"Корабль-партнёр" - читать интересную книгу автора (Маккефри Энн, Болл Маргарет)

Глава 7

Нансия вползла на базу Спика на половинной энергии, к тому же ей приходилось полагаться исключительно на слова Калеба в том, что касалось повреждений нижней палубы — там, где сенсоры самоуничтожились, чтобы предохранить Нансию от шока, когда в корабль врезался астероид.

— Странная авария, — прокомментировал техник 7-го ранга, явившийся лично проинспектировать повреждения.

Нансия скорбела о былом блеске своего внешнего корпуса, ныне сплошь покрытого вмятинами; вокруг пробитого отверстия металл торчал рваными лоскутами.

— Мне следовало выбрать другой маршрут.

— Странный корабль. — Техник надвинул на лицо очки с инфракрасными сенсорами, и глаза его оказались скрыты черной пластипленкой. — Это неестественно. Корабль разговаривает, пилот нет.

— Правильные термины — которые, как я уверена, вам прекрасно известны — «мозговой» корабль и «тело», — холодно поправила Нансия. — Калеб — это не ваша забота. Просто оставьте его в покое, ладно?

Она и раньше видела Калеба погруженным в такую беспричинную депрессию, когда их миссия оказывалась успешной менее чем на сто процентов. Он уходил в себя, в течение многих недель не произнося ни слова, как, например, было после провала разведки в логове Дорга Джесена. Нансия пыталась вызвать у него интерес к жизни, подсовывая ему самые вкусные блюда, какие только были на камбузе, и вылавливая среди новостных лучей самые интересные и веселые.

— Мне нужно, чтобы кто-нибудь помог мне с другого конца подсоединить гиперчипы к корабельной системе, — запротестовал техник. — Кто-то, кто знает корабль. Мои парни молодцы, но у них маловато опыта. Они никогда раньше не работали с говорящим кораблем. И никто еще особо не умеет оперировать с гиперчипами. Они могут не настолько хорошо совместиться с сенсорными настройками, как старые метачипы.

— Значит, — сказала Нансия, — вам, возможно, следует объяснить своим подчиненным, что говорящий корабль действительно умеет говорить. Не нужно беспокоить мое «тело», обращаясь к нему за информацией. Я и сама могу справиться с инсталляцией. — Однако чувствовала она себя отнюдь не так уверенно и беспечно, как можно было заключить по ее тону. От мысли о том, что какой-то болван наподобие этого техника будет иметь доступ к ее синаптическим связям, Нансии становилось нехорошо. Но она действительно не хотела, чтобы этот зануда беспокоил Калеба. Одна из тех вещей, которые она усвоила за четыре года партнерства, — это тот факт, что Калеб оставался в депрессии намного дольше, если ему приходилось общаться с людьми прежде, чем он был к этому готов.

Техник пробормотал согласие и покрутил что-то, чего Нансия не видела.

— Сенсорное соединение с ОП-Н1.15, проверка.

— Если вы имеете в виду, вижу ли я, что вы делаете, — отозвалась Нансия, — то ответ будет «нет».

Техник отвесил челюсть, но быстро пришел в себя.

— Ха! Серия ОП-Н1… оптические нервные связи? Извините, леди… корабль… ну, неважно. Понимаете, я просто смотрю на схему. Я и не думал… — Голос его на момент прервался. — На самом деле, если так подумать, это просто потрясающе. То, что где-то внутри этой стали и титана находится человек.

— Поправочка, — хмыкнула Нансия. Она привыкла к этой тенденции, распространенной среди мягкотелых: они отождествляли ее личность только с физическим телом, лежащим в капсуле внутри титанового пилона, как будто это все, чем была Нансия. — Я человек и корабль одновременно. И вы сейчас манипулируете со зрением моей нижней палубы, и мне очень хотелось бы… Спасибо!

Пока она говорила, часть поля зрения открылась. Теперь Нансия снова видела техника; одна его рука, обтянутая перчаткой, уходила куда-то в сплетение скрученного металла и проводов, которые некогда были сенсорной системой ее нижней палубы.

— ОП-Н1.15, восстановлено, — отметил техник. — Ну что ж… теперь все пойдет легче. Не нужно так напрягаться. — Он пристегнул тестер к поясу и начал обеими руками сращивать поврежденные провода. — ОП-Н1.16, теперь работает? Хорошо. 17? — Он быстро прошелся по всей серии, в то время как Нансия уведомляла его о состоянии каждого соединения.

— Спасибо, — вновь поблагодарила она, когда техник полностью восстановил оптические связи нижней палубы. — Это… очень беспокоит, когда не можешь взглянуть на часть себя.

— Могу представить, — кивнул техник. — В любой момент рад помочь, леди.

Нансия отметила, что за время короткого сеанса ремонта она из «неестественного говорящего корабля» превратилась сперва в «человека», а потом, похоже, в «леди в несчастье». «К тому времени, как ремонт будет полностью завершен, он, того и гляди, захочет записаться на курсы обучения „тел“… и будет весьма огорчен, узнав, что уже вышел из подходящего возраста».

— И это только начало, — пообещал техник. — Через день или около того вы будете как новенькая. На самом деле даже лучше, чем новенькая. У вас до этого были установлены гиперчипы? Думаю, нет. Они… ну, не знаю… наверное, в тысячу раз лучше, чем старые линейные метачипы. Вам они понравятся, мэм. — Он чуть шевельнул пальцами, вставляя один из новых чипов в гнездо. Было странно видеть это движение и при этом не чувствовать слабого давления и не слышать щелчка, с которым чип встал на место. — Вы что-нибудь почувствовали?

— Нет… да. Ой!

— Вам больно?

— Нет. Я просто… удивилась. — У Нансии было такое ощущение, словно ее сенсоры включились на полную мощность, при этом не теряя точности настройки. Каждое движение виделось отчетливо; мир вокруг нее заблистал, словно хрустальный. — Сколько у вас таких чипов? Вы не можете заменить еще и метачипы моей верхней палубы?

Техник с сожалением покачал головой:

— Извините, мэм. Это новая разработка Шемали. Этих гиперчипов еще недостаточно, чтобы снабдить ими всех, кто нуждается в ремонте, и уж тем более не хватит для замены функционирующего оборудования. Руководство Шемалийского завода утверждает, что пройдет еще не менее трех-четырех лет, прежде чем они смогут произвести достаточно чипов для переоборудования всех кораблей Флота.

— О, конечно. — Нансия вспомнила план, выдвинутый Полионом во время ее первого рейса. — Полагаю, — произнесла она, чувствуя себя очень хитрой, — что множество этих чипов не выдерживают проверки на быстродействие? В конце концов, это новая разработка, — поспешно добавила она.

Техник снова покачал головой:

— Никак нет, мэм. На самом деле эти чипы отсеиваются во время испытаний далеко не так часто, как старая разновидность. Чаще всего почти вся партия признается пригодной для распределения. Просто даже всей годовой продукции Шемали не хватает на то, чтобы удовлетворить все запросы на чипы — слишком много мест, где они нужны. Это ведь не только Флот, знаете ли. Больницы, мозги на базах, кибернетические протезы, защитные системы — похоже, скоро мы просто жить не сможем без чипов. И так по всей галактике.

Нансия сперва ощутила разочарование, а затем — облегчение. Она ожидала услышать, что множество чипов новой разработки отсеиваются на стадии проверки быстродействия и что никто не знает, куда деваются некачественные чипы, не попавшие под распределение по БОП. Это была бы улика, о которой она могла сказать Калебу, чтобы навести его на мысль о незаконных действиях Полиона и при этом не выдать того, что ей уже известен весь план.

Но, похоже, Полион отказался от своего плана. В конце концов, он был чрезвычайно умен. Возможно, разработка гиперчипов была его идеей; и вполне вероятно, оптимистично подумала Нансия, видеть, как его изобретение используется по всей галактике, ему понравилось куда больше, нежели красть метачипы, как он намеревался сделать изначально.

Третье ежегодное собрание по сравнению успехов Ньотской Пятерки было назначено на Ангалии; такое местоположение не радовало никого — и менее всего «принимающую сторону».

— Это была твоя идея — каждый год устраивать встречу в новом месте, — несколько сварливо указала Альфа бинт Герца-Фонг, когда Блэйз извинился за скромные условия размещения гостей. — Мы могли бы с полным удобством устроиться в конференц-зале Саммерлендской клиники, но не-ет, тебе и Полиону обязательно нужно было устроить шум, что это, мол, нечестно: заставлять вас двоих лететь каждый раз на Бахати только потому, что нам троим повезло оказаться именно там. Так что мы всякий раз собираемся на новом месте. Две прекрасные встречи на Бахати, теперь эта проклятая дыра, а на будущий год — помоги нам небо! — будет Шемали. Это все ты со своими замечательными идеями. Пошли кого-нибудь помочь мне распаковаться — у тебя же здесь есть хоть какие-нибудь помощники, верно?

— Боюсь, нет, — с самой что ни на есть добродушной улыбкой отозвался Блэйз. Его начала забавлять мысль о том, что пребывание на Ангалии доставляет Альфе такие неудобства. Идея устраивать встречи всякий раз в другом месте на самом деле принадлежала не ему, а Полиону, однако Альфа явно опасалась срывать злость на лейтенанте де Грас-Вальдхейме. Блэйз искоса глянул на Полиона, чрезвычайно корректного и сдержанного, облаченного в черную форму Академии, и признал, что не может винить Альфу в малодушии. Если выбирать, об кого оттачивать язык: о загадочного технического менеджера Шемалийского завода метачипов или же о рыжеволосого коротышку, мелкого служащего ПТП, то кто будет колебаться в выборе?

Но это понимание не делало его отношение к Альфе — как и к любому другому из Ньотской Пятерки, включая самого Блэйза, — ни на капельку лучше.

— Добро пожаловать, — произнес Блэйз с коротким поклоном, адресуясь ко всем четверым гостям, — в туристский центр Ангалии. Как вы видите, вид у этого здания весьма скромный…

Смешок Дарнелла подтвердил, что данное утверждение было абсолютно истинным.

— …однако оно сейчас выглядит значительно лучше по сравнению со своим первоначальным жалким состоянием, — закончил фразу Блэйз. — Если бы победителя выбирали по масштабу прогресса, а не по абсолютному показателю дохода, то в этом году я, несомненно, выиграл бы.

И это, во имя господне, было абсолютной и неприкрашенной правдой! Остальные могли смеяться над жилищем Блэйза — длинным низким бунгало с тростниковой крышей и тростниковым же навесом над балконом, — над окружающим бунгало садом, где росли в основном местные травы и папоротники, над мощеной дорожкой, ведущей от сада к корикиевой шахте. Пусть смеются. Сам Блэйз знал, каких усилий стоило создать все это из того убожества, которое ему оставил инспектор Хармон.

— И все это сделано посредством труда аборигенов? — прервала Фасса его объяснения. — Но все знают, что люси слишком тупы, чтобы делать что-либо полезное.

Блэйз приложил указательный палец к переносице и подмигнул — эту гримасу он подхватил у одного из персонажей старого стереофильма «Фагин и его банда».

— Удивительно, но даже овощеголовые многое способны сделать при должной… стимуляции, — сообщил он.

— И где ты хранишь кнуты и шипастые дубинки? — спросил Дарнелл. Его глаза блестели, пухлое лицо раскраснелось — словно он и вправду ожидал, что Блэйз сейчас достанет набор пыточных инструментов и продемонстрирует в действии.

— У тебя нет должной тонкости, Овертон-Глаксели, — упрекнул его Блэйз. — Подумай. Эти… люси голодали, пока я не появился здесь, и поддерживали жизнь только за счет пайков, которыми их подкармливала ПТП. Задача по распределению брикетов, естественно, возлагается на представителя ПТП на Ангалии. То есть на меня.

— И что? — Дарнелл действительно был тугодумом. Уже не в первый раз Блэйз задумался, как этому рохле удалось столь успешно выколачивать доход из «Перевозок ОГ» и более мелких корпораций, ежегодно поглощаемых объединением «Предприятия ОГ».

— И то, — ответил Блэйз, — что я не вижу причин раздавать даром продовольственные поставки от ПТП, в то время как их можно с успехом использовать для обучения туземцев. Здесь, на Ангалии, друзья мои, действует простое правило: кто не работает, тот не ест. — Он указал на вход в корикиевую шахту. — И это относится не только к постройке хозяйского бунгало. У меня право собственности на эту шахту. Объединение «Космотек» забросило ее, потому что они не смогли удержать на Ангалии шахтеров-людей. Я, так сказать, использую местные ресурсы для разработки местных ресурсов — через несколько минут вы увидите, как дневная смена выходит на поверхность.

— И ты платишь им пищевыми брикетами, которые сюда бесплатно посылает ПТП? — Альфа одарила Блэйза одобрительной улыбкой, от которой у него по коже пробежал холодок. — Должна признать, Блэйз, что ты не настолько туп, как кажешься. Что бы ты ни добыл из корикиевои шахты, это прибыль — чистая и наглядная.

Блэйз широко открыл рот, притворяясь потрясенным до глубины души.

— Доктор Герца-Фонг! Прошу вас, не надо так! Я глубоко шокирован и разочарован, что вы могли подумать обо мне нечто подобное! Все доходы, получаемые от корикиевой шахты, естественным образом принадлежат аборигенам Ангалии. — Он сделал паузу, прежде чем продолжить. — Конечно, поскольку аборигены Ангалии не имеют Статуса Разумных и Сознающих, они не могут иметь банковские счета — поэтому доход, естественно, поступает на счет, открытый в Сети на мое имя. Однако он хранится там исключительно для использования на благо люси — вы ведь понимаете?

Остальные одобрительно хмыкнули и согласились с тем, что они действительно понимают и что Блэйз нашел чрезвычайно умный способ прикрыть свой хвост на случай неожиданной инспекции со стороны ПТП. Все, кроме Полиона де Грас-Вальдхейма, который постукивал пальцем по боковому шву черных форменных брюк и любовался на грозовые тучи на горизонте.

— Для таких условий ты неплохо справился, — признал Дарнелл, — однако если эти твари так тупы, тебе, вероятно, приходится сталкиваться с… э-э… дисциплинарными проблемами? — На его лице снова появилось выжидательное выражение, как при первом упоминании кнутов и дубинок.

— Если такие проблемы действительно есть, возможно, с ними могут справиться точно отмеренные дозы седуктрона, — проворковала Альфа. — Я почти нашла, что не так с дозировкой, и, может быть, было бы интересно проверить кое-что на нечеловеческом материале.

Блэйз заставил себя улыбнуться. Пора устроить демонстрацию. Он спланировал все заранее, на случай, если понадобится произвести на остальных дополнительное впечатление, однако надеялся, что в этом не будет необходимости. Это будет неприятно. И расточительно. Однако эти мерзавцы, очевидно, еще не убедились в том, что он твердой рукой контролирует люси.

— Спасибо, Альфа, но седуктрон тут не поможет: люси и так достаточно пассивны и управляемы. Все, что им требуется, это стимуляция, проводимая время от времени, и это, — с громким смехом произнес Блэйз, — я могу устроить самостоятельно.

Он поднял над головой руку и опустил ее резким рубящим движением.

Две высокие каменные колонны отделились от садовой ограды и двинулись вперед шаткой, неуклюжей походкой, характерной для люси. Во время движения гуманоидное строение тела и другие черты внешности были отчетливо видны, хотя до этого момента туземцы были совершенно неотличимы от настоящих камней, из которых была сложена ограда. Эти двое тащили третий «камень» — туземца, чьи двухсуставчатые ноги безвольно свисали и волочились по земле, а многочисленные складки кожи на теле расходились и смыкались в безмолвном выражении крайнего ужаса.

— Они не умеют говорить, — пояснил Блэйз, — однако неплохо научились понимать простые приказы, подаваемые жестами. Этот тип, что посередине, уронил поднос, прислуживая мне вчера за обедом. Я хотел сделать его участь показательным примером для шахтеров, но раз у меня и без того есть зрители, — Блэйз окинул рассеянным взглядом четверых своих сообщников, — то зачем откладывать удовольствие?

Он трижды настойчиво указал в сторону края столовой горы, каждый раз все ниже опуская руку. Двое стражей-люси закивали квадратными головами и не то понесли, не то поволокли свою жертву за край.

— Ты что, заставляешь их прыгать с обрыва?

— Не совсем, — хмыкнул Блэйз. — Это было бы слишком быстро. Идемте, посмотрим.

К тому времени, как все пятеро столпились у низкой стены на краю горы, трое люси уже спустились в болото и достигли места, где на поверхности жижи появлялись и лопались пузыри, оставляя после себя сернистую вонь. Стражи подволокли узника к краю булькающей лужи и швырнули его в вязкую грязь. Тот извивался и пытался выбраться, но охранники выдрали по длинной палке из частокола, ограждавшего лужу, и стали спихивать жертву обратно в курящуюся паром жижу.

— Там, внизу, бьют природные горячие источники, — пояснил Блэйз. — Очень горячие. За пару часов он сварится. К счастью, люси очень терпеливы. Эти двое стражей будут спихивать его до тех пор, пока он не перестанет пытаться вылезти, даже если это продлится до самого вечера.

Блэйз отвернулся от сцены мучительной казни и еще раз поклонился гостям.

— Ну что, леди и джентльмены, — поинтересовался он с мягкой улыбкой, — начнем деловую встречу?

Как отметил Блэйз, даже Полион был бледен, и это было хорошо заметно по контрасту с черной формой; остальные трое вообще были потрясены до полного безъязычия. Тем лучше. В следующий раз они как следует подумают, прежде чем недооценивать старину Блэйза.

После шокирующего представления, только что устроенного Блэйзом, третья ежегодная итоговая встреча началась куда более спокойно, чем две предыдущие. Однако тайное напряжение между участниками Пятерки сохранялось — с каждым годом оно становилось все острее.

Будучи принимающей стороной, Блэйз получил почетное право отчитаться первым. Пока Полион смотрел поверх его головы с выражением неприкрытой скуки, а обе девушки, все еще бледные после увиденного, сидели и молча слушали, «хозяин» Ангалии начал перечислять факты и цифры, свидетельствующие о его достижениях. В прошлые годы ему почти не о чем было сообщить. Но на этот раз настал час триумфа. Объясняя, каким образом он использовал первые доходы от корикиевой шахты для приобретения горняцкого оборудования, благодаря которому возможности эксплуатации недр планеты значительно расширились, Блэйз уловил отблеск уважения в глазах Полиона. Во время этой части отчета Дарнелл ерзал и что-то бормотал себе под нос, однако вслух не сказал ни слова, пока Полион не поинтересовался, каким образом Блэйз нашел деньги на первоначальный запуск шахты.

— Продавая дополнительные поставки от ПТП, — сдержанно проинформировал Блэйз.

— Дорогой мой, — заметил Полион. — Я думал, что… э-э… люси голодают. Разве этот шаг не уменьшил численность твоей потенциальной рабочей силы?

— У нас ничего даром не пропадает. — Блэйз очертил рукой в воздухе круг. — В любом бюрократическом аппарате есть скрытые возможности. Я просто — как ты мог бы сказать — срезал жирок.

К несчастью, именно в этот момент он встретился взглядом с Дарнеллом, и тот, видимо, счел неопределенное движение руки Блэйза намеком на его, Дарнелла, растущее брюшко.

— Черта с два! — взорвался Дарнелл, вскакивая на ноги; лицо его полыхало от ярости. — Срезал прямо с моих ресурсов, ты хочешь сказать! — Он повернулся к остальным, словно взывая к их сочувствию. — Этот мелкий ублюдок шантажом заставил меня доставлять сюда дополнительное продовольствие — бесплатно, — в то время как сам продавал поставки, которые должны были пойти туземцам.

Но это обвинение не произвело того эффекта, на который рассчитывал Дарнелл.

— В самом деле? — спросил Полион, и в глазах его загорелся огонек интереса. — А что ты такого сделал, что он смог тебя шантажировать, хотел бы я знать?

Дарнелл засопел и переступил с ноги на ногу, но тут вмешалась Альфа:

— А кому какое дело до твоих обид? Я рада, что хоть кому-то удалось тебя прижать. С тех самых пор, как ты захапал «Иг-Рай», я хотела тебе за это отплатить!

— А какое тебе дело, что я купил это драное казино?

— Это «драное казино», — уведомила его Альфа, — было местом для первичного сбыта седуктрона по оптовым ценам. Азартные игры были только прикрытием — пока платишь полиции Бахати отчисления с прибыли, они не станут копаться и проверять, действительно ли все деньги получены путем выигрыша. «Иг-Рай» — «рай» — понял, тупица? Это уличное название для седуктрона.

— Я думала, ты еще не выработала дозировку! — в голосе Фассы звучало потрясение.

Альфа пожала изящными плечиками. Черты ее лица были резкими, даже острыми, и прическа в стиле «нуэва эстрелла» — тугие косички, поднятые вверх и схваченные спиральной заколкой из призмадерева, — только подчеркивала эту опасную, бритвенную остроту.

— Значит, несколько «блаженных» умрут счастливыми. Кому какое дело? Мне нужно было начать делать деньги на седуктроне еще до будущего года. Даже если я уберу все побочные эффекты, сейчас уже слишком поздно брать на него патент. Так что или продажа наркодилерам, или ничего. — Это напомнило Альфе о ее потере. — А поскольку ты наложил лапу на мою лучшую точку сбыта, пухломордый, то я и не получила ничего. Ты мне по жизни должен!

— И ты тоже, — сказала Фасса Блэйзу. — Корпорация дель Парма была одним из претендентов на строительство завода по переработке корикия. Согласно правительственным законам, ты должен был отдать работы нам. Сколько сунул тебе в карман тот претендент, кому достался выигрыш?

— Это, — жестко ответил Блэйз, — между нами двумя, и совершенно не твое дело, Фасса! Кроме того, если учесть всё, что мне известно относительно строительных методов компании дель Парма, неужели ты думаешь, что я буду настолько глуп, что позволю тебе построить на Ангалии хотя бы сортир?

— Ха! Ангалия сама по себе один сплошной сортир! И еще раз ха!

Никто, кроме Фассы, не обратил внимания на дурацкую шутку Дарнелла. А вот Фасса развернулась и ткнула его в грудь длинным ноготком, покрытым переливчатым корикиевым лаком.

— А ты! Помнишь то дельце на Проционе? Это последний раз, когда «Перевозки ОГ» получат хоть что-то от бизнеса дель Парма!

Дарнелл разгладил зеленый синтетический мех своей куртки и хмыкнул:

— Не понимаю, на что ты жалуешься? Подмена хороших стройматериалов на некачественные — стандартная практика для корпорации дель Парма.

— Только когда я получаю прибыль, — возразила Фасса. — Я не заведую фондом пожертвований в пользу «Перевозок ОГ».

— А почему бы и нет? — ухмыльнулся Дарнелл. — Если учесть твою щедрость в отношении мужского населения Бахати…

Фасса рухнула в кресло и спрятала лицо в ладонях.

— Не напоминай мне об этом, — всхлипнула она. — Как будто недостаточно того, что ты и все остальные постоянно меня обманываете! Почему вы вдобавок не даете мне хотя бы ненадолго забыть об этом инспекторе из «КредитЛин»? Я дала ему все, чего он хотел, за космическую станцию заплачено, я не понимаю, почему бы ему не убраться прочь?

— Я понимаю, — отозвался Блэйз. — Поддельные сертификаты качества, низкопробные материалы, плохие методы строительства, рабочие, не состоящие в профсоюзе…

— Вранье!

— Надувательница!

— Пиявка!

— Акула!

Собрание, как обычно, превратилось в сплошной хаос. Полион опустился в кресло, скрестил руки на груди и пробормотал:

— Невоспитанные дети.