"Михаил Зуев-Ордынец. Последний год (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

- Ты не прав, милый поэт! - улыбнулся синеглазый человек, не снимавший
пальца с ружейного курка. - Я научился читать великую книгу природы, и
мелкие ее буквы, и целые фразы, даже строки. Что вот здесь написано? Это
нарыск лисы, бежала кумушка рысцой и оставила свою "веревочку". А здесь она
напала на белую куропатку, ночевавшую в снегу. Конец пришел глупой копухе -
сытно пообедала ею лиса! - Как все люди, живущие в одиночестве, синеглазый
человек мог подолгу, не замечая того, разговаривать сам с собой. - А эти
следочки напутал горностай. Вот его "потаск", здесь он тащил водяную крысу,
пойманную вон в тех болотных кочках. Это "стакан" оленя-карибу - след
глубокий и крепкий. Места зверистые, добычливые! А кто же здесь охотится?..
Осторожных, легких звериных следов было много, а тяжелого грубого
человеческого следа нигде не видно. Синеглазый подошел вплотную к зимовью и
остановился, насторожившись. Нет, и это не человеческий след, это широкая,
почти в мужскую ладонь "лыжа" росомахи. Вот проклятый, хитрющий зверь! Идет
за охотником по пятам и грабит его путики и пастники [Путик - линия силков и
западней на птицу и мелкого зверя, пастник - выставленный охотником длинный
ряд ловушек - пастей на красного зверя.]. И не только ловушки, она и
зимовку, и лабаз, если в них хранится продовольствие, развалит и разграбит.
Что не съест, утащит и спрячет под колодой, в снег закопает или на деревья
повесит. И голодает охотник, а подчас и гибнет по ее милости Недаром индейцы
считают росомаху не зверем, а злым духом, лесным дьяволом. И здесь она,
воровка, добычу выискивала, поскреблась в дверь зимовья и ушла. Видно, в
зимовке пусто, нечем поживиться.
- Посмотрим, что за привал нам бог послал, - сказал человек, отдирая
стволом ружья примерзшую, сплетенную из ветвей дверь. Он хотел уже шагнуть
внутрь зимовки, но услышал за спиной тихое шипение и покряхтывание. Человек
засмеялся, но не обернулся. Это Молчан голос подает. Трудно услышать лай,
вой или хотя бы рычание этого на диво молчаливого сибиряка. Молча гонит
зверя, молча расправляется с непослушными упряжными собаками, молча и на
человека бросается, если почует в нем врага. Тихий омут - собака! И только в
очень редких случаях, когда надо позвать или предупредить далеко
отлучившегося хозяина, Молчан лает отрывистым, мощным и гулким лаем, как
перед пустой бочкой. А если хозяин рядом, хватит и такого вот шипения и
покряхтывания. Это значит: "Осторожно! Опасность!"
- Сюда, Молчан! - позвал человек и, когда собака встала рядом с ним,
указал ей на открытую дверь: - Что ты там чуешь? Пойдем, посмотрим.
Молчан первый шагнул через порог. Он перестал шипеть, но шерсть на его
загривке вздыбилась. Человек успокоительно свистнул и тоже вошел в зимовье.
Пахнуло, как из старого погреба, затхлой холодной гнилью. В дальнем углу
что-то темнело. Человек сделал еще шаг и остановился, медленно сняв шапку.
На полу лежал скелет, прикрытый рваными, изъеденными грызунами мехами.
"По одежде судя, не индеец, - опускаясь перед скелетом на колени,
подумал человек. - Индеец украшаться любит бисерными пронизками, медными
серьгами да кольцами. На этом ничего такого не видно".
Он снова заговорил негромко, задавая вопросы и сам же отвечая на них.
- Видать, наш брат зверовщик. Как же это угораздило тебя, бедолага?
Заблудился? Свою же мету на дереве проглядел или тропой ошибся? Бывает. А
может, патроны неосторожно расстрелял и перед смертью олений мох жевал и
свои же мокасины варил? И это с нашим братом случается. Бродяжья жизнь,