"Борис Зубков, Евгений Муслин. Парадокс Власа Уварова ("Изобретатель и рационализатор", 1973, N 8)" - читать интересную книгу автора

надоело, то ли не устоял человек перед рыбацкими соблазнами, но возиться с
вечным двигателем Влас Константиныч перестал. Заядлый рыбак и грибник, он
интересовался теперь только погодой, по десять раз в день заходил в
стеклянную клетушку к Меркушкину и звонил свояку, служившему в аэропорту,
чтобы тот прочел ему последнюю метеосводку. Потом подолгу стоял на
заводском дворе и, приложив руку ко лбу, вглядывался в синее небо, по
которому плыли пушистые белые облака.


Был жаркий безветренный день, полный штиль, как сказал бы моряк. Ни
один листочек не шелохнулся, а в обеденный перерыв, когда зной сморил
самых истовых доминошников, наступила глубокая тишина, как будто тепловая
смерть простерла свои крылья над миром.
Влас Константиныч пришел в этот день на завод спозаранку. Еще до гудка
он побывал в своем закутке, погремел там ключами, посыпал искрами - паял
что-то или сверлил. В цеху долго пахло потом озоном, как после грозы.
Перед обеденным перерывом Влас Константиныч тщательно вымыл руки, поспешил
в раздевалку и вернулся оттуда в чистом сером комбинезоне.
Когда все ушли на обед и в цеху никого не осталось, он подошел к своему
детищу и снял жестяной кожух...
Первым поднял тревогу Елкин. Он лежал на траве под самыми окнами
конструкторского бюро, подстелив под себя рабочий халат и обратив
веснушчатое лицо к солнцу. Елкин чуть приоткрыл щелки глаз, чтобы
взглянуть, сколько еще до гудка, как заметил странный круглый предмет,
бесшумно выплывавший из открытого фонаря на крыше кроватного цеха. Предмет
был похож на огромное куриное яйцо, только чуть вытянутое и блестящее,
будто зеркало. Яйцо отплыло немного в сторону от проволочных растяжек,
крепивших дымовую трубу, и, стремглав, словно пуля, ринулось вверх. Тут
Елкин и закричал:
- Эй, ребята, яйцо! Смотрите, яйцо!
Он вскочил на ноги. Маленькое пятнышко почти растворилось в вышине. Но
вот пятнышко стало опять увеличиваться, падая вниз, и все увидели
полированное алюминиевое яйцо, бесшумно плывущее над цеховыми крышами.
Верхняя часть яйца была как бы срезана и накрыта прозрачной выпуклой
крышкой. Яйцо опустилось еще ниже, и из него выглянул собственной
персоной... Влас Константиныч. Он помахал знакомой старенькой кепкой,
что-то крикнул и опять исчез внутри аппарата.
Все, кто был на заводском дворе, дружно ахнули, из цехов уже бежали
менее расторопные, и все общим инстинктом понимали, что произошло нечто
совсем необыкновенное.
В этот момент к заводским воротам подкатила директорская машина.
Напрасно шофер сигналил клаксоном, никто и не собирался открывать.
- Что они там, заснули что ли? - Директор, кряхтя, выкарабкался наружу.
- Ладно, езжай в гараж.
Он обошел вокруг машины и открыл дверь проходной. В будке никого не
было. Только старая берданка сиротливо стояла около колченогого стула, да
жестяной чайник посапывал на электрической плитке.
- Что случилось?
Директор толкнул ногой вторую дверь. Бросилась в глаза толпа перед
кроватным цехом. Пожар? Или несчастный случай? Ни на кого нельзя