"Борис Зубков, Евгений Муслин. Парадокс Власа Уварова ("Изобретатель и рационализатор", 1973, N 8)" - читать интересную книгу автора

положиться.
К директору подбежал Павел Матвеич. Юрист-снабженец был так возбужден,
что слова у него застревали в горле.
- Все Уваров куролесит, Уваров. Изобретатель этот, из кроватного цеха.
- Снабженец покрутил пальцем около лба. - То вечный двигатель самовольно
затеял, то... вон, полюбуйтесь!
Юрист-снабженец растерянно воздел дрожащую длань к небу.
Директор взглянул в указанном направлении и обомлел. Серебристое
сверкающее яйцо, из которого выглядывал человек в кепке, проделывало
немыслимые пируэты. То, как мыльный пузырь, оно плавно всплывало наверх,
то камнем пикировало вниз, и тогда толпа испуганно ахала. Оно кувыркалось,
вертелось, неожиданно застывало на месте, прыгало, подражая резвящемуся
кенгуру, падало, раскачиваясь, как осенний кленовый лист, со свистом
прочерчивало над головами круги и спирали, эллипсы и треугольники,
причудливо изломанные кривые, ввинчивалось в горячий звенящий воздух,
будто скользило по невидимой гигантской резьбе.


Влас Константиныч упивался полетом. Исполнилась мечта, которой он отдал
большой кусок жизни. Несколько лет неустанных трудов отделяли теперь тот
затерянный в будничной череде день, когда в мозгу первый раз шевельнулся
зародыш Идеи. Смутной, аморфной, химерической и вместе с тем такой
кристально простой Идеи. Он бросился тогда за подтверждением к книгам, и
они согласились единогласно, что он не ошибся. Он выписывал из
справочников и таблиц данные, нужные для расчетов, и с замиранием сердца
двигал стеклышком логарифмической линейки, опасаясь получить отрицательный
результат. Но вот тонкая поперечная риска останавливалась у очередной
цифры, и Влас Константиныч облегченно вздыхал - пока еще есть надежда.
Потом расчеты проверили студенты-физики, с которыми его свел племянник,
студент университета. Они тоже не нашли ошибок. По всему выходило, что
"яйцо", как окрестили они между собой Идею, можно построить. Оно должно
было плавать в воздухе, скользя по невидимым линиям земного магнитного
поля. Нескольких конденсаторов из сверхпроводимой полимерной пленки, о
которой Влас Константиныч прочитал недавно в научном журнале, по его
расчетам, хватало на много часов полета. Полета бесшумного, плавного,
скорее, даже не полета, а нежного парения в бесплотном магнитном эфире.
Аэростаты плавают в воздухе, яйцо станет также легко и свободно витать
среди магнитных призрачных паутинок. На синей школьной тетрадке Влас
Константиныч тщательно вывел слова: "Магнитостат Ув-1". Уваров, модель
первая.
...Он взглянул на стрелку кулометра. Она была еще далеко от красной
черты. Значит, конденсаторы заряжены почти до предела. Легкое движение
ручки, и поле вокруг яйца напружинивается, набирает силу, или, наоборот,
опадает, как лопнувший детский шарик. Крошечные стрелочки-векторы тяги
вздрагивают, послушно поворачиваясь в нужную сторону, и вот яйцо уже
устремляется вниз, решительно раздвигает земные магнитные линии, а потом
взмывает опять в высоту, навстречу солнцу...


Ученые отнеслись к нему тоже внимательно. Нет, на них он не может