"Василий Звягинцев. Время игры (Одиссей покидает Итаку, #8)" - читать интересную книгу автора

повзрослев, понял, что этого тоже не будет никогда.
Странным образом из-под пера благополучного юнца из вполне советской семьи
вышло абсолютно антисоветское произведение, притом что в нем не имелось ни одной
крамольной фразы. Просто он был весь, мой "роман", пропитан этаким "не нашим
духом".
Будь его герои иностранцами - другое дело. А когда все приключения
происходили в "наши дни", с нормальными советскими парнями, старательно
изображающими персонажей Джека Лондона и Артура Конан Доила, эффект получился
странный.
Вообще там все выходило так, будто никакой советской власти не было и нет, а
говорят по-русски и носят русские имена граждане непонятной страны. Что
немедленно приводило к аллюзиям насчет необязательности социалистического
государства.
А в итоге получается, что так оно и есть. Дожили, можно сказать.
Впервые я всерьез поверил в это, увидев трехцветный российский флаг над
Моссоветом в ноябре 1991 года, а потом, окончательно - в сентябре 1921-го.
И вот это тоже получилось, однако. Совершенно не так, как представлялось, и
на много лет позже, а все же...
Но сейчас главное - не думать ничего такого, что может отвлечь от требуемого
настроя.
Наоборот.
Необходимо всей душой и сердцем уверовать, что я - это именно тот парень,
неважно как, пусть будет - чудом, но добившийся придуманной цели, а отнюдь не
нынешний, с истрепанными нервами и омраченной совестью стареющий авантюрист.
Скорее всего - это тоже очередная глупость, наивная попытка вырваться из пут
навязанной кармы, или, что вероятнее, - ею же предписанный шаг, но - кто его
знает?
Вдруг да и получится? Если даже Держатели Мира и умеют отслеживать мои
деяния, но, может быть, не с микронной точностью? Может быть, примут за истину
внешнюю, тщательно подготовленную и замотивированную фабулу?
В любом случае - хуже не будет.

Поправив сырую от непрекращающейся туманной мороси капитанскую фуражку, я
перепрыгнул с бетонного волнолома на выдраенную до чистоты операционного стола
палубу.
Со странным в моем возрасте и положении волнением прошел вдоль левого борта
в корму, касаясь ладонью полированного планширя, втугую выбранных вант и прочих
деталей стоячего и бегучего такелажа.
Романтика, однако. Скоро эти снасти развернут над морем все свои фоки,
гроты, кливера и стаксели - две тысячи квадратных метров дакроновых парусов, и
полетит наш "Призрак", подобно клиперу-винджаммеру*, в самые что ни на есть
Южные моря. Где наверняка сохраняется еще почти весь антураж незабвенного XIX
века, и, если присмотреться, можно различить на волнах следы кильватерных струй
тех давно исчезнувших кораблей, о которых писали Стивенсон, Мариотт et cetera...
Ни на палубе, ни на мостике не оказалось вахтенного, что меня несколько
удивило.
Впрочем...
За последнее время в мире случилось столько всяких странностей, что даже
факт нерадивого отношения к службе биоробота, ни на какие вольности не
способного по определению, меня почти не взволновал.