"Василий Звягинцев. Право на смерть. Одиссей покидает Итаку N 6" - читать интересную книгу автора

не пешком же идти!
Стараясь держаться с достоинством и невозмутимостью арабского шейха,
я прошел в свой персональный салон номер два, растекся в обширном кресле,
подрегулировал температуру и аромат, взял с подноса у склонившейся в
полупоклоне очаровательной турчанки рюмку коньяка, попросил принести самый
крепкий из возможных кофе и, едва допив его, мгновенно заснул, не
дождавшись даже взлета.
И лишившись тем самым всех остальных положенных особе моего ранга
благ.
Ничего существенного мне не снилось, проснулся я абсолютно свежим;
взглянув налево, увидел турчанку с подносом, направо, в иллюминатор -
стремительно приближающуюся землю и родные подмосковные рощи.
Возвращаясь, я всегда испытываю легкое приятное возбуждение и
приподнятость духа, а сегодня вдобавок Москва встречала меня такой
погодой...
Ярко-синее прозрачное небо, светлое золото берез и густой багрянец
канадских кленов, свежий, чуть знобящий ветерок, пахнущий лесной сыростью
и прелыми листьями, горьковатый дым далеких костров, серебристый блеск
летящих паутинок.
Бабье лето в своем самом что ни на есть классическом воплощении.
И сразу вдруг далеко-далеко отодвинулось все, чем я жил долгих
четыреста с лишним дней, словно еще не сегодня утром Земля выглядела лишь
голубоватой туманной звездочкой на стереоэкранах.
Мысли сразу нахлынули чересчур прагматические, и потребовалось
определенное усилие, чтобы не смазать первые, самые яркие и чистые
ощущения. Ведь что ни говори, а вернулся, живой (что бывает не со всеми и
не всегда), здоровый (тьфу-тьфу, не сглазить бы), впереди три месяца
отпуска и Алла... Как это она изящно выразилась: "Отчего мы с тобой так
редко встречаемся и так часто расстаемся?"
Таможню я без задержки прошел зеленым коридором, а выйдя в зал,
невольно рассмеялся.
Над дверями банковских офисов полстены занимала новая красочная
реклама: "Русская золотая Гривна - лучшее помещение капитала!" И
означенная Гривна в облачении Ильи Муромца по уши вгоняла в землю шипастой
палицей, худосочный, видимо, страдающий язвой желудка Крюгеранд.
А рядом - табло с ежечасно меняющейся котировкой валют.
Взгляд на него доставил мне дополнительное удовольствие. В гривны я
свой капитал еще не поместил, но и обычный червонец стоил так, что за счет
разницы в курсе я мог позволить себе двухнедельный бесплатный отдых в
экзотических странах.
Кстати, Алла как-то намекала, что неплохо бы, мол, на Гавайях, к
примеру... Что я тут же и осуществил, заказав по телефаксу двухместный
номер в отеле "Вайкики Холидей Инн" с оплатой вперед.
Как говорится - лови момент.
И тут же набрал из соседней кабинки (городского интеркома у меня с
собой не было, естественно) заветный номер, ощутимо волнуясь и торопливо
конструируя в уме первую, непременно небрежно-остроумную фразу. Лишь
секунд через двадцать я осознал, что на вызов она не отвечает. Такое могло
быть лишь в двух случаях: или ее нет в пределах прямой связи - а это
тысяча километров, - или интерком отключен.