"Максим Зверев. Ущелье барсов" - читать интересную книгу автора

поближе не удавались. Он забивался вглубь маральника и оттуда недоверчиво
поблескивал черными большими глазами. Старая матка подходила к забору и с
аппетитом поедала густо посоленный хлеб, предназначенный Бугу.
Не он один, все самцы в маральнике были более дикими, чем самки:
ежегодно их ловили и подвергали мучительной операции - срезке мягких
рогов.
Лето еще раз сменилось осенью, опять раздались высоко в небе трубные
звуки журавлей, покидавших родные места. Снова покрылись долины снежной
пеленой.
К зиме Бугу стал красой всего маральника. Гордая голова его всегда
была высоко вскинута. Тело казалось высеченным из мрамора. Всего же
красивее была его шерсть: светло-серая, она, как серебро, сверкала на фоне
темных стен маральника.
Время шло. И вот настал день, когда снова один за другим проходили
маралы через станок. Дошла очередь и до Бугу.
С криком погнались за ним люди, размахивая кнутами. Он весь затрясся
от возбуждения, бросился в сторону. Повернулся... Снова в сторону. Но
деваться некуда, пришлось забежать в узкий коридор.
Тут Бугу почуял резкий запах свежей крови. Остановился. Ноздри его
широко раздулись, глаза налились кровью. Молодой марал глухо заревел,
круто повернулся и бросился на людей.
С криком кинулись испуганные загонщики на забор. Под внезапной
тяжестью нескольких человек верхние бревна не выдержали и рухнули. Бугу
прыгнул в этот пролом и оказался на свободе.
Несколько раз мелькнуло за стволами деревьев серебро его шерсти и
пропало за поворотом горы.
Бугу мчался по лесу вверх, к белым вершинам гор.
Перед ним с шумом поднимались рябчики. Испуганные белки с громким
цоканьем взлетали на самые вершины кедров, а Бугу все несся, прыгая через
упавшие деревья, продираясь сквозь молодые заросли.
Подъем становился круче и круче. Когда, наконец, лес поредел, Бугу
выскочил из-под крайних кедров на открытое пространство. Здесь он
остановился, тяжело переводя дыхание и жадно втягивая ноздрями чистый
горный воздух.
Он был выше границы леса. Перед ним расстилались альпийские луга его
родины.


* * *

Поздние весенние сумерки спускались на землю. Замолкли птицы. Не
слышно надоедливого крика кедровок и только одни синички еще попискивали в
чаще пихт.
Кажется, ни одного живого существа нет на поляне. Но если бы
внимательный наблюдатель вгляделся в густую чащу кедров, стоявших на самом
берегу речки, он заметил бы глухаря, перебиравшего клювом перья.
Вдруг глухарь вытянул шею и стал прислушиваться. В глубине леса он
уловил какие-то звуки. Осторожная птица подобрала крылья и выбралась из
чащи. Лесные жители легко узнают друг друга. Это было стадо диких маралов.
Однако среди стволов замелькало что-то светлое. Глухарь замахал крыльями и