"Возрождение Атлантиды" - читать интересную книгу автора (Дэй Алисия)

Глава 10

Райли снова посмотрела на часы, в третий раз за час. Сколько она спала? Всего минут двадцать? Оставив два почти бессвязных сообщения на автоответчике мобильного телефона Квинн, вот так-то.

Она перевернулась и села. Неудивительно, что она не попала в мягкую, словно пух, страну сновидений, принимая во внимание произошедшее. Ее мысли вернулись к Дине и ее ребенку, потом к Моррису. Она задрожала, когда, наконец, на нее нахлынула запоздалая реакция.

— Это могла быть я. Он пытался убить меня, — прошептала она, потом обхватила руками колени и стала качаться вперед-назад. Дрожь охватила все тело, она сидела и тряслась, словно в ознобе, а слезы стекали по ее щекам.

— И он не единственный. Эти мужчины сегодня вечером, — если бы его там не оказалось…

Конлан.

Только его имя прозвучало в ее разуме, как там же появилось его изображение. Элегантные, аристократичные скулы. Сильная челюсть. Губы, сформированные самым одаренным из ангелов-художников.

Тепло затрепетало в низу ее живота. Этот поцелуй. Это было что-то.

Ох, да прекрати, Райли. Ангелы, вот чепуха. Ты же видела раньше красивых мужчин.

— Но такого, как он — никогда, — прошептала она в темноту своей спальни. — Никого похожего. Никто из них не мог ступить в мой разум.

Кроме Квинн. Она и ее сестра всегда были способны общаться практически на телепатическом уровне. Они никогда не считали это чем-то особенным, всем было известно о связи близнецов. А с разницей в десять месяцев они были практически близнецами.

Но никогда ни с кем другим. Впервые это был незнакомец. Впервые это случилось с невероятно великолепным мужчиной, который спас ей жизнь, — ну, по крайней мере, спас ее от ужасного нападения.

Конлан.

Потом в ее разуме раздался нежный, но настойчивый голос.

Да, я здесь.

Потом она почувствовала его острою и дикую обеспокоенность.

Я тебе нужен? Ты в опасности?

Она подняла руку вверх, словно могла коснуться разноцветных эмоций, которые бурлили внутри нее. Но они были не ее эмоциями.

Его.

— Ну, так как это сон, то я могу также ответить тебе. Потому что это должно быть сон, ведь так? Просто небольшой ПТС, чтобы закончить мой день, — Райли вытерла слезы со своего лица.

Да. Так и должно быть. Ничего из этого на самом деле не произошло. Никто не мог заставить океан так вести себя. Даже вампиры.

— Что такое ПТС? И почему ты лжешь сама себе? Ты же знаешь, что я настоящий, анэша. Ты слышишь меня в своем разуме. Ты чувствуешь мои эмоции, хотя я понятия не имею, как это возможно.

Райли рассмеялась. Она не могла себя остановить. Его голос. Словно прохладный океан ласкал ее нервные окончания и смягчал острые углы.

И перевел ее из состояния покоя к состоянию возбуждения за какие-то десять секунд.

Как это вообще было возможно?

— Ладно, мистер Плод Моего Воображения. Какого черта. Я продолжу. ПТС значит «Посттравматический Синдром», который я получила после того, как Моррис почти забил меня до смерти.

Она снова рассмеялась.

— Это чертовски серьезно, как на это не посмотри. Я о том, что для меня не осталось розовых слоников. Мне пришлось создать сногсшибательно великолепного мужчину, который может делиться своими мыслями и эмоциями со мной.

Она встала и направилась в ванную.

— У меня должны быть какие-то таблетки. Может быть немного валиума?

Потом снова она оказалась в огне, когда его эмоции помрачнели. Кто-то бил тебя?

Низкий, опасный. Другой вид дрожи охватил ее при чисто мужской командной нотке в его голосе.

Не то, чтобы она была такой девушкой, которая трепетала от какого-то сексуально-привлекательного альфа-самца.

— Со мной всё в порядке. Он мертв, так что заканчивай со своим «я — закон».

Но его голос раздался вновь, заставив ее замереть, что-то самодовольное и чисто мужское зазвучало в его словах.

— Ты полагаешь, что я великолепен, гм?

Райли закатила глаза. Очевидно, что даже в Мире Галлюцинаций, у мужчин просто огромное эго. Она лениво подумала, что еще в нем было огромным, потом спохватилась, когда ее лицо запылало. Не думай об этом, Райли.

Возможно, я просто плод твоего воображения, — сказал он, ее разум уловил здравый смысл и веселье, звучавшее его голосе. — Вероятно, тебе не стоит смотреть в окно.

— Что? — она подбежала к окну и рывком открыла свои жалюзи, уставившись на ее крошечный садик. Четверо, нет, пять мужчин окружали Конлана. Она заметила, что все они были ростом с Конлана и одеты в черное, прежде чем перевела свое внимание на фигуру, стоящую среди них в одиночестве.

И этот человек смотрел вверх на неё.

— Ох, святое проклятье, это ты, — прошептала она, кладя ладони на окно, пойманная его взглядом.

— Да, это определенно я. Если я — лишь плод твоего воображения, может ли этот плод заметить, что я действительно оценил бы, если бы ты переоделась, прежде чем показаться перед моими людьми?

Его голос в ее разуме звучал хрипло. Не то, чтобы я не оценил твой выбор ночной рубашки.

Посмотрев на себя, Райли почувствовала, что ее щеки горят. На ней был только старый, поношенный зеленый топ, на котором было изображено тусклой золотой нитью «Умные девчонки — на вес золота» над кружевными трусиками.

Довольно девчачьими трусиками.

С пылающим лицом она отступила от окна, не зная, то ли испугаться, то ли смутиться, то ли радоваться тому, что он — настоящий.

Настоящий и стоит возле ее дома.

Она остановилась на комбинации всех трех ощущений и вдруг начала дышать неглубоко и быстро. Но она была внутри его сердца, его воспоминаний, даже его души каким-то образом, и там были только честь и честность — никаких намеков на повадки серийного убийцы.

Ну, если отбросить вариант А: Плод Ее Воображения. Черт, это так запутывало.

Все равно, у нее была к нему пара вопросов. Она была социальным работником, ради Петра. Она постоянно попадала в опасные ситуации. И она была внутри разума этого мужчины. Она знала, что в его намерения не входило причинить ей вред. Она не была уверена как, но она это знала.

Когда она натянула джинсы, то мрачно рассмеялась.

— Опасность — мое второе имя.

Его голос, снова искрящийся весельем, зазвучал в ее голове. Прекрасно, что она его так забавляет.

Она буквально чувствовала его смех, который клубился внутри нее, пока он говорил. Или посылал ей мысленные волны. Или что-то вроде этого.

— Правда? Я бы подумал, что Неприятность.

Она улыбнулась, не сознавая, что делает. Ее первая улыбка за долгое время.

— Тебе лучше готовиться к неприятностям, Конлан, если у тебя нет нормального объяснения тому, что ты делаешь у меня во дворе.

Улыбка исчезла с ее лица. Замечательно, был еще третий вариант. Он был каким-то ненормальным преследователем. Как будто с нее недостаточно проблем на эту ночь.

На всю жизнь.

Она не была трусливой. Или глупой. Райли натянула свитер через голову и схватила телефон, с которого можно было быстрее набрать 911. Потом побежала вниз по лестнице и посмотрела в глазок. Да, он все еще был здесь. Конлан и какие-то мужчины, которые тоже были из какой-то Страны Привлекательных и Сексуальных Парней.

Вздохнув поглубже, она открыла входную дверь. И тогда началась вся кутерьма.

Вампиры. Дождь материализирующихся вампиров.

Она видела их прежде, разумеется, все их видели. Не только на CNN. Она видела их лично и с близкого расстояния, пока они крались по аллеям и задворкам города. В поисках жертв, которые охотно соблазнялись иллюзорным обещанием бессмертия, привлекая юных, слабых, потерявших надежду.

Но она никогда не видела около двух дюжин вампиров, атакующих с воздуха, нацеливаясь на небольшой участок лужайки перед ее домом.

На ту самую лужайку, на которой стоял Конлан со своими людьми.

Она вышла из ступора, и закричала предупредительно:

— Осторожно, Конлан! Вампиры!

Но он и его люди уже смотрели вверх, вынимая из ножен какие-то кинжалы. Эти кинжалы напоминали медь с вплавленными алмазами, красивые и несущие смерть.

Как и они сами.

Райли, отойди! — голос Конлана прогремел в ее разуме. Закрой эту проклятую дверь и спрячься.

Но она осталась стоять там, замерев, забыв про телефон в своей руке. Тишина была просто сверхъестественная — сцены боя в фильмах были всегда полны бряцания оружия и криков.

А сцена боя перед ней пугала даже больше из-за полного отсутствия звука.

Самый большой из вампиров с вытянутым мечом приземлился перед Конланом. Конлан скрестил свои кинжалы, чтобы блокировать удар, потом резко и сильно опустил их, ударив вампира по левой руке. Взмахом вверх он кинжалом проткнул сердце напавшего, и вампир сполз на землю.

Появились еще мужчины, бежавшие из-за угла ее дома. Они были одеты в черную кожу и длинные пальто, как какая-то жуткая байкерская банда. Один из них, чьи волосы были заплетены в длинную голубую косу до талии, нарушил тишину. Он проревел — имя, вызов — что-то похожее на «Посейдон!», а потом дико прыгнул в воздух, вытянув перед собой меч и кинжал. Он приземлился на вампира, который пытался, но безуспешно, убраться с дороги.

Человек с голубыми волосами вонзил оба орудия вампиру в шею, повернул своими могучими руками, а потом, все еще жестоко крича, выдернул их.

Райли стояла, не моргая, а вокруг нее в ночи развернулись рукопашная борьба и сражение на мечах.

Она смотрела только на голову вампира.

Голову, которая упала и покатилась, остановившись в нескольких футах, прямо рядом с ее спящими кустами азалий.

Одной рукой она схватилась за дверную раму, медленно двигая головой взад и вперед, а клубящийся туман угрожал затемнить ее обзор.

Ну, ничего же не происходит, не так ли? Потому что никто не обезглавливает вампиров на моей лужайке, ведь так? Это не может быть полезно для травы. Или азалий.

Она, в самом деле, узнала эти симптомы. Она впадала в шок. Онемелость, затуманившееся зрение, всеохватывающий холод…

Потом она посмотрела наверх и встретилась взглядом с Конланом. Он почувствовал ее ужас. Это, вероятно, отвлекло его, потому что она точно видела, что он не заметил вампира, который прыгнул на него сзади, целясь своим мечом ему в спину.

Ее онемелость исчезла.

— Нет! — закричала она и понеслась от крыльца к этим двоим. Не думая. Ее влекла крайняя необходимость. Она обязана помочь ему. Она обязана защитить его.

Должна защитить его.

— Оставь его в покое! — крикнула она. И прыгнула на спину вампиру, целясь ему в шею, чтобы схватить его за глотку. Задушить его.

Но оказалось слишком поздно. Вампир зашипел на нее и выдернул меч, с которого капала кровь Конлана.

— Ты сейчас же оставишь его в покое! — повторила она, ничего не сознавая от ярости. Ее уроки самозащиты сразу вспомнились, ее пальцы хватали, впивались, следуя тактике, которую она едва помнила.

Целься в глаза. Райли. Не имеет значения, насколько они больше, ты всегда можешь достать до их глаз.

Она впилась пальцами туда, едва вытерпев ощущения того, как ее ногти зарываются в хлюпающую субстанцию. Вампир закричал в агонии и извернулся, отпихивая ее руки от себя.

Сбрасывая ее на землю.

Он повернулся, прижимая руки к своим текущим глазам, а Райли попыталась отползти назад, чтобы убежать. Потом вампир заревел от боли, слюна текла из его треснувших и изогнутых клыков, и обратил свое внимание на Конлана, который лежал так неподвижно рядом с ней. Вампир отвел назад свою ногу в ботинке, явно намереваясь ударить Конлана по голове.

Райли вдохнула в себя поток воздуха и закричала, что есть мочи. Она бросилась перед вампиром, чтобы каким-то образом не дать его ноге разбить череп Конлана.

И град, ураган из медных клинков прорезали воздух над ней и вонзились в грудь и горло вампира. Его ноги ослабли, и он зашатался.

Арка голубого огня или электрический поток, или что-то нечеловеческое, нет, вовсе нечеловеческое, даже вампиры не могли иметь такие голубые огненные шары, которые, какого дьявола, появились из рук одного из людей Конлана и испепелили голову вампира.

Испепелили.

Стерли с лица земли.

Райли упала назад, на неподвижно лежащего Конлана, и начала смеяться.

А потом не смогла остановиться.

Она всё смеялась и смеялась, не заметив, как смех перешел в рыдания, когда, наконец, посмотрела вверх и увидела мужчин, стоящих вокруг и смотрящих на неё, с направленными кинжалами. Ее голова гудела, болела, казалось, словно ее раскололо влияние…чего же именно?

Тот, кто стоял немного в стороне от остальных, наклонил голову и пронзил ее взглядом своих ледяных зеленых глаз. Он был прекрасен, как они все, но его глаза были пусты. Мертвы. В своей работе, она видела больше эмоций в глазах у закоренелых преступников-рецидивистов, чем у этого мужчины.

— Конлан ранен легко. Клинок покрыт ядом, и его доза была бы смертельной для человека, — заявил он, властно глядя на нее. — Несколько сложнее будет очистить клинок от его крови.

Она стала слегка икать, задержала дыхание, а потом посмотрела на него с вызовом.

— Ты похож на серийного убийцу, приятель. Будь кем угодно, если только ты, в самом деле, можешь помочь Конлану. Но тебе придется иметь дело со мной, чтобы добраться до него.

Другие шестеро вздохнули одновременно, нет их было семеро, она едва не пропустила того, кто лежал на земле, из его головы текла кровь, когда он приподнялся, чтобы посмотреть на нее.

— Она старается защитить его, а мы с этим не справились, — выдавил он из себя, вытирая кровь с глаз рукой. — А мы клялись служить ему.

Еще один из них, кто выглядел ужасно похожим на Конлана, кивнул с мрачным лицом, а потом расхохотался.

— Она явно ограничила твои пределы, Храмовая Крыса.

Смеющийся парень встал на одно колено перед ней, его улыбка снова исчезла, а угрюмость вернулась, и наклонил голову.

— Твоя смелость незнакома нам в людях, леди. Ты сама назначила себя защитницей моего брата. Но ты обязана позволить нашему целителю помочь ему.

Она обхватила свою голову, пытаясь не дать ей расколоться, в шоке замолчав, когда она осознала источник этой ужасной боли. Это был он. Тот, кто стал перед ней на колени.

Ну, не совсем так. Она посмотрела на них всех, и ее удивление потонуло в страхе. Это были они все. Их эмоции. Их ярость и боль.

Райли протянула руку к огромному мужчине, который утверждал, что он — брат Конлана, нежно коснулась его руки, а потом резко отдернула ее.

— Боль, — прошептала она. — Страх за твоего брата. Ярость и месть — а кто такой Терминус?

Когда глаза мужчины расширились, передавая ее собственный шок, она посмотрела на остальную часть группы. Цвета, слишком много оттенков, боль, сотрясение, барабаны их ярости гремели в ее разуме.

Гремели в ее сердце.

Гремели в ее душе.

Слишком много. Слишком много. Слишком-слишком-слишком…

Она улыбнулась своей лучшей улыбкой, наиболее профессиональной улыбкой, говорящей — «Здравствуйте, я — ваш новый социальный работник» и хлопнула в ладоши.

— С меня достаточно, благодарю, — прошептала она.

Потом она закрыла глаза, и во второй раз за эту ночь, — во второй раз за всю свою жизнь, — потеряла сознание.

Но она услышала его, — брата Конлана, — пока летела в темный колодец тишины, в темноту. Она различила шок в его голосе.

— Она меня прочитала, Аларик. Мои эмоции. И она, вероятно, изучала меня ментально. Она читала нас всех.


Варрава поднял голову и зашипел. Дракос посмотрел на него, оторвавшись от карт на столе в личных покоях Варравы.

— Милорд? Что такое?

— Это Терминус, — рявкнул Варрава, сбивая лампу со стола на пол. — Он мертв.

— Но…

— Окончательно мертв. Его связь со мной прервалась. Я почувствовал насилие и ярость, как любой мастер вампиров чувствует всех из своей линии крови, — это был грубый намек. Дракос не принадлежал к линии крови Варравы, и поэтому Варрава всегда несколько сомневался насчет него.

— Что-то, что-то новое, Дракос. Мы встретились с чем-то новым, чем бы оно ни оказалось, — кем бы оно ни было, — у него есть силы манипулировать элементами.

Дракос повернул голову, чтобы посмотреть на стальную дверь склепа, вмурованную в стену:

— Это Анубиза? Ты все еще уверен, что она ищет способ вернуть Рагнарок?

Смертный приговор Богам. Возможно. Она — дочь-жена Хаоса. Что еще она могла бы искать? Она питается не кровью, а страхом и отчаянием.

Как и я сделал бы, если бы мог, многие, многие годы.

Дракос прервал размышления своего мастера.

— Не пора ли посмотреть свитки?

Глядя на своего самого лучшего генерала, Варрава минуту размышлял. Он верен мне? Могу ли я ему доверять? И важно ли это? Если он поможет мне найти ответы, которые мне нужны, он может достаточно просто погибнуть в результате несчастного случая.

Варрава подошел склепу:

— Я полагаю, что, вероятно, так оно и есть.