"Борис Зубавин. Июньским воскресным днем " - читать интересную книгу автора

- Откуда он мог бить?
- Наверно, с елки, товарищ капитан, больше неоткуда.
Да, вероятно, так оно и было. Только с елки "он" мог видеть нас.
Значит, немцы забрались в кусты раньше, чем мы. Они посадили на елку
"кукушку" и просматривали почти все наше расположение. Мало того, что мы,
отсиживаясь в оврагах, видели не дальше своего носа, немцы контролировали
даже и эти овраги.
На КП меня встретили тревожные, вопросительные взгляды Халдея,
Макарова, Шубного. Впрочем, Халдей смотрел на меня не столько тревожно,
сколько осуждающе. Это меня еще больше разозлило.
- Ну, нечего глаза таращить! - набросился я на Шубного. - Вызывай
Сомова и Огнева.
- "Кама", "Кама", - испуганно забубнил Шубный, сопя от усердия. - Давай
девятнадцатого, одиннадцатый будет говорить. "Дон"... Двадцать второй...
одиннадцатый на проводе...
- Слушайте внимательно, - сказал я. - У тебя, Огнев, слева, у тебя,
Сомов, справа в кустах три елки. Сшибить с вершин все сучки.
- Пулеметом? - с хрипотцой спросил Сомов.
- Ты что, спал, что ли?
- Спал.
- С добрым утром, - весело поздравил его Огнев.
- Действуйте.
- Есть, - ответили они в один голос.
Ударили станковые пулеметы. Я вышел из блиндажа. С елок осыпался
лапник. Деревья оголялись на глазах. Вдруг вся макушка одной из елок, самой
высокой, закачалась и, чуть задержавшись, стала медленно валиться на землю.
Это сделал, конечно, Огнев - самый лучший пулеметчик роты.
- Все, - с удовлетворением заметил Иван Пономаренко, стоявший рядом со
мной. - Теперь не тильки зозуле, а и горобцу причипиться нема за шо.
Я вернулся в блиндаж.
Шубный имел привычку подключаться к коммутатору батальона и слушать, о
чем разговаривает штаб с командирами других рот, какие поступают
распоряжения с КП батальона. Почти бессменно сидя у телефона, Шубный был
самым осведомленным человеком в батальонных делах. Сейчас он тоже
подслушивал и доверительно прошептал мне:
- Про вас разговаривают.
Я взял трубку. Разговаривал командир батальона подполковник Фельдман -
маленький, толстый, резкий и очень храбрый человек - со своим заместителем
Станковичем, который находился в третьей роте.
- Так вот, - говорил Фельдман, - если успеешь, побывай у него и
обязательно передай этому обормоту от моего имени, что, если он вздумает
снова без моего разрешения идти в разведку, я сниму его с должности
командира роты.
Послышался смех Станковича, потом он сказал:
- Ладно, я с ним поговору.
Покраснев, я положил трубку на стол.
- Выключись к чертовой матери! Нечего подслушивать чужие разговоры.
Завели моду висеть на чужих проводах, сплетни собирать. Где Халдей?
- Я здесь, - отозвался тот, выходя из дальнего угла блиндажа.
- Нажаловались, Никита Петрович?