"Василий Звягинцев. Право на смерть. Одиссей покидает Итаку N 6" - читать интересную книгу авторабезлюдных проспектов и обширных парков, сотен музеев, театров, библиотек и
храмов, туристских центров и отелей, культурный и научный центр полумира. И я уж как-нибудь проживу без металлургических заводов и химических комбинатов чуть не на Красной площади, как бы ни был мил сердцу моего соседа такой индустриальный рай. - Скажите, а Покровский собор не под вашим руководством взрывали? - спросил я заинтересованно. - Вы что? - его голос задребезжал от возмущения. - Это было за двадцать лет до моего рождения. - А! Ну, тогда ничего... - я зевнул, не слишком вежливо, показывая, что разговор меня утомил. Старик, похоже, обиделся и, поджав губы, вновь раскрыл свою книгу. А я вдруг устыдился. Чего ради я обидел деда? Что он мне сделал? Извиниться бы... А с другой стороны - за что? Обязан я знать, кто когда родился и что взрывал? Я-то, конечно, знаю, так у меня профессия такая, а нормальный обыватель? И все равно я ему не судья. Вообще никому не судья, даже Алле, хоть она и не встретила меня... Знал, на что шел. С такой экспансивной особой, как она, способной на самые непредсказуемые поступки. Если в свое время она ради меня (а это тоже вопрос - ради меня ли?) резко сломала свою предыдущую жизнь, то какие я имею основания считать, что невозможен очередной поворот? Она мне никогда ничего не обещала. Я, честно сказать, никогда и не знал, кто же мы с ней друг другу... Так что успокойся, братец, и принимай жизнь как данность... Конечно, такие стоические рассуждения нисколько меня не успокоили, сегодняшнего дня. А эмбус уже мчался в густом потоке вливающегося в город транспорта. Слева блеснула в лучах солнца излучина Москва-реки, справа, в просвете мачтовых сосен, я увидел шпиль старого Университета. - Извините, - обратился я к старику, - а куда мы едем? Разве не к Парижскому вокзалу? - Отнюдь, мстительно усмехнулся архитектор. - Лично я еду в Домодедово... Вагон начал плавно тормозить. - Площадь Ермолова... - объявил бархатистый женский голос. Я подхватил свою сумку, кивнул старику и метнулся к выходу. Кроме меня, не вышел никто. Легкая алюминиевая площадка коротким маршем лестницы соединялась с бегущей над площадью пешеходной дорожкой. Отсюда открывался прекрасный вид до самого Кремля, и я задержался на секунду-другую, чтобы осмотреться. Жемчужно-серый вагон с жужжанием магнитогенераторов рванулся вперед, набирая скорость по крутой дуге виадука. Все произошло на моих глазах. В верхней точке, уже прилично разогнавшись, эмбус вдруг клюнул носом, словно магнитная подушка под ним мгновенно исчезла, начал приподнимать корму, накренился и, сминая ограждение, рухнул вниз с пятидесятиметровой высоты. Я в ужасе зажмурился и втянул голову в плечи. Мне приходилось видеть разные аварии и катастрофы, но здесь было совсем иное... |
|
|