"Борис Зубавин. Июньским воскресным днем " - читать интересную книгу автора

Он сел на нары, закурил и, ловко пустив в потолок несколько колец дыма,
спросил, с любопытством рассматривая меня:
- Вы знаете, с кем разговариваете?
- Знаю.
Он остался доволен моим ответом и задал мне следующий вопрос:
- Кажется, здесь ближе всего к противнику?
- Кажется, так.
- Покажите, где я могу поставить репродуктор. Ночью мы будем вести
передачу для вражеских солдат.
Теперь было ясно, зачем он пришел сюда. Я с сожалением подумал, что
наши с ним неласковые взаимоотношения сейчас еще больше осложнятся.
Ближе всех к противнику были окопы Лемешко и кусты между Сомовым и
Огневым. Но там ставить репродуктор было нельзя. Я прекрасно знал, как ведут
себя немцы в таких случаях. Когда передают музыку, они слушают внимательно.
На переднем крае возникает удивительная тишина. Но стоит диктору произнести:
"Ахтунг! Ахтунг! Дейч солдатен..." - как у немцев поднимается
оглушительная стрельба из пулеметов, орудий и минометов: они стремятся во
что бы то ни стало заглушить этот голос. Пальбу они поднимают, конечно, не
от хорошей жизни. Но палят все же не просто в белый свет как в копеечку, а
именно по тому месту, где стоит репродуктор. Стало быть, если поставить его
у Лемешко, там могут быть раненые, а может, и убитые; если поставить в
кустах, где у меня теперь каждую ночь лежат в секрете солдаты с ручным
пулеметом, немцы покалечат их. А у меня и так людей становится все меньше и
меньше, редкий день обходится без раненого, а неизвестно еще, сколько немцев
майор сумеет сагитировать.
- Репродуктор ставить на моем участке я не дам, - сказал я, с тоской
думая о том, как будет дальше развиваться наша беседа с майором.
- Как вы сказали? - ледяным голосом спросил он. - Я вас не расслышал. А
вы знаете, какое значение имеет наша работа?
Я понял, что он прекрасно расслышал меня.
- Знаю и очень ценю ее. - Я старался быть очень вежливым. - Но ставить
у себя репродуктор все-таки не дам. Вот, если хотите, справа, в болоте, ни
души, а немцы рядом. Ставьте туда репродуктор и агитируйте сколько хотите.
Он с раздражением сказал:
- Я впервые встречаю такого офицера, который умышленно, да,
умышленно, - подчеркнул он, - мешает проведению агитационно-разъяснительной
работы среди вражеских солдат.
- Нет, товарищ майор, вы не так меня поняли. У нас просто разные
задачи. Вот и все.
- Хорошо, - сказал он, поднявшись. - Если вы сами не решаетесь
выполнить мои указания, то вас заставят это сделать. Для вас же хуже будет.
Я проводил его до двери. Расстались мы столь же нелюбезно, как и
беседовали.
Часа полтора спустя ко мне позвонил подполковник Фельдман и спросил:
- Что за конфликт возник у тебя с начальником агитмашины?
Я рассказал, и комбат, помолчав, санкционировал:
- Правильно.
Репродуктор установили на болоте, и ночью на нашем переднем крае запел
Козловский: