"Иван Иванович Зюзюкин. Из-за девчонки (Школьный роман) " - читать интересную книгу автора

И все же Колюню в Коробкине что-то раздражало. Или, может, попадись ему
под руку кто-нибудь другой - он бы на другом отыгрался? Что-то у него с
настроением в те дни происходило. То петь от радости начнет, то - глаза бы
ни на кого не глядели! На днях захотелось опрокинусь стакан-другой газировки
с сиропом. Опустил в разменный автомат монету. А в ответ не получил ни шиша.
И хотя монета была всего-то 10 копеек, так вдруг разозлился, стал бить
кулаком по неисправному автомату, пока какой-то прохожий, здоровенный дядя,
не оттащил его в сторону.
Перед первым сентября Колюня проходил диспансеризацию. Поинтересовался
у врача-невропатолога, отчего это он с пол-оборота заводится.
- Обычно это наблюдается у людей с отклонениями, - ласково пояснила
она. - И у вас, подростков, тоже.
Он быстро сказал ей "спасибо" и пошел проверять зрение.

КОЛЮНЯ И ДРУГ ЕГО ЕДИНСТВЕННЫЙ

Внешние данные Рублева такие. Рост - типичный для акселератов наших
дней, что-то около 180 сантиметров. Фигура худощавая, вернее сказать,
костлявая. Плечи, локти, колени заострены. Каждый позвонок на спине
проглядывает шипом. Волосы - ярко-рыжие, нос - вздернутый. Глаза точно
такого же блекло-голубого цвета, как, прошу простить за сравнение, у много
раз стиранных джинсов.
В детстве его как только не называли. И Колькой, и Ником, и Рублем, и
Копейкой. Но вот все отсеялось и навсегда закрепилось - Колюня.
Это имечко он получил за свой острый язычок. Боюсь, перед лицом такого
факта, как заикание Рублева, мое утверждение прозвучит неубедительно. Да,
почти каждая фраза у него рождается в муках. По лицу пробегает судорога,
голову бросает из стороны в сторону... Зато у него всегда в запасе секунды
две, чтобы подобрать слово поточнее и поострее, и потом поглубже вогнать его
в душу противника!...
Все было бы ничего, жалься он, как, к примеру, пчелы, лишь в порядке
самообороны. Увы, Колюня обычно нападал первым. И жалил с удовольствием и
написанным на лице убеждением, будто для того и родился на свет, чтобы
указывать другим на их недостатки.
В классе было несколько человек, которых он прямо-таки жаждал
переделать. К ним мы можем смело причислить Караева и Мазаева - дружных,
жизнерадостных, но не слишком-то озабоченных самообразованием мальчишек, за
созвучие фамилий и родство душ прозванных (Колюней же!) "братьями
Карамазовыми". Он изо всех сил старался доказать им, что они - серые. И чем
только при этом не пользовался - вплоть до шуток с бородой.
- Братья! - однажды на переменке, перед сочинением, обратился он к ним
за помощью. - Не помните, что говорил Пушкин о Льве Толстом?
"Братья", возбуждая мозговую деятельность, стали быстро-быстро
растирать виски. И лишь когда в классе все начали давиться хохотом и
сползать под парты, сообразили: Колюня их разыграл...
Много крови он попортил Оле Самохваловой, председателю совета отряда, а
затем комсоргу класса, деятельной девчонке с вечно пылающими щеками и
тяжеловатой для ее возраста статью. Он постоянно привязывался к Оле из-за
сумки, с которой она ходила в школу. Сумка в самом деле не отличалась
изяществом, формой и размерами напоминала больше хозяйственный баул. Но Олю