"Василий Звягинцев. Андреевское Братство (Одиссей покидает Итаку, #9) (фрагмент, 2 и 3 части)" - читать интересную книгу автора

смущенно улыбаясь.
- Как это нет?
- Обыкновенно. Я ведь дело знаю, не то что вы... Раз никто ко мне не подошел с
паролем, я передачку спрятала. Там, в "Мотыльке", когда в вальтерклозет зашла.
Мало ли что могло случиться. Та шумная компания меня напугала...
- Едем!
- Куда ехать милый? Там давно закрылось. Час ночи уже. Теперь только утром...
- Спрятала хоть надежно? - перешел я на "ты".
- Будь спокоен. Кроме меня, никто не найдет.
- Припомни, на словах ничего не велели передать?
Она опустилась на кушетку, небрежно сдвинув к краю разбросанное небогатое
бельишко, хлопнула себя по лбу.
- Напоил меня, противный, а теперь спрашиваешь. Велели, велели, только те
слова без посылочки ничего не значат. Я должна про-ком-ментировать, да. Что,
откуда и какой шифр использован... Там каждая вторая страничка - ключ для
первой. Да и то, если ты сейчас еще несколько слов припомнишь. А нет, так нет, с
другими разговаривать буду. Так что извини, теперь только спать...
Сдерживая раздражение, я подошел к окну. В черном стекле отражался красноватый
свет лапы м смутно дрожало электрическое зарево над центром города.
Пользуясь тем, что я отвернулся, Людмила прошла в совсем крошечную спаленку,
большую часть которой занимала просторная железная кровать с никелированными
шарами и кольцами на спинках, начала стягивать через голову платье.
- Эй подожди немного. Ты меня слышишь?
- А как же? - она широко улыбнулась, держа перед собой платье, как матадор
мулету. Вот почему у нее такая осиная талия - тело зашнуровано в тугой розовый
корсет, похожий на противоперегрузочный костюм. Из-под нижнего края корсета
выглядывают кружевные панталоны с оборочками, сверху выпирают круглы, как
пушечные ядра времен Полтавской битвы, груди.
- И слышу, и все понимаю. Подай мне халатик вон там, в саквояже, и принеси,
пожалуйста воды с кухни. А я пока переоденусь и еще кое-что вспомню... Велено
было слово в слово передать, а мысли путаются...
Наполняя водой кипяченой водой из большого оцинкованного бака, я продолжал
анализировать ситуацию. Мне ведь предписаны не только курьерские функции, я
должен выяснить, не двойной она агент? А то, что пьяна, - не страшно, даже
наоборот.
Не дурака ли, кстати она валяет, и не играет ли она со мной, а не я с нею? Да
непохоже, я ведь считал - полтора стакана мадеры в "Мотыльке", две рюмки конька
и четыре фужера шампанского в "Эрмитаже". А утром у нее наступит похмелье и
адреналиновая тоска, тогда откровенного разговора может и не получиться.
Уроки Шульгина и полковника Кирсанова крепко сидели у меня в голове, и перед
тем, как отнести ей воду, я зашел к себе и набрал нужный код на клавиатуре
карманного переговорного устройства с жидкокристаллическим экраном.
Шульгин называл его "пейджером".
Прибор пискнул, на экране появился знак вопроса. Я передал сообщение,
убедился, что оно принято, и спрятал пейджер под матрас. От греха...
Людмила лежала на своей кровати поверх покрывала, разошедшиеся полы черного
халата с японским набивным рисунком открывали левую ногу как раз до того места,
где она заканчивалась. Непривычного дизайна белье вместе с корсетом грудой
валялось у изголовья. Уснула, что ли?
- Принес воду? - спросила она слабым голосом.