"Вячеслав Звягинцев. Трибунал для Героев " - читать интересную книгу автора

постоянный советник при Ставке Главного командования. 24 июня 1941 года -
просто арестант. Хотя нет. Сначала его не считали простым арестантом,
поскольку избивали не рядовые исполнители, а костоломы весьма высокого
ранга - Меркулов и Влодзимирский. Затем правда передали в руки палачам более
низкого уровня - Шварцману, Зименкову, Сорокину.... Мерецков вписывался
тайные схемы НКВД по всем основным параметрам. Был советником в Испании,
руководил выборгским направлением во время финской кампании. Тоже был
Героем. А в августе 1940 года достиг вершины - стал начальником Генштаба. И
что характерно, даже повод для ареста схожий - "паникер войны", выступил в
начале года на совместном заседании Политбюро и Главного военного совета,
заявив, что война с Германией неизбежна, а потому надо укреплять западные
границы и переводить армию на военное положение.
В июне 1941 года были также арестованы бывший командующий войсками
Прибалтийского Особого военного округа генерал-полковник А. Локтионов,
начальник военно-морских учебных заведений наркомата ВМФ контр-адмирал К.
Самойлов, руководители Главного артиллерийского управления генералы Г.
Савченко,[90] М. Каюков, военинженер 1 ранга И. Герасименко и многие другие.
О том, как велось следствие, как выбивались у генералов показания, мы
узнали совсем недавно, когда были обнародованы показания их истязателей.
Противоречивые чувства испытываешь, перечитывая откровения сотрудников НКВД.
Боль и негодование. Сострадание и недоумение. Но прежде всего восхищение -
мужеством и стойкостью "заговорщиков". Самый крепкий орешек - Локтионов.
Никто не смог его расколоть. "Курский соловей" оказался несгибаемым.
Несмотря на изощренность пыток, вину не признавал.[91] Палачи передавали
генерала из рук в руки, но успеха не добились. Родос и Шварцман на очной
ставке с Мерецковым избивали Локтионова по очереди. Генерал кричал от боли,
катался по полу, но не соглашался подписывать протокол. Его били пока не
устали. В деле генерала Локтионова есть написанное им заявление от 16 июня
1941 г.: "Я подвергаюсь огромным физическим и моральным испытаниям. От
нарисованной перспективы следствия у меня стынет кровь в жилах. Умереть,
зная, что ты не был врагом, меня приводит а отчаяние... Я пишу последние
слова - крик моей души: дайте умереть честной смертью...".[94] Позже для
"юридического" оформления репрессий наделили Особое совещание при НКВД СССР
правом выносить по контрреволюционным статьям "соответствующие меры
наказания вплоть до расстрела". 29 января 1942 г. Берия направил Сталину
список 46 арестованных, "числящихся за НКВД СССР". Среди них были 17
генералов и ряд крупных работников оборонной промышленности, которых органы
"взяли" в мае-июле 1941 г. Все они обвинялись во вредительстве и заговоре
против государства. Вождь наложил лаконичную резолюцию: "Расстрелять всех
поименованных в списке. И. Сталин". 13 февраля 1942 г. Особое совещание НКВД
СССР оформило это решение постановлением о расстреле генерал-лейтенантов
авиации П.А. Алексеева, К.М. Гусева, Е.С. Птухина, П.И. Пумпура,
генерал-лейтенанта технических войск Н.И. Трубецкого, генерал-лейтенантов
П.С. Кленова, И.В. Селиванова, генерал-майоров авиации А.П. Ионова, Н.А.
Ласкина, А.А. Левина, А.И. Филина, Э.Г. Шахта, П.П. Юсупова, генерал-майора
танковых войск Н.Д. Гольцева, генерал-майоров А.Н. Де-Лазари, М.И. Петрова,
помощника генерал-инспектора ВВС комдива Н.Н. Васильченко, а также
руководящих работников оборонных наркоматов во главе с наркомом боеприпасов
И.П. Сергеевым.
Решение, проявив мазохистскую изощренность, привели в исполнение 23