"Евгений Зыков. Сорок три Медвежки и Мидвидятина" - читать интересную книгу автора

кастрюлей полетел назад. Раздались треск ломающейся дверцы шкафа для
грязной посуды, грохот падающих тарелок, ложек и вилок.
В куче обломков лежал Медведь. На нем стояла перевернутая вверх дном
кастрюля, а вокруг была рассыпана земляника - крупная, сочная и очень
сладкая.
- Нет, - прошептала ошеломленная Медвежка,- ты не вредятина! Ты еще
хуже! Ты - самая настоящая МИДВИДЯТИНА!



Шепталка вторая,
или Медвежка и мышата.

По вторникам и пятницам, после умывания и плотного завтрака, тринадцатая
Медвежка брала свой старенький складной зонтик и выходила из берложки. Ей
было абсолютно все равно, какая за порогом стоит погода. Остальные Медвежки
недоумевали сначала, зачем она берет с собой зонтик, а потом привыкли и
перестали обращать на это внимание, тем более что именно по утрам у каждой
из них было особенно много забот.
Медвежка проходила мимо старого дуба с вороньим гнездом, спускалась в
Глубокий Овраг, частенько съезжая вниз по склону на спинке, затем шла до
второго поворота и выбиралась на другую сторону Оврага около барсучьей
норы. Всю дорогу Медвежка постоянно оглядывалась, проверяя, не идет ли за
ней какой-нибудь любопытный зверек.
Совсем недалеко от барсучьей норы находилась маленькая полянка, посреди
которой стояло одинокое дерево. Медвежка забиралась на него и удобно
устраивалась на толстой нижней ветке, да так, что снизу ее совсем не было
видно.
На поляне жили любопытные мышата. Медвежка узнала это очень давно, и с
той поры начались эти утренние прогулки.
Усевшись на ветке, Медвежка оглядывалась вокруг. Было тихо и спокойно.
Птицы пели где-то в глубине леса, солнце еще не стало жарким и
ослепительным. Медвежка негромко говорила:
- Вжинкс! Вжинкс!
Никто, кроме тринадцатой Медвежки, не знал, что любопытные мышата,
живущие на этой поляне, услышав слово "Вжинкс!", бросают все свои дела и
опрометью мчатся по своим подземным галереям наверх, на поляну. Но не все
сразу. Даже среди любопытных мышат всегда найдутся и сомневающиеся, и
трусишки, да и просто очень-очень занятые делами по хозяйству. Поэтому,
услышав "Вжинкс!", такие мышата только настораживаются и начинают
внимательнее прислушиваться к звукам, идущим с поверхности.
На каждый "Вжинкс!" обычно выбегало пять или шесть зверьков. Они
садились на задние лапки возле норок и, подняв свои остренькие ушки,
старательно вслушивались в утренний шум леса.
Медвежке было мало пяти-шести мышек. И она снова говорила:
- Вжинкс! Вжинкс!
Но уже немного громче и отчетливее.
На полянку выбегало еще мышат десять. Но Медвежке и этого было мало.
- Вжинкс! Вжинкс! Вжинкс!! Вжинкс!!! - весело кричала Медвежка, и вся
поляна превращалась в мышиное собрание.