"В. Звягинцев "Разведка боем" ("Одиссей покидает Итаку", книга N 4/6)" - читать интересную книгу автора

одном экземпляре на Земле или на складах корабля, мог быть воспроизведен в
виде молекулярных копий в каких угодно количествах.
Но с этим тоже оставались сложности, не практические, психологические
всего лишь, а то даже и идеологические.
Олег, старый и верный друг, благодаря невероятным техническим
способностям которого и стала возможной вся предыдущая история, каким-то
необъяснимым озарением создавший чуть ли не из старых консервных банок и
допотопных электронных ламп первый действующий макет своего аппарата,
превратился сейчас в тихого, но непримиримого противника. Он, никогда не
афишировавший своих политических пристрастий, демонстрировавший, скорее,
разумный нонконформизм в отношении к советской власти, проявил себя вдруг
ортодоксальным коммунистом. Или консерватором, если угодно.
Как только "Валгалла" пересекла межвременной барьер и стало очевидно, что
двадцатый год надолго, если не навсегда будет их единственной Реальностью,
Новиков со товарищи решили устроить этот мир более разумно, чем в прошлый
раз, то есть не допустить окончательной победы красных в полыхающей
гражданской войне.
И, неожиданно для всех, Олег встал на дыбы. Мысль о том, чтобы выступить
на стороне белых, показалась ему настолько чудовищной, что он на некоторое
время утратил даже элементарную корректность по отношению к друзьям. Что
дало повод Шульгину, знатоку и поклоннику романов Дюма, напомнить ему
аналогичную коллизию среди мушкетеров из "Двадцати лет спустя". А Новикову
предпринять более сильные меры психологического плана.
Левашов вернулся в определенные их прежними отношениями рамки и признал,
что исконные ценности дружбы выше любых идеологических пристрастий, но
выторговал себе право Неучастия. В полном соответствии с канонами одной из
ветвей буддизма. И он же, принципиальный и потомственный атеист,
самостоятельно сформулировал одно из положений, содержащихся в трудах отцов
Церкви - "Зло неизбежно, но горе тому, через кого оно приходит в этот мир".
Короче, он объявил о своем полном нейтралитете и отказе каким бы то ни было
образом участвовать в затее своих сумасбродных приятелей. Последнее слово
употреблено здесь не случайно - после решительного объяснения Олег
настолько отдалился от повседневной жизни компании, что их отношения
действительно можно было назвать всего лишь приятельскими.
Он даже к обедам и ужинам выходил не всегда, ссылаясь на напряженные
научные занятия, и лишь одна Лариса знала, чем он занимается в свободное от
этих занятий время, если оно у него вообще было.
Вот и сейчас Новиков с Берестиным застали его в рабочем кабинете, похожем
на лабораторию сумасшедшего алхимика со средневековой гравюры. Разве что
вместо реторт и тиглей на столах мерцали экранами одновременно пять
мониторов, кучами валялись книги, стопки исписанных и чистых листов бумаги,
какие-то осциллографы, генераторы стандартных частот и прочий
электромеханический хлам, ни об устройстве, ни о назначении которого
Новиков с Берестиным не имели никакого представления.
Ввиду отсутствия иллюминаторов в кабинете горели лампы дневного света,
пахло озоном, канифолью, застарелым табачным дымом. Такая же атмосфера, как
в его московской квартире в те далекие и безмятежные времена, когда Олег
создавал свою машину.
В расставленных где придется пепельницах кучами громоздились окурки,
валялись пустые и полные пачки "Честерфильда", который только и курил