"Василий Звягинцев. Хлопок одной ладонью ("Дырка для ордена" #5) " - читать интересную книгу автора

И сразу вспомнилось заклинание Шульгина: "Ловушка, ловушка, я в тебя не
верю!"

- Здравствуйте, садитесь, - предложил старик. Указал на древний
электрический чайник, алюминиевый, с деревянной ручкой и толстым шнуром в
тканевой оплетке: - Выпьете? Горячий. Ничего больше предложить не могу.
Света, посмотри, там, кажется, леденцы в банке еще остались...
- Спасибо, я только чаю. Хоть настоящий? Или уже морковный?
Старик усмехнулся.
- Вы историк или непосредственно из эпохи морковного чая к нам прибыли?
- Я журналист, значит, и историк в некоторой мере. Новиков, Андрей
Дмитриевич, последнее место работы - еженедельник "За рубежом". Старик опять
усмехнулся.
- Я - директор музея. Вайсфельд Герман Артурович. Это - Светлана
Петровна, заведующая архивно-библиографическим отделом.
- С автоматом "МП-38" фонды бережет? А вы еще и Вайсфельд. Из старых
запасов ствол? От кого защищаетесь. От белых, от красных, от банды батьки
Шпака или наследников Че Гевары?
- Разбираетесь? Вы какого года рождения?
- Пятидесятого. Тысяча девятьсот. Еще бы не разбираться...
- Ну да, ну да. Похоже. А к нам как попали?
Чай из стакана в серебряном подстаканнике был вполне ничего.
Краснодарский, а то и индийский "со слоником". Да в горле у меня так
пересохло, что и пустой кипяток пошел бы за милую душу.
- Курить можно?
- Курите, и нас со Светой угостите.
Протянул им почти полную пачку "Кэмела" из пароходных запасов. В Крыму
я обычно курил отборные турецкие папиросы, а на "Валгалле", вспоминая
молодость, баловался американскими сигаретами.
- Из спецбуфета? - со знанием дела спросил Вайсфельд, затягиваясь с
жадностью давно не курившего человека.
- Вроде того.
Я никак не мог сообразить, как выгоднее всего держаться и какую легенду
излагать.
Судя по тому, как отреагировал директор на мой возраст, место работы,
сорт сигарет - здесь что-то около восемьдесят седьмого - девяностого. Канун
событий девяносто первого, о которых я так и не успел ничего узнать, потеряв
в схватке с грабителями драгоценную пачку газет.
И вдруг, с таким запозданием, я подумал, а не было ли то нападение
организовано отнюдь не для того, чтобы отнять у меня кожанку и изнасиловать
Ирину в темной подворотне, а именно - не позволить переправить в другое
время материальный носитель информации. То, что я успел просмотреть
несколько заголовков, сочтено было несущественным, а вот пара сотен печатных
страниц, да еще и с фотографиями - парадокс. А если бы Ирина в ресторане не
помешала, и я прочел их целиком - выпустили бы нас из девяносто первого, или
удар нунчаками по затылку достиг бы цели?
- Ну а к нам как попали? Прямо во двор музея? Что бы вы стену
перелезали, ребята не заметили. Но допустим. Узнали о наших безобразиях и
приехали материал собирать? Откуда? Из Москвы? А она вообще еще существует,
Москва-то, и хоть что-нибудь за окраиной нашего города?