"Василий Звягинцев. Бои местного значения (Одиссей покидает Итаку, книга 6)" - читать интересную книгу автора

она не отвернется от него с гневом и презрением. "Убийца! - выкрикнет. -
Фашист! Ненавижу!"
И что тогда делать?
- Так, может быть, ты наконец расскажешь мне, что произошло? -
спросила жена спокойным, даже резковатым голосом. - И что будет с нами
дальше?
Он коротко, но довольно подробно изложил суть последних событий,
опустив, впрочем, все непонятные ему самому детали.
Зоя помолчала, неторопливо и глубоко затягиваясь. Дым, скручиваясь
жгутами, улетал в треугольную боковую форточку. Наконец сказала:
- Вот, значит, как. Спасибо. Приятно хоть перед смертью узнать, что
муж у тебя не тряпка под сталинским сапогом, а нормальный мужик...
Слова жены Шестакова поразили. Он и вообразить не мог, что Зоя
думает о нем и Великом вожде таким вот образом. Впрочем, что он вообще
знал о ней? После короткой поры влюбленности, тринадцать лет назад, жили
они, как все. Разговоров на политические темы избегали, да и на обычное,
бытовое общение вечно не хватало времени. У него круглосуточная работа с
частыми командировками, у нее утренние репетиции и спектакли до
полуночи.
Раньше хоть в отпусках да в постели испытывали душевную и телесную
близость, а потом и этого не стало. Его, измотанного непосильными
нервными нагрузками, почти уже не возбуждало тело жены, которую "вся
Москва" считала красавицей и примадонной вахтанговского театра.
Зоя тоже не пылала страстью. Может, имела любовника на стороне? А
то и на самом деле слегка презирала, тщательно это скрывая? - Таким
образом ты меня воспринимала, получается? А не ты ли, кстати, наболтала
там, среди своих, чего- нибудь такого, что за мной сегодня приехали? Зоя
зло рассмеялась:
- Хороша же твоя Советская власть, если из-за женской болтовни
готова уничтожить своего верного слугу, всю жизнь положившего на ее
укрепление. За работу - железка, называемая орденом, за анекдотец -
тюрьма. Соразмерно? - А что, были- таки анекдотцы? - Может, и были.
Много чего было. Мейерхольда за что посадили? А Эрдмана? А всех прочих,
хотя бы только из тех, кого я лично знала? Если б только во мне было
дело... Какой- нибудь кардинал Ришелье, узнав, что жена его подручного
злые шутки про него повторяет, как поступил бы? На гильотину отправил?
Шестаков вспомнил, что Зоя последние годы никаких советских книг не
читала, разве что Паустовского и Пришвина, а так только Дюма да Майн
Рида с Джеком Лондоном. В дореволюционных приложениях к "Ниве".
- Вот-вот, - догадалась жена, о чем он думает. - А д'Артаньян, если
манеры того же Ришелье ему не нравились, что делал?
- Ну-у, ты не сравнивай. Тогда что - загнивающий феодализм, а мы
строим...
- Самое передовое в мире общество, глаза б мои на него не
глядели... Слава Богу, и тебя допекло! Наконец-то догадался, как мужчина
себя в таких случаях вести должен... Только дальше как жить собираешься?
Нарком задумался. Как быть дальше, он знал. Но ему хотелось
достойно ответить Зое.
- Что социализм - самое передовое и справедливое в истории
общество, мы спорить не будем. Это безусловно. А вот реальная практика