"Патрик Зюскинд. История господина Зоммера" - читать интересную книгу автора

И последовала целая куча объяснений, которые я совершенно не слушал,
молчал, потому что пытался удержаться на ногах, потому что у меня вдруг в
голове стало до такой степени пусто, а ноги вдруг стали ватными, и
единственное, что я еще мог вспомнить, что, закончив говорить, она
неожиданно повернулась и лимонно-желтой фигуркой побежала в сторону
Обернзее, быстро-быстро, чтобы успеть догнать остальных девочек.
По склону школьной горы вниз я пошел домой. Наверное я шел очень
медленно, потому что, когда я дошел до края леса и чисто механически
посмотрел на лежащую вдалеке дорогу в сторону Обернзее, там уже никого не
было видно. Я остановился, обернулся и посмотрел назад на неровную,
холмистую линию школьной горы, откуда я пришел. Солнце неподвижно стояло над
лугом, ни дуновение ветерка не тревожило траву. Все как будто замерло.
И тогда я увидел точечку, которая двигалась. Точечка, далеко слева у
края леса, которая непрерывно двигалась вправо, вдоль кромки леса, на
школьную гору, на самый верх, следуя направлению цепи холмов, пройдя
наискось, на юг. На голубом фоне неба она вырисовывалась такой маленькой,
словно муравей, но было отчетливо видно, что это человек, который шел по
верху, и я узнал три ноги господина Зоммера. Равномерно, как часовой
механизм, крошечными, ежесекундными шажками его ноги бежали вперед, и
далекая точечка двигалась медленно и быстро одновременно, как большая
стрелка часов - наискось вдоль линии горизонта.

Год спустя я учился ездить на велосипеде. Это было не слишком рано,
потому что ростом я был уже метр тридцать пять, весил тридцать два
килограмма и носил обувь тридцать второго с половиной размера. Но езда на
велосипеде не особенно меня интересовала. Этот ненадежный снособ движения
вперед ни на чем более, как на двух тонких колесах казался мне в глубочайшей
степени несолидным, даже ужасным, потому что никто не мог мне объяснить,
почему в состоянии покоя велосипед сразу же заваливачся набок, если под ним
в этот момент не было подставки, он не был к чему-то прислонен или его
кто-нибудь не держал - но н е падал, когда на него садился человек весом в
тридцать два килограмма и ехал на нем без всяких подпорок и ни к чему не
прислоняясь. Лежащие в основе этого удивительного феномена законы природы, а
именно закон центробежной силы и особенно так называемый механический закон
сохранения импульса вращения, были мне в то время совершенно неизвестны, и
даже сегодня я не понимаю их полностью, а само слово "механический закон
сохранения импульса вращения" кажется мне каким-то заумным и приводит меня в
замешательство до такой степени, что в моем затылке появляются зуд и стук.
Возможно, что я вообще не учился бы ездить на велосипеде, если бы в
этом не было жгучей необходимости. Но жгучая необходимость в этом была,
потому что я должен был брать уроки игры на пианино. А уроки игры на пианино
я мог брать только у учительницы игры на пианино, которая жила на другом
конце Обернзее, куда пешком нужно было затратить целый час, а на велосипеде
- как просчитал для меня мой брат - можно было добраться всего лишь за
тринадцать с половиной минут.
Эту учительницу игры на пианино, у которой еще моя мать училась играть
на пианино, и моя сестра, и мой брат и вообще каждый человек во всей нашей
округе, который мог всего лишь нажимать на какую-нибудь одну клавишу - от
церковного органа до аккордеона Риты Штангльмайер - ...эту учительницу игры
на пианино звали Мария-Луиза Функель, а точнее, ф р о й л я й н Марии-Луизе