"Василий Звягинцев. Бои местного значения (Одиссей покидает Итаку, книга 6)" - читать интересную книгу автора

После чего переулками выбрался на Ленинградское шоссе, уже за
стадионом "Динамо", не встретив по пути ни одной машины. Самое глухое
время стояло, между ночью и утром. Только через час выйдут на линию
первые такси и автобусы.
По ровному, чуть припорошенному снегом асфальту он на предельной
восьмидесятикилометровой скорости погнал машину в сторону Калинина.


ГЛАВА 3

Вились в свете фар снеговые змейки, стремительно пересекающие слева
направо пустынное шоссе, упруго дергался в руках тугой руль, ровно фырчал
мотор, посапывали на заднем сиденье быстро уснувшие в тепле и темноте
мальчишки, молча сидела рядом словно бы впавшая в ступор жена.
И вдруг что-то случилось. Шестаков ощутил мгновенный приступ
головокружения, в глазах на секунду потемнело. Ему показалось, что он
теряет сознание, и инстинктивно сделал единственно возможное в этой
ситуации - убрал ногу с педали газа и плавно, чтобы не потерять управления,
начал тормозить. Но тут же все прошло.
Мир вокруг снова стал отчетливым, и одновременно нарком испытал не
страх даже, а ледяной ужас. Впервые по-настоящему осознав, что
произошло.
Так, наверное, может себя чувствовать человек, совершивший в пьяном
угаре страшное преступление, а утром проснувшийся в тюремной камере и
разом все вспомнивший.
Он - всего три часа назад большевик, советский человек, орденоносец
и член правительства - вдруг превратился в преступника, подлинного
контрреволюционера и врага народа.
Он, вместо того чтобы подчиниться постановлению Генерального
прокурора, принять как должное избранную органами меру пресечения, а уже
потом защищаться, доказывая свою невиновность (а в чем? Обвинения ему
пока ведь не предъявляли), оказал сопротивление, мало того - убил сразу
пять (пять!) сотрудников службы защиты пролетарской диктатуры и сейчас
бежит в неизвестность, рассчитывая непонятно на что.
Только что он был уверенной в своей правоте жертвой ложного доноса
или просто естественной в период обострения классовой борьбы ошибки, а
теперь - тот самый матерый враг, с которыми партия и ее НКВД во главе с
товарищем Ежовым ведут непримиримую борьбу...
И он ведь не собирался этого делать, ему и в голову не могло прийти
- убивать ни в чем перед ним не виноватых, исполняющих свой долг
сотрудников. Какое-то мгновенное помутнение разума. Аффект?
И как же быть теперь? Развернуть машину и ехать обратно?
"Разоружиться перед партией", как принято говорить, предать себя в руки
правосудия?
Прощения, конечно, не будет, но по крайней мере еще есть надежда
показать, что он не враг... Не закоренелый враг...
Зоя смотрела на него с недоумением.
- Что-то случилось?
Вот тут Шестаков не выдержал и расхохотался нервно. Изумительный
вопрос, великолепный.