкий треск. Фрагмент камня отслоился от стены и упал. Отверстие показалось внезапно, на высоте трех футов от земли.

Быстро, боясь упустить шанс, гномы метнулись к скале и надавили – тщетно.

- Ключ! Ключ! – заорал Бильбо. – Где Форин?!

Форин подбежал.

- Ключ! – простонал Бильбо. – Ключ, который пришел с картой! Попробуй немедленно, пока есть время!

Тогда Форин шагнул вперед и снял ключ на цепочке с шеи. Он вставил его в скважину. Ключ подошел и повернулся. Щелк! Сияние погасло, солнце ушло, поднялась луна и вечер разлился по небесам.

Сейчас, они навалились всем скопом и медленно, часть стены подалась, освобождая проход. Возникли и расширились длинные прямые трещины. Дверь в пять футов в высоту и три в ширину была очерчена и не торопясь, без скрипа распахнулась внутрь. Показалось, будто темнота излилась изнутри подобно пару и та же глубокая темнота, в которой ничего не было видно, лежала перед ними, а разверстый зев уводил внутрь и вниз.