"Борис Зубков, Евгений Муслин. Взрыв (Авт.сб. "Самозванец Стамп")" - читать интересную книгу автора

стереоизомеров некоторых сложных соединений. Эти стереоизомеры уникальны.
У каждого человека они свои, неповторимые. К таким выводам пришли наши
биологи, и теперь нам нужна ваша кровь, мисс Брит.
- В разумных и безопасных для здоровья пределах, - вставил Лэквуд.
Как сухо он произнес эти слова.
- Разумеется, в абсолютно безопасных пределах. Ваше здоровье - капитал
фирмы...
Карен вспомнила все: круглые цифры контракта, желание Лэквуда
приобрести домик за Красными озерами и то, что ей уже тридцать два года, а
Могучий Младенец - драгоценный шанс решить все жизненные проблемы одним
ударом. Ей не оставили времени на обдумывание, ее торопили. Почти
машинально она согласилась.


С того дня каждое утро ее ждали в отделе медицинского обслуживания.
Кресло на шарнирах, штатив, с которого свисали дрожащие стеклянные трубки,
шланг с иглой - жало стеклянного паука. Жало вонзалось в руку, и свернутый
жгутом пластикатовый мешочек разворачивался, разбухал, наливаясь ее
кровью. Очень удобный мешочек, удобнее обычной ампулы, из него легко
выжать лишний воздух или порцию содержимого. Но мешочек прикрывали плотной
белоснежной салфеткой, и Карен не могла точно определить, сколько крови у
нее брали. Пять унций? Шесть, семь? Карен пыталась прикинуть на глаз
диаметр шланга и скорость движения по нему струйки крови, но из ее
расчетов почти ничего не получалось. Спрашивать она не пыталась. Если шеф
сказал, что в Пайн-Блиффе соорудили еще несколько Могучих Младенцев,
значит, так оно и есть. Она их мать, и она должна питать их частицей своей
плоти. В разумных и безопасных пределах. Так получилось. Она должна. Ей
хотелось крикнуть в лицо надвигающейся беде: "Не надо! Не хочу!" Но беда
не имела лица, она надвигалась вкрадчиво, темная и бесформенная.
И каждое утро после визита в отдел медицинского обслуживания Карен шла
в свою лабораторию. Голова сладко кружилась, она не имела сил обратиться,
как прежде, к своим мальчикам с шуткой и приветом. Как сквозь сон, слышала
слова Рона. Тот говорил, что отцу его лучше и он благодарит мисс Брит. Но
Карен это было почти безразлично, ее отделяла от людей серая завеса тоски.
Потом слабость отступала, лихорадочный ритм работы оживлял и подстегивал.
Однако с каждым днем становилось все труднее втягиваться в этот ритм, как
будто нужно вскочить в поезд на ходу, мелькают подножки и нет сил оторвать
ноги от земли, прыгнуть и вцепиться в поручни.
Конечно, можно перенастроить Могучего Младенца на другую кровь, на
любую. Но это потребует много времени. Слишком много. Практически пришлось
бы начать с нуля. Новые расчеты конфигурации электрических полей, новые
системы электродов, новое распределение их внутри аппарата. Пять миллионов
электродов - это возможность пяти миллионов ошибок, это ювелирный
эксперимент, повторенный пять миллионов раз. Если хотя бы один электрод не
займет точно рассчитанное место, сдвинется в сторону на тысячную долю
микрона, все пойдет прахом. Только теперь Карен осознала, какую
колоссальную, виртуозную, почти неповторимую работу она сумела выполнить.
Вдохновляемая любовью к Фрэнку, в порыве вдохновения, внушенном острой
новизной проблемы, она сумела сделать все на одном дыхании, залпом. Второе
дыхание не наступит, неоткуда его взять. И Фрэнк уже не тот, что был.