"Михаил Жванецкий. Девяностые: Собрание произведений, Том 4" - читать интересную книгу автора

нам жизнь исправят. У мужиков не получается. У них всегда позиции разные.
Называется это - альтернатива. То есть стенка на стенку. Как один что-то
придумал, так появляется второй и придумывает противоположное. В животном
мире это давно есть: два петуха, два козла, два барана на мосту и так далее.
Женщина их может примирить, но ей некогда, она еще и в сексуальной революции
участвует, опровергая тезис большевиков, что советской женщины в сексе нет.
Это неправда! Она там есть.
А чтоб успокоить родителей, скажу: секс, конечно, не панацея, но и не
трагедия. Проблемы секса бояться нечего - по мере исчезновения продуктов
исчезнет и она. Вы же видели мужика в разрезе: там эта линия прямо от
желудка идет. Если он утром ничего в топку не бросит, он к вечеру не то что
ужалить, жужжать не сможет. А у барышни наоборот - ничего не меняется,
только лучше становится. Это из разреза хорошо видно.
В общем, секс, как и рынок, требует изобилия продуктов питания,
богатого выбора одежды и развлечений. Мы только в начале сексуального пути
находимся, когда мужик на остатках продуктов питания еще ярится, ва-банк
идет, насилие устраивает, как бы демонстрируя превосходство грубой силы. Но
это считанные дни. Мир это прошел. Мужика ожидает крупный спад, связанный с
выходом на мировой рынок, с бизнесом. риском и банкротством. И тогда
поднимется женщина уже как следует одетая, причесанная и предъявит счет.
Настоящий. За все ночные унижения, холодные парадные, мокрые скамейки... Тут
мужчине, кроме "мерседеса", предъявить нечего. Борьба у них пойдет - у кого
какой "мерседес". И тогда женщина опять начнет подниматься, до следующего
цикла подъема мужчины, связанного уже с нехваткой нефти. Опять мускульная
сила и так далее...
Но нам все это еще предстоит пройти, мы в самом начале сексуальной
революции. Мы впервые увидели отдельно мужчину в разрезе и женщину. Нам еще
предстоит увидеть их вместе.

Телефонное одиночество

Я когда-то писал: "Все! Все!", писал я. "Чайник выкипел, газ кончился.
Коты разбежались. Все!" - писал я. Полное одиночество! И оно наступило.
Разговор с другом шестьдесят рублей минута. Прочесть ему крохотный отрывок -
триста рублей. Услышать его вздох - девяносто. Узнать, что ничего не вышло -
сто двадцать... пятьсот десять - чтоб в этом убедиться.
Раньше неудача - двести грамм по рубль восемьдесят и бутерброд: килька
с яйцом на белом хлебе - сорок копеек. Сейчас пятьсот десять плюс триста без
выпивки. Восемьсот рублей за то, что ничего не вышло? Рынок!.. Это рынок.
Полное одиночество продавца ненужных вещей.
По местному разговаривать не с кем. Наторгуешь своим телом и снова
выходишь на связь. О рекомендациях разговора нет. Кто там что успевает? Одно
замечание по языку - это четыре обеда в хорошем кафе. Если переписываться,
ты узнаешь, что эту проблему стоит копнуть, когда уже ни этой проблемы, ни
этого правительства, ни этого народа в помине нет.
Он оттуда звонит молнией, называет свой новый номер и бросает трубку,
как кусок раскаленного угля. Он вообще мыслит шекелями, а говорит за рубли.
За рубли он говорит очень охотно... Он говорит даже после того, как вы
положили трубку. А для телефонной станции не имеет значения, кто разговор
закончил, ей важно, кто продолжает...