"В. Звягинцев "Разведка боем" ("Одиссей покидает Итаку", книга N 4/6)" - читать интересную книгу автора

- Извольте, - снова повторил Ньюмен, протянул генералу один из слитков, и
тот, взяв его в руки, едва смог удержать, слишком не соответствовали размер
и вес. В бруске было пуда полтора.
- Теперь вы наконец поверили? - В голосе Ньюмена не было торжества,
только едва уловимая ирония. - В машине ровно тридцать ящиков, по сто
килограммов в каждом. Куда прикажете доставить? В ваш дворец или в другое
место? За сохранность можете не опасаться, мои люди хорошо вооружены. Так
как?
- Пусть едут за нами, - внезапно охрипшим голосом произнес Врангель.

...В кабинете Главнокомандующего, освещенном только настольной лампой,
густо плавал сигарный дым. Американец курил очень длинную и толстую сигару,
причем вначале несколько раз звучно пыхал, чтобы получше разгорелась, и
лишь потом глубоко затягивался.
Генерал сидел напротив и внимательно слушал, не отводя глаз от лежащего у
письменного прибора, словно пресс-папье, драгоценного бруска. На боковой
грани глубоко выштампованы буквы: "SOUTH AFRIKA", порядковый номер и вес -
795 унций.
- Таким образом, - говорил Ньюмен, - уже за счет моей первой ссуды вы
сможете полностью погасить задолженность по выплате денежного содержания
войскам, начать закупки за наличный расчет продовольствия у местных
крестьян. Ну и произвести определенное впечатление на "союзников".
Англичане и французы очень живо реагируют на наличные деньги в руках
партнера. Как говорил один мой приятель: я воспринимаю каждый доллар в
руках другого как оскорбление, если не могу воспринять его как добычу...
- Вот именно, - мрачно кивнул Врангель. - Возможно, как раз это и
погубило адмирала Колчака. Слишком много золота он возил с собой...
- Надеюсь, здесь мы этого не допустим. А вообще для надежности можно
разместить следующую партию "товара" на линкоре "Адмирал Алексеев". Уж
там-то он будет в полной безопасности.
У Врангеля, несмотря на давнюю, непроходящую усталость и бессонную ночь,
настроение было приподнятое, эйфорическое, и он не хотел поднимать сейчас
вопрос, чего это вдруг неизвестно откуда появившийся американец надумал
помогать белому движению, да еще в размерах, превышающих всякое разумение.
Какая ему в этом выгода и какой личный интерес? Что он есть, не может не
быть, генерал не сомневался. Но об этом будет время поговорить и позже,
соглашаться или нет на предложенные условия, спорить и торговаться, а
сейчас было достаточно и того, что есть - ощущения свалившегося с сердца
камня, веры, что и дальше теперь все будет хорошо. Пусть и трудно, но к
трудностям не привыкать. В восемнадцатом году было не легче. Исчезло
тоскливое чувство бессилия и безысходности, а остальное не страшно. Его
состояние можно было сравнить с чувствами человека, уже на эшафоте
получившего Высочайшее помилование. Замену повешения на каторгу.
Ньюмен, понимая это, держался раскованно и благодушно, словно сам получил
внезапно дорогой подарок. Извлек из крокодилового, с золочеными уголками
портфеля квадратную бутылку редкого, якобы пятидесятилетней выдержки,
шотландского виски с винокуренного заводика, поставляющего свою продукцию
ко двору британских королей не то пятьсот, не то шестьсот лет подряд.
- Одним словом, где-то между их Хартией вольностей и вашей Куликовской
битвой начали свой бизнес, - сказал американец, продемонстрировав глубокие