"Виталий Зыков. Безымянный раб " - читать интересную книгу автора

букашкой, лихим ветром занесенной на руку Бога или какого-то иного
всемогущего существа, и это существо, словно забавляясь, поднимает тебя
высоко-высоко на протянутой ладони и начинает звать. И зов этот протяжный,
заставляющий вибрировать все твое существо. Зов, от которого хочется
скрыться, зарыться куда-нибудь глубоко под пласты железобетона, чтобы тебя
не достали те, кого зовут. Однако ты не можешь ничего сделать, ты не можешь
даже пошевелиться... Но самое страшное в этом - понимание того, что так и
Должно быть. Ибо ты - дичь, дичь для охотника, который летит на зов, который
отвечает на него своим криком. В этом крике сливаются в единый сплав
ненависть, гордыня, торжество, ярость и мощь. Мощь, которую ты чувствуешь
всеми фибрами своей души и которой просто обязан покориться.
И вот появляются охотники. Они рассекают пространство, широко раскрыв
свои крылья, их стальные мускулы перекатываются под кожей, которую
невозможно пробить оружием смертных, кошмарные когти готовы кромсать
осмелившегося встать на пути, а глаза полыхают, словно капли первозданного
огня, и испепелят всякого ослушника, непокорного их воле. Это знание
появляется в твоей голове откуда-то извне, словно нашептываемое тебе на ухо
мерзким змеиным шепотом, в котором таится высокомерное презрение высшего
существа к тебе и твоим жалким силам...
На этом месте Ярослав всегда просыпался. Такая чушь снится каждому
человеку хотя бы раз в жизни, но ни один сон Ярослава не повторялся со столь
завидной регулярностью. Причем с каждым разом он становился все отчетливей и
отчетливей. Позавчера этот сон приснился шесть раз, вчера - три, сегодня -
всего один, и за это большое спасибо, знал бы, кого благодарить, уж не
поскупился бы!
Наконец цитрамон нашелся. Проглотив, не запивая, одну таблетку и сунув
упаковку в сумку, Ярик пошел готовить свой скудный завтрак - яичница с
колбасой и чашка зеленого чая, вот и все.
Разбив два яйца в глубокую тарелку и накрошив туда мелко порезанной
колбасы, он начал все это тщательно перемешивать, изредка поглядывая на
часы.
- Не хватало еще опоздать. - Странно, после того как он остался жить
один, Ярослав часто разговаривал вслух. Какая-то пустота поселилась в стенах
квартиры после отъезда родителей с сестренкой и братом в Америку, и эта
пустота ощутимо давила на плечи, заставляя томиться от одиночества.
"Нет, не буду вспоминать. И так весь день испорчен, нечего портить его
дальше, - для разнообразия Ярослав проговорил это мысленно. - Они сделали
свой выбор, а я свой, и ничего тут не изменишь".
Быстро обжарив колбасно-яичную смесь и столь же быстро проглотив ее, он
в три глотка осушил чашку зеленого чая, похвалил себя за удачно выбранный
вчера в магазине сорт и побежал одеваться.
"Хорошо хоть вчера не поленился брюки погладить", - с непонятным
раздражением подумал он. По-быстрому одевшись и бегло проглядев еще вчера
заготовленную сумку - не забыл ли чего, - вышел из квартиры, закрыл дверь и
подошел к лифту. Кнопку вызова опять какие-то уроды закоптили спичками, все
остальные кнопки ЖЭК недавно заменил на металлические, и они пока держались.
Лифта опять не было довольно долго, кто-то на верхних этажах их
двадцатиэтажки зажал двери, ожидая непонятно чего или кого.
"Как забодала эта страна с ее вечным бардаком, - тоскливо заныло в душе
Ярослава. - Неужели нельзя навести хоть где-то, хоть в такой малости