"Вячеслав Звягинцев. Трибунал для Героев " - читать интересную книгу автора

Вскоре Богданов получил в подчинение 30-ю танковую дивизию, вместе с
которой и встретил войну. Дивизия входила в 14-й механизированный корпус С.
Оборина, который 13 августа 1941 г. был осужден военной коллегией к
расстрелу. Богданова же и на этот раз бог миловал. Он геройски воевал,
командуя легендарной 2-й гвардейской танковой армией. Стал маршалом, Дважды
Героем. Скончался в 1960 году. А его реабилитация состоялась только через
восемь лет.
В протесте Генерального прокурора СССР Р. Руденко от 30 апреля 1968 г.
отмечалось: "Никаких доказательств халатного отношения Богданова к
обязанностям командира бригады в деле нет".[122] Протест был удовлетворен
Пленумом Верховного Суда СССР 6 июня 1968 г., а дело в этой части прекращено
за отсутствием в действиях Богданова события преступления.
Другой герой-танкист, о котором наш рассказ, - генерал А.И. Лизюков. Он
стал одним из первых командиров, награжденных в начале войны на Западном
фронте золотой звездой Героя.[123] В те трагические для страны дни таких
были единицы. 1-я Московская мотострелковая дивизия, действиями которой он
руководил в это время, стала гвардейской. У истоков формирования 5-й
танковой армии тоже стоял Лизюков.
А до войны он командовал танковым полком, потом бригадой. Все эти
отметки имеются в его личном деле, в котором также указано, что осенью 1935
года он около месяца был во Франции членом нашей военной делегации на
маневрах французской армии. А потом в возрасте 37 лет, неожиданно был уволен
из рядов РККА. Сегодня мы знаем, что скрывалось в те годы за этой фразой -
Лизюков был арестован 8 февраля 1938 года как участник антисоветского
военного заговора, завербованный бывшим начальником Автобронетанкового
управления Халепским.
Следствие в отношении командира знаменитой 6-й отдельной тяжелой
танковой бригады им. С.М. Кирова[124] полковника А. Лизюкова и полкового
комиссара С. Бондаренко проводили садисты Иванов, Жур, Рассохин, Махонин,
Кордонский и др. После ареста в 1939 году Рассохина и Кордонского, они
признали, что вынуждали Лизюкова и других арестованных командиров давать
"условные" признательные показания о причастности к контрреволюционным
преступлениям. Условные - это значит абсолютно ни на чем не основанные. Но
данные следователю по их требованию, якобы в интересах партии и
правительства.
Как видно из протокола допроса А. Лизюкова от 21 января 1940 г.,
работники УНКВД по Ленинградской области и особого отдела Ленинградского
военного округа Раев, Оксень, Приезжин, Пашин, Махонин, Рассохин и другие
длительное время истязали его, добившись в результате подписания ложных
показаний. В том числе о том, что Лизюков намеревался совершить
террористический акт над К. Ворошиловым и другими руководителями ВКП (б) и
советского правительства путем наезда танка на Мавзолей во время одного из
парадов.
"...из 19 мес. моего заключения, 15 меня содержат в одиночке...
Очевидно те, кто это делает, думают этим режимом нервного и психического
измора довести меня до суда к сумасшествию, чтобы на суде я не мог здраво
рассуждать, доказывать правду и разоблачать ложь... Я не допущу себя до
сумасшествия и прошу Вас... перевести меня в общую камеру или посадить ко
мне кого-либо. Если вы мне в этом откажете я принужден буду покончить с
собой и тогда пусть эта моя жалоба будет моим последним словом".