"Алексей Зубков. Плохая война ("Плохая война" #1)" - читать интересную книгу автора

Наниматели появились на площади позже всех, выспавшись и одевшись. Во
главе делегации два рыцаря лет пятидесяти и один рыцарь лет двадцати. Одеты
неброско, но дорого. Один из старших рыцарей действительно носил титул
герцога де Водемон, но он был не руководителем герцогства, а "всего лишь"
его близким родственником. Человек очень знатного рода, всеми уважаемый, но
без каких-либо существенных обязанностей и не являющийся даже официальным
представителем своего высокопоставленного кузена. Личного интереса в войне
не имел, просто был близким другом руководителей одной из сторон и
участвовал в боевых действиях по единственному мотиву - за компанию со
старым другом. Его интересовала даже не война, а сопутствующие развлечения
вроде турниров.
Как оказалось, солдат нанимал не герцог, а второй рыцарь, некий фон
Бурмайер из Баварии. А при нем учился вести переговоры сын Антуан - тот
самый рыцарь без страха и упрека из второй главы.
Почетных гостей во главе своей армии поприветствовал местный
"полководец" - полковник Полпаттон. Основательный дядька с серьезным лицом,
на хорошей лошади и в доспехах не хуже рыцарских.
Последним к уже построившемуся отряду присоединился Патер. С крыльца
церкви строго оглядел собравшихся, сходил обратно в церковь, вытащил
подмышкой пять алебард, в другой руке мешок с деталями доспехов. Прошел
вдоль рядов, выдал текст на местном диалекте, по звучанию напоминающий не то
проповедь, не то ругательства, и являвшийся на самом деле и тем и другим
одновременно, раздал самым бедным оружие и доспехи: кому алебарду, кому
шлем, кому латную рукавицу. Под общий смех забрал у Ганса коузу с крысой и,
не прекращая "проповеди", потыкал пробитой тушкой в нос сидящему на крыльце
коту. Кот повернулся к его преподобию задом и продолжил умываться.
Духовное лицо вынесло из церкви свою алебарду, заплечный мешок, закрыло
дверь, с крыльца закончило вдохновляющую речь, размахивая мешком и
алебардой. Швейцарцы улыбались, аплодировали, отпускали громкие реплики.
Патер, конечно же, тоже собрался в поход. А почему бы и нет, он же настоящий
швейцарец, а не какой-нибудь бургундец. Он получил свои первые шрамы еще при
Морате, а половина церковного инвентаря раньше принадлежала Карлу Смелому.
Молодой рыцарь с удивлением уставился на Патера.
- Ваше преподобие, Вы тоже собираетесь в поход?
- Я понесу моим прихожанам слово Божие!
Священник забросил за спину свой мешок. В мешке что-то громко звякнуло,
наверное, упомянутое Божье слово.
- А зачем Вам алебарда? Будете сражаться вместе со всеми в строю?
- Сын мой, божьим словом и алебардой можно сделать намного больше, чем
одним только божьим словом.
Несколько дней в пути. Вечер. Швейцарцы начали ставить лагерь. Антуан,
до сих пор не видевший швейцарскую армию изнутри, ходил по лагерю с широко
открытыми глазами и задавал всем детские вопросы.
Сначала принялся доставать герцога.
- Расскажите, почему эти провинциальные старики Вам так обрадовались?
- Было дело лет сорок назад. Мы под знаменами моего кузена, молодого
герцога Рене, сражались с Карлом Смелым Бургундским. Я вечером перед битвой
проиграл одно дурацкое пари и утром, вместо того, чтобы сражаться конным
вместе с остальными благородными рыцарями, встал в первый ряд швейцарской
баталии. Полпаттон тогда был десятником, а вот Бык, вон тот толстый