"Знак Вишну" - читать интересную книгу автора (Черкашин Николай Андреевич)

«Группа бомбейских вишнуитов» и сифонный барометр

Начальник участка осушительных работ капитан Цыбулькин никак не мог понять, почему ремонтники так рьяно взялись за работу. Если после первого взрыва прошло добрых полмесяца, прежде чем привезли и смонтировали новые насосы, то в этот раз в штольне все горело и кипело.

За сутки демонтировали искореженную установку, через день привезли новый насос, мощнее прежнего. И поставили его в невероятные сроки — за двенадцать часов! Но услышать победный гул новой техники Цыбулькину не удалось. Весь личный состав участка перебросили в город на осушительные работы в доках судоверфи.

В штольню D пришли люди точно в таких же замызганных ватниках и цигейках, какие мелькали здесь раньше. Но если бы Цыбулькин мог увидеть своего преемника, он с удивлением бы узнал того самого «смершевского» капитана, который так хорошо разбирался в водолазных баллончиках. «Прорабом» к себе на участок Горновой взял капитана Сулая, переодетого в шинель со старшинскими лычками на полевых погонах.

План операции «Маркшейдер», разработанный майором Алехиным, не отличался особым хитроумием. Он был прост и надежен, как самая древняя на земле уловка — засада.

Лейтенант Еремеев в число посвященных не входил.

Университет еще не работал, и не было никаких надежд, что в библиотеке, если она не сгорела, кто-нибудь окажется. Но сторож сказал, что в читальном зале главный хранитель библиотеки доктор Гекман со своей дочерью разбирает книги. Еремеев постучал в стеклянную дверь и попросил разрешения войти. Худой старик и женщина лет тридцати удивленно воззрились на вошедшего. И доктор Гекман, и его дочь давно уже привыкли, что военные входят без стука куда угодно и когда угодно. Еще больше поразила их просьба русского лейтенанта подыскать литературу по восточным религиям.

— Религиям какого Востока — Ближнего, среднего или Дальнего? — вежливо уточнил просьбу библиотекарь.

— Пожалуй, Индии. — Припомнил лотосы на пьедестале божка Орест.

— Лотта, — обратился старик к дочери. — Там, в двенадцатом шкафу… А впрочем, я сам.

Пока отец ходил за книгами, Лотта разобрала место на большом овальном столе и смахнула пыль.

— Вот это по религиям Индии. — Гекман веером разложил перед Орестом стопу книг.

Еремеев поблагодарил и раскрыл увесистый том. Монография по философии индуизма его не увлекла. Орест пролистал еще несколько книг, пока не добрался до «Путеводителя по бомбейскому этнографическому музею». Здесь, в фотоальбоме путеводителя, он нашел снимок группы индусов — белобородых старцев в белых одеяниях. На лбах у них — Еремеев глазам своим не поверил — чернела (а может быть, краснела, синела — фотография не передавала цвета) все та же буква U. Орест впился в текст под фотографией: «Группа бомбейских вишнуитов перед омовением в Ганге. Их отличают по U-образному знаку бога Вишну, который они носят на…» Читать дальше Еремеев не стал. Вишну! Кличка предводителя «вервольфов»! Вишну, Вишну, Вишну… Клавиша — ерунда! Метка на наволочке — тоже! А вот наколка на боку трупа — это уже кое-что! Может, это и был сам Вишну-главарь?!

От волнения Еремеев вылез из-за стола и стал прохаживаться по залу, огибая стопы книг. Доктор Гекман и Лотта с любопытством поглядывали на странного посетителя. Ходил, ходил и вдруг замер перед настенным барометром. Если он хочет узнать, какая будет погода, то это бессмысленно: в Альтхафене погода почти всегда одна и та же — дождь. Быть может, молодой человек никогда не видел барометра? Но ведь в нем ничего удивительного. Изогнутая стеклянная трубка, прикрепленная к шкале…

Именно со стеклянной трубки и не сводил Еремеев глаз. «Вот еще одна буква U — стеклянная! — усмехнулся он, едва взгляд упал на прибор. — Скоро это U будет мерещиться на каждом шагу. Не свихнуться бы!»

Орест и сам не мог сказать, что заставляло его так внимательно рассматривать трубку. «Школу напоминает, — решил вдруг он, — Иван Поликарпович, физик, приносил на урок что-то похожее…» В ушах возник скрипучий голос физика: «Запишем тему сегодняшнего урока: «Со-об-ща-ющи-еся со-суды…»

Еремеев стряхнул ненужные воспоминания и вернулся к недавней догадке.

Итак, диверсант, утопивший себя в колодце, носил знак Вишну. Но этого слишком мало, чтобы считать его верховным богом «вервольфов». В конце концов, он мог сделать эту наколку из верноподданнических чувств к своему хозяину…

— Герр лейтенант, вам оставить эти книги?

— Да-да, оставьте! Я завтра приду! — рассеянно попрощался Еремеев.

Весь вечер и следующий день Орест провел в приподнятом настроении. То, что он вызнал, — пусть мелочь, пустяк, жалкий фактик, который всего лишь штрих добавляет к общей картине, — но все-таки это уже контрразведка, а не мелкий угрозыск! Это ведь даже не гильза, найденная в грязи!

Тарабаня на машинке, Еремеев напевал под нос так же воодушевленно и так же фальшиво, как сержант Лозоходов за починкой своего мотоцикла.

Жаль, Сулай исчез в командировке. А то можно было бы так, между прочим щегольнуть при случае: «Кстати, Павел Георгиевич, вы знаете, что означала та наколочка на трупе?» — «Что?» — «Это знак Вишну. Скорее всего «вервольф» входил в число особо приближенных к главарю лиц…»

Впрочем, выводы пусть делает сам. Еремеев подумал, а не сообщить ли об открытии самому Алехину? Но посчитал, что этого слишком мало для особого доклада. Если бы добавить еще что-то… Что? Хотя бы имя бывшего владельца индийской статуэтки.

Убедившись в невозможности вспомнить лицо торговца бронзой, Орест попробовал его «вычислить». Судя по тому, что вещиц у него было много, человек этот владел статуэткой Вишну не случайно. Он мог быть либо коллекционером, либо антикваром, либо перекупщиком. Однако даже в этом последнем, самом нежелательном случае старик должен знать того, у кого он приобрел танцующего божка.

Можно было бы сходить на толкучку и поискать торговца там, но после обстрела «черного рынка» площадь у ворот кладбища пустовала.

Вот если бы расспросить доктора Гекмана, кто в Альтхафене мог собирать восточную бронзу? Увлечение это редкое, и старожилам города наверняка известны такие люди. Во всяком случае, Гекман мог назвать адреса бывших антикварных лавок… Да и про бога Вишну надо было узнать подробнее.

Прежде чем ехать в университетскую библиотеку, Орест заскочил домой и завернул в упаковочную бумагу от костюма статуэтки Вишну и сеттера.

О, он знал, что делал! Если искусство требует жертв, то искусство контрразведки — тем более. И мельхиоровая собачонка вовсе не самая тяжкая из них.

Старый Гекман и Лотта сидели в круглом зале, словно бы никуда не уходили. Только стопы книг вокруг них несколько выросли.

Еремеев опять-таки предстал перед ними самым церемонным образом: постучался, извинился, раскланялся и даже хотел было галантно поцеловать руку фрейлейн, но не знал, как это делается, да и не стоило переигрывать. Он поблагодарил главного хранителя за книги, которые помогли ему сделать небольшое научное открытие, и преподнес скромный презент — мельхиорового сеттера, удачно сопроводив подарок шуткой, что-де отныне этот пес будет помогать в охране книжных сокровищ библиотеки. Доктор растрогался, а Лотта, как и все женщины, обожала собак и тут же поцеловала мельхиорового пса в нос.

Разговор сам собой зашел о подобных безделушках, о страстях и увлечениях, и, конечно же, чудаковатый лейтенант не удержался, чтобы не похвастаться новым приобретением для своей московской коллекции. Он извлек из бумаги бронзового Вишну.

— О! — в один голос воскликнули отец с дочерью.

— Это гордость моего собрания. Я чувствую, что здесь, в Альтхафене, я смогу его основательно пополнить…

Гекман никак не отреагировал на эту последнюю фразу, не расслышал или сделал вид, что не расслышал, отдавшись любованию изящной статуэткой.

— Скажите, господин доктор, не знаете ли вы, кто смог бы продать мне что-нибудь в этом роде?

Гекман задумался.

— Востоковедением в нашем университете занимался профессор Брауде… Но он собирал китайский фарфор. К тому же он еще в сорок четвертом уехал за Эльбу. Кажется, в Дортмунд.

— Может быть, стоит обратиться к антиквару?

— О, господин Ризенбах смог бы вам помочь!.. Увы, в том же сорок пятом бомба угодила прямо в его магазин. А больше в городе антиквариатом никто не занимается. Сейчас людям не до старины, господин лейтенант. Такие времена…

— Я понимаю… Очень жаль.

— Жаль, жаль…

Еремеев с самым искренним огорчением засел за вчерашние книги. Кое-что о Вишну он выписал себе в блокнот: «Вишну — др. — инд. бог-хранитель. Изображался в образе четырехрукого царевича. Превращался в рыбу…»

Перечитав свои записки, Орест понял, что идти с такой информацией к майору Алехину пока не стоит.

Целых три дня кабинет майора Алехина походил не то на конструкторское бюро, не то на чертежную мастерскую…

К исходу третьего дня перед Алехиным лежала приблизительная схема подземного участка в районе злополучной штольни. Штольня соединяла бункерную с подземной магистралью, кольцо которой проходило через основные цехи завода, в том числе и самый ближний к устью штольни — инструментальный. По магистральному кольцу были проложены вагонеточные пути. Но самое главное — перед каждым цехом кольцо перекрывалось газоводонепроницаемыми воротами.

Бетонная коробка цеха экспериментальных моторов находилась ниже кольца.

Перед тем как оставить Альтхафен, гитлеровцы затопили завод водой из моря. Но, судя по всему, сделали это впопыхах, не разгерметизировав все водонепроницаемые ворота, двери, перемычки. Была реальная возможность осушить штольню вплоть до впадения ее в кольцо, а заодно и тот участок кольца, который оказался так счастливо перекрыт со стороны инструментального цеха и со стороны водоотсечных ворот. Тогда, уплотнив перемычки, можно было бы без особого труда проникнуть и в экспериментальный цех.

Водолазы «вервольфов» — «люди-лягушки» — попадали в штольню, а оттуда в «бункерную», где подрывали насосы, по всей вероятности, через инструментальный цех. Инструменталка, по рассказам бывших заключенных, работавших в альтхафенских подземельях, была самым бойким местом и сообщалась разветвленными ходами сразу с несколькими цехами. Скорее всего именно она имела связь с городскими коммуникациями, как новыми — кабельными коллекторами, так и с водосточной сетью средневекового Альтхафена.

Все черновые наброски схемы Алехин сжег, а самый подробный и самый, по мнению инженеров-консультантов, вероятный пометил грифом «Совершенно секретно. Вычерчено в одном экземпляре» и спрятал в сейф.