"Эпоха мертвых. Прорыв" - читать интересную книгу автора (Круз Андрей)

Сергей Крамцов

9 мая, понедельник, день

Проснулся я около трех часов дня, хорошо выспавшийся и довольный жизнью. Татьяна была рядом, сидела с книжкой у окна, повернувшись к свету.

– Проснулся? – спросила.

Отложила книжку, и я увидел, что она читает Мак-Каммона, «Они жаждут».

– Ужасов за окном не хватает? – съехидничал я.

– За окном проза жизни. А тут ужасы теперь такими уютными кажутся, вроде сказки на ночь, – похлопала она по обложке книги. – А вообще я намерена тебя информировать, что баня натоплена и мы можем идти париться. И на этот раз нет необходимости делиться на мужские и женские смены. Те, кто мог, уже сходили раньше. Беспокоить нас никто не будет.

– Класс, – с чувством заявил я. – Как раз на праздник подарок.

– Что за праздник? – удивилась она.

– На календарь смотрела? Девятое мая. И у нас сегодня победа локального масштаба, так что вдвойне.

– А, ну тем более.

Баня, разделенная на мужскую и женскую смены, стала для нас настоящим испытанием и заодно нарушением наших привычек с традициями вкупе. Наша-то компания всегда ходила в нее двумя парами, по очереди заходя в парилку и вместе гоняя чаи в предбаннике. А когда народу прибавилось, то вся наша стройная система сбилась, пришлось делиться на смены. Сейчас же мы снова могли пойти вчетвером.

Дом Трофимыча стоял вроде и в середине вытянутого села, но задняя часть двора прилегала к пруду, за которым уже ничего не было. В смысле от деревни ничего, а всего остального даже очень много – был сам пруд, был луг и лес за ним. Баня тоже была – большая, с просторным предбанником, от которого в пруд бежали мостки. С мостков надлежало прыгать после парилки – пруд питался от многочисленных ключей, и вода в нем была ледяной в любую жару. Когда мы подошли к бане, из предбанника вышли Маша с сестрами, все с розовыми после парилки лицами.

– Как там? – спросила Татьяна.

– Здорово! Лучшая баня в моей жизни! – решительно заявила Аня, растрепав рукой свои короткие влажные волосы.

Тут в глаза бросился некий непорядок, о чем я не преминул высказаться вслух:

– Дамы, а почему вы без основного оружия?

– Пистолеты у всех, – сказала Маша.

– Маш, если что-то случится, то тебе сначала придется бежать через всю деревню за оружием и лишь потом заниматься делом, – укорил я ее. – Мы же не в «Пламени», где внутри полная безопасность. Значит, так: вне защищенной территории, которую я сам объявлю таковой, без основного оружия и боекомплекта не ходить. За нарушение… сами знаете что.

– Что? – полюбопытствовала Аня.

– Порка розгами, – повернулся я к ней. – Шпицрутены. Сквозь строй в светлое будущее. Расстрел под барабанный бой. Всем понятно? А мы, с вашего позволения, в баню.

Нам пожелали «легкого пара» и на этом разошлись. Мы зашли в предбанник, и не успел я снять разгрузку, как в дверь постучали. Затем заглянула хозяйка, жена Трофимыча, Лидия Васильевна, крупная румяная дама за сорок. В руке у нее была стопка белых, чисто выстиранных и до хруста наглаженных простыней.

– Ребята, покажу вам где и что, – заговорила она. – У нас чай с травками, с ромашкой есть, с чабрецом, со зверобоем, с малиной…

Она начала перебирать сухо шуршавшие стеклянные банки, показывая, где какой. Затем продемонстрировала сухие веники, тоже объяснив классификацию. Веники у них были и березовые, и особенно мной любимые дубовые. На каменке закипало ведро воды, куда я пару таких и опустил. Сейчас они там отмокнут, и этой же водой поддавать пару будем. Не знаю, как насчет любителей использовать для такой цели квас и пиво, а по мне, так лучше дубового отвара и нет ничего.

Затем она тоже нам пожелала легкого пару, открыла дверь, пошла на улицу и вдруг вскрикнула. Через секунду я уже стоял рядом с ней, с автоматом в руках. Рядом была Татьяна.

– Ребят, а чего это он такой? – дрожащим голосом спросила Лидия.

На той стороне пруда стоял зомби. Какой-то подразложившийся мужичок в телогрейке, пропитанной запекшейся кровью. Он увидел нас, но не бросился вперед, а топтался на берегу пруда.

– Лидия Васильевна, не ваш? – спросил я. – Не узнаете?

– Как это не узнаю? – даже возмутилась она. – Это Генка Сидоров, у нас на грузовике в колхозе работал. Его уже неделю не видели, с тех пор как он в Подсолнечное уехал. А чего это он такой? Мертвяк?

– Не видели мертвяков? – удивился я.

– Не-э. Откуда? По телевизору только, – замотала головой Лидия Васильевна.

– Интересно… – удивился я. – У вас же вроде были здесь.

– Меня тогда не было, я только убитых видела.

Вот какая она, жизнь пейзанская. Вся Москва мертвяками сожрана, а тут их даже и не видели. Не зря, видать, говорят, что все новое в Москву, а селу после столицы ничего и не достается.

– Что тебе интересно? – нервно спросила Танька. – Грохни его, пока он в воду не залез, а то придется из пруда вылавливать. Я в пруд, где покойник плавает, в жизни не прыгну!

– А он к роде не подходит, смотри, – обратил я ее внимание на новую деталь мертвецкого поведения.

Действительно, хоть зомби явно хотелось добраться до добычи, то есть до нас, он не лез в воду, и более того, это выглядело так, как будто он опасался ее. Не то чтобы в панике бежал, но и лезть в пруд категорически не хотел.

– Слушай, он явно боится воды. Почему?

– Не знаю, – пожала плечами Татьяна. – Я вообще не видела, чтобы они хоть чего-нибудь боялись.

Мертвяк, словно его осенило, вдруг решительно пошел, почти побежал, в обход пруда, явно собираясь добраться до нас.

– Я тоже так думал, а тут на тебе. Но видишь, сообразил, что к чему. Может просто понимает, что в воде ходить не получится, – сказал я и повернулся к хозяйке: – Лидия Васильевна, стрельбы не боитесь?

– Боюсь. Но ты стреляй, ну его, – махнула она рукой. – Страшный он какой-то, аж мороз по спине.

Я вскинул «сто пятый», навел точку коллиматорного прицела на голову мертвяка, взял маленькое упреждение и утопил спуск. Раскатисто треснул один выстрел, второй, мертвяк упал навзничь. Сзади послышались торопливые шаги, к нам подбежали Леха с Викой, у обоих оружие в руках.

– Что случилось? – спросила Вика с ходу.

– Мертвяк из леса вышел, местный, – ответил я. – Они, похоже, к своим местам жительства все стремятся.

– Убрать бы его надо, а то будет тут идиллический пейзаж портить, – сказала Вика.

– Вы идите в баньку, а за ним подъедут, – сказала Лидия. – На выстрел народ прибежит, вот и скажу им, чтобы увезли его. Он холостой, только сестра здесь, вот ей и отнесут пусть. И батюшке скажем, отпевать надо.

Вот те раз! А ведь у меня и в мыслях не было его хоронить. И до этого ни разу не было. Зомби – они вроде как и в Африке зомби. Но одно дело в Москве и после, в Солнечногорске, когда все зомби, бросавшиеся на нас, были людьми незнакомыми, просто монстрами из фильма ужасов. А здесь, в деревне? Чуть ведь глупость не сделали. Такой косяк мог бы быть, что дальше некуда. Сейчас бы мы оттащили его куда-нибудь в сторонку и скинули в яму, а его односельчане нас бы отсюда на пенделях обратно до Москвы бы погнали. Слава богу, что Лидия здесь была. Меня аж в пот кинуло при мысли, как могли накосячить.

– Ну раз сами людям скажете, то тогда мы париться пошли, – обрадованно объявил я.

– Идите, конечно, легкого вам пара.

Мы зашли в предбанник, начали раздеваться. Пахло распаренным веником, горячим деревом – банный дух.

– Чего задумался? – спросил Леха.

– О двух вещах. Первая – мы чуть не накосячили, это ты заметил?

– Заметил, – сказал он. – Могло хреново закончиться.

Подхватив бадейку с распаренными вениками, я подошел к двери в парную.

– А раз заметил и меня не предупредил, то мы с Танькой в парилку первые, – объявил я.