"Борис Зубков, Евгений Муслин. Парадокс Власа Уварова ("Изобретатель и рационализатор", 1973, N 8)" - читать интересную книгу автора

самом-то крайнем случае дадут фото со скромной достойной подписью: "Хорошо
работает вечный двигатель в кроватном цеху Федолинского металлозавода".
В дверях цеха показался электромонтер Перепелкин.
- Так, так, вечный двигатель, значит? Молодцы, ребята. Только отчего же
счетчик, как бешеный, крутится?
- Какой счетчик? - Меркушкин опешил.
И тут все увидели черный электрический привод, тонкой змейкой
выбегавший из-под машины. Меркушкин обомлел.
- Обманывать? Да за такие штуки!.. За такие штуки! - Меркушкину не
хватало слов и воздуха. - Я... я до тебя доберусь!
- Вы, Мокей Иваныч, мне не грозите. На мои опыты у меня есть разрешение
главного инженера. И вы это хорошо знаете. Обманывать я никого не
собираюсь, тем более вас. Придет время, и все увидят результаты работы.
Ну, а сейчас я просто хотел немного обкатать зубчатки. Специально для
этого электромотор поставил. Почему ночью? Да чтобы никого не беспокоить.
А реле вовремя не сработало, не выключило. Слышите, как тарахтит? На таких
шестернях не то что вечный двигатель, порядочная мясорубка, и та работать
не будет...
Слесаря и станочники разочарованно разбредались по своим местам.
Начинался рабочий день.


Видя, как изо дня в день Уваров остается после работы колдовать у своей
машины, его постепенно оставили в покое. Неудобно как-то приставать к
человеку, который, весь уйдя в работу, с разводным ключом и молотком в
руках что-то прилаживает, постукивает, регулирует. Сосредоточенный деловой
вид всегда внушает уважение, каким бы бессмысленным делом человек ни
занимался. Влас Константиныч стал даже заводской знаменитостью. Каждого
командировочного или молодого специалиста обязательно тащили в кроватный
цех.
Так все шло тихо-мирно до того дня, когда на завод приехал старший
научный сотрудник Потехин из НИИкроватпрома. Аккуратный до педантизма,
Потехин слыл среди молодых инженеров жесточайшим поборником научной
строгости. Идеалом для него был немецкий математик Эдмунд Ландау, который
затыкал уши, не желая ничего знать о самых гениальных идеях, если у автора
не было исчерпывающих математических доказательств. Подражая Ландау,
Потехин даже для предварительного разговора требовал идеально оформленных
чертежей и страдальчески морщился, заслышав небрежное выражение
"сопромат". "Вы имеете в виду сопротивление материалов?" - с
преувеличенной вежливостью осведомлялся он и строго глядел на собеседника
сквозь выпуклые очки.
Когда гость, закончив дела, начал сворачивать чертежи, к нему подошел
конструктор Бончиков, заводской остроумец. Угрюмо нахмурив брови, чтобы
удержаться от смеха, Бончиков с притворной небрежностью бросил: "Тут у нас
чудак один есть, вечный двигатель строит. Не хотите ли с ним поговорить?"
- Отчего же, можно, - не замечая подвоха, согласился Потехин. - У нас в
институте тоже один оригинал работает. Сорок лет теорему Ферма доказывает.
На любительском уровне, конечно. Однако с Геттингенским университетом
переписку ведет.
Пропуская гостя вперед, Бончиков повел его к выходу из КБ, незаметно