"Елена Зыкова. За все уплачено " - читать интересную книгу автора

хитрый...

2
ДНИ МИНУВШИЕ...

В тот год, когда Нинке выдали аттестат об окончании средней школы, в их
глухую заволжскую деревню не вернулся ни один из парней, призванных в армию.
Когда два года назад уходили по осени, то все клялись, что непременно
вернутся в родной колхоз, а тут вот и не вернулись ни один из
четырнадцати... До этого призванные ребята тоже возвращались с потерями, но
чтоб вот так разом ни один, такого еще не бывало. Самые глупые старухи в
деревне, они же и самые древние, пустили слух, что их всех забрали на
какую-то тайную войну и все они там положили свои головы. Старухам никто не
верил, но сестра Нинки Валентина как-то на танцах однажды напилась самогону
и принялась выть в полный голос, что-де, мол, ее жених Антон тоже сложил
свою кудрявую голову в неведомых краях, а ей даже последней фотографии своей
не переправил. Валентине дали еще самогонки, и танцы продолжались.
Да что, впрочем, за танцы это были в бывшей церкви, давным-давно
превращенной в клуб... Танцы - сплошь одни девки. Шерочка с Машерочкой. А
играл на баяне одноглазый Васька-гармонист, играл все больше вальсы.
Потом, в течение лета, стали приходить письма от невернувшихся солдат,
которых председатель колхоза "Рассвет", Перекуров Иван Тимофеевич, назвал
"дезертирами". То в одну семью, то в другую стали приходить весточки от этих
дезертиров. Чаще всего они поустраивались на стройки в разных городах, но
были и такие, кто подписал разные контракты, кто в рыбаки подался, а кто в
шахтеры, но все они писали разными словами одну и ту же фразу: "А барину
Перекурову передайте, что в его обдристанный колхоз я не вернусь, потому что
здесь я могу ни хера не делать, а зарабатываю достаточно, чтобы жить как
человек. Барал я ваши трудодни". Ясно было, что от такой жизни никого не
оторвешь, и дезертиров ждать назад не приходилось.
Поэтому осенью Перекуров вызвал к себе в правление всех девчонок,
которые окончили в соседней деревне десятилетку, усадил их в клубе и сказал:
- Дела у нас подлые, девчата. На вас вся надежда.
- Это какая такая надежда? - спросила Нинка, которая знала, что при
таких словах начальства ничего хорошего ждать не следует.
- А такая, что трудовой фронт нашего колхоза вовсе голый. И работать
просто некому, а план нам не снижают. Надо давать план, а то вовсе с голоду
сдохнем. Как старухи околеют, так и ферма, и поля останутся пустыми. Голод
нагрянет.
По сытой и всегда хмельной роже Перекурова незаметно было, чтоб он
настораживался в преддверии голода, но говорил так печально, что и Нинка, и
все девчонки даже возгордились - если надо спасать родной колхоз от
голодухи, значит, надо спасать. Впрочем, они и раньше этим занимались, в
школу ходили еле-еле, особенно по весне и осени, а так все больше в поле.
Потому и аттестаты давали не столько за экзамены, сколько за радивость и
напористость в работе в колхозе.
Но сегодня в словах Перекурова было что-то еще, непонятное.
- Надо вам специальности приобретать. Профессии.
У всех девчонок сердце зашлось, опрокинулось и биться перестало. Неужто
в райцентр пошлют на какие-нибудь курсы или в техникум? Ведь там и погулять